— Верно, — кивает Хиль. — Никаких видимых причин у нашей подруги не было, а если и были… Да ну нет! Я в это не верю!

— Я сама не верю, — отломив кусочек булочки, кивает Рида, а потом неспешно отправляет её в рот. — Но горю огромным желанием найти ту, кто всё-таки виновен. И уж тогда покажу засранке всё, на что способны мои ноженки.

— Ух, какая грозная Избранная у нас живёт, — хлопая в ладоши, заходит в помещение Закир, как обычно сияя улыбкой. — Рида, драгоценная наша, я лично обещаю предоставить тебе возможность поквитаться с преступницей. Честное драконье слово.

— Значит, Зариль виновна? — прикрывает, бледнея, рот ладошкой Уни.

— Я же говорила, — фыркает со своего места Яла.

— Надо же было так глупо подставиться, — еле слышно добавляет Айна, качая головой.

— Разве я хоть словом упоминал эту драконицу? — приподнимает бровь, всё также улыбаясь, рыжий великан. — Я просто обещал Избранной оказать содействие в наказании. Ни больше, ни меньше.

— Тогда Зариль не виновна? — всплескивает руками Оди, прижимая их к груди.

— Хм, скажем так: у следствия еще есть небольшие сомнения, поэтому девушка останется под наблюдением в своей комнате и на празднике присутствовать скорее всего не сможет.

— Празднике? — тут же реагирует Сола. — Каком? Когда?

— Через пару дней приезжает светлейший Лильеносиниэль со своей свитой. Наши длинноухие друзья, наконец-таки, прознали про Алёну и решили попытать счастья в личной жизни, — хмыкает высший, довольно прищуриваясь.

Вот же шут гороховый. Явно что-то в этом визите веселое нашел, так и лыбится, словно еще чуть-чуть и хохотать начнет над только ему понятной шуткой.

— Празднику быть, дорогой Закир? — уточняет Дерри, расправляя складки идеально лежащего на коленях платья.

— Всенепременно, прекрасная. Думаю, дней через пять он будет более, чем уместен. Надеюсь, красавицы мои, у всех хватит времени подготовиться?

— Ох, так быстро! Так неожиданно, — складывает ладошки лодочкой Жалиль. — А у меня еще ничего не готово! Как же я буду удивлять гостей?

— Уверен, девочки, вы все успеете. С нарядами швеи помогут и выполнят все пожелания, тут вопросов не будет. А украшения под ваши прекрасные образы мы с братьями непременно подберём.

— Да, умеете вы удивлять и радовать наши трепетные сердца прекраснейшими драгоценностями, Закир, — стреляя из-под густых ресниц глазками, с придыханием произносит Яла. — Они так великолепны, что просто нет слов.

— Так и должно быть. Всё самое лучшее для самых восхитительнейших дам, — чуть кланяется рыжик.

Мне же в его поведении почему-то чудится подхалимаж и хитринка.

— О Боже, какой мужчина… Я хочу от него сына, и я хочу от него дочку… и точка… и точка!!!

Вот это поворот!

Складываю руки на груди и, пряча улыбку, уточняю у счастливой до невозможности подруги, которая настолько пребывает в своих мыслях, ну или песнях, что меня вообще не замечает:

— Рида, по какому поводу праздник?

— О, привет, дорогая! — усматривает меня, наконец-то, певунья. — Алёнка, а ты знала, что мечты сбываются?

— Ага, только еще вдобавок «прилетало», что с ними надо быть поаккуратнее.

— В смысле?

— Ну как же: будьте осторожны со своими желаниями — они имеют свойство сбываться, — цитирую по памяти шутку с картинки в интернете. — Разве не слышала?

— Фи, глупости это всё! А я тебе о прекрасном! — выдает белоруска и, разведя руки в стороны и прикрыв глаза, начинает кружиться и вновь накурлыкивать знакомый напевчик.

Вау!

Вот это поворот!

Может, её того… заколдовали?

Точнее, загипнотизировали врагини, превратив в счастливого человека?

Хм! Интересный случай.

— Рида! Объясни всё толком, а-то ты меня пока только пугаешь.

— Я встретила свою мечту! Свой идеал! — напевно радует меня новостью блондинка.

— Ещё один? Тебе не лишку?

— А кто первый? — хмурится девчонка, притормаживая на повороте.

— Закир. Разве ты Миналь не из-за него шуганула из Королевства Драконов?

— Ой, да брось, — отмахивается восторженная особа. — Бес попутал… А вот Люсик — конфетка! Пальчики оближешь…

— Люсик? — стараюсь всячески контролировать своё удивление, которое, того и гляди, проявится упавшей на пол челюстью или громким хохотом. — Конфетка?

— Ага, Люсик, — не замечает моего зависания белоруска. — Лильеносиниэль. Ох, какое имя, какой мужчина. Красавец, модель, мечта, прелесть моя! А волосы рассмотрела? О-о-о, эта роскошная грива. Я влюбилась, Алёнка…

Ёёё-жики… нечёсаные…

Кажется, Риду накрыло не гипнозом врагов, а любовной лихорадкой приложило, как пыльным мешком. Нахорошо так, что она в полную нирвану, судя по горящим глазам и амурным песням, ушла.

— Рида, он — эльф, они все волосатые и ушастые.

— Не завидуй. И не вздумай в него влюбляться. Эта прелесть будет моей и ничьей больше, — наставляет на меня пальчик ревнивица, прищурившись.

— Хорошо-хорошо, — поднимаю руки вверх ладошками и улыбаюсь. — Эта конфетка — твоя. И только твоя. Не претендую. Ни в коем разе. Всё равно мне столько сладкого не съесть.

Последнюю фразу произношу чуть тише и для себя, чтобы не обидеть чувствительную душу влюбленной по уши особы.

М-да…

Видела я этого Люсика.

Няшка… еще тот.

Почему-то мне Славу Зайцева поведением напомнил, а вот внешне Сергей Зверев, только после жесткой диеты.

Такой жеманный, изнеженный и манерный, что мама-не-горюй!

Не знаешь, чего ждать при общении: не то сто сорокового «фи, какой моветон!», не то падения в обморок!

Вот же… одуванчик полевой, лекарственный… не дыхни на него, не…

Вдруг он развалится, разлетится, раскатится.

Однако, волосы, да, шикарные, цвета «розовое золото», светлые пепельно-розоватые, густые, практически до талии, заплетенные на висках в две тонкие косички с переходом в «колосок».

И уши необычные, заострённые вверх. Но вот желания потрогать совершенно не вызывают. Это как с хладнокровными животными — посмотреть могу, но руку протянуть, не-не-не!

Боже упаси!

А в целом: высокий, худющий, даже плечи теряются, хотя у мужчин обычно V-образные фигуры. Я бы сказала милый, но это до момента, как он открывает рот. И очень подверженный размахиванию руками. Что не слово, то всплеск. Словно его за ниточки кто-то сверху постоянно дергает.