— Какого быка?

— Фильм такой, про боксёра по имени Джейк Ламотта. Для этой роли Роберт Де Ниро набрал бог знает сколько килограммов. Вот тогда я и вспомнила, что у Мередит был тот же подход к работе.

Эллен кивнула, но, поразмыслив, спросила: — Странно, зачем Фостер вообще упомянул о том, что Мередит была в тот вечер дома?

— Это и меня сбило с толку. Но, прикинув так и эдак, я поняла ход его мысли. Вероятно, Мэри Энн говорила ему, что Мередит по болезни пропустила несколько спектаклей. И, сказав мне, что она сидела дома с адским насморком, он придал своему вранью большую правдоподобность. Ведь болезнь Мередит могли подтвердить члены труппы. Они и подтвердили, а Фостер добился своей цели: казалось, что ему можно верить.

— Сообразительный малый, а?

— Надо отдать должное… хотя про волосы он не догадался. Но стоило мне уразуметь, что Эрик Фостер нагло врёт, как я взглянула на ситуацию с иной точки зрения. И всё вдруг встало на свои места.

— Ты сказала, что для осуществления своих планов ему было необходимо… э-э… так поступить с их лицами.

— Верно. Видишь ли, это связано с завещанием Мередит. Мы его пока не обнаружили, но, по словам Питера, — и в данном случае он для разнообразия твёрдо знал, что говорил, — Мередит завещала всё своё состояние сестре. Но если бы Мэри Энн умерла первой, то деньги отошли бы фонду по борьбе со СПИДом. Кажется, я не упомянула, что муж Мередит умер от СПИДа?

— Ни единым словом, — немедленно обиделась Эллен.

— Я сама узнала об этом совсем недавно, а потом всё так закрутилось… — Согласна, оправдание неуклюжее, Эллен продолжала дуться. Что ж, сама виновата — приучила племянницу к тому, что о подобных вещах она узнает первой. — А поскольку Мэри Энн, видимо, завещания не составила, то после её смерти имущество перешло бы к ближайшему родственнику.

— Эрику, — буркнула Эллен.

— Точно. Но если бы Мэри Энн умерла раньше Мередит, то её имущество досталось бы сестре и брату поровну. Однако всё дело в том, что у Мэри Энн не было ни гроша за душой.

— Разве? Я думала, они богатые.

— Богатой была только Мередит. Это я почему-то вбила себе в голову, что девушки получили наследство от родителей. Но на самом деле родители умерли чуть ли не в нищете. Деньги достались Мередит от мужа, который был изобретателем. Вроде бы он изобрёл некий хитрый прибор и продал его за несколько миллионов. — Помолчав, я произнесла (совсем как Питер!): — Похоже, об этом я тебе тоже не говорила, да?

— Нет, не говорила. — Взгляд, которым одарила меня племянница, не согрел мне душу. Но Эллен не злопамятна, она ведь не Скорпион, как я, а Весы. — Продолжай, — поторопила она.

— Думаю, Фостеру позарез нужны были деньги. Вероятно, он знал об условиях завещания Мередит — скорее всего, от Мэри Энн — и сообразил, как наложить свою грязную лапу на денежки покойного Гарибальди. Мэри Энн придётся умереть — но сначала она должна стать наследницей сестры. Иными словами, сперва ему следовало избавиться от Мередит.

В тот вечер он отправился к сёстрам, рассчитывая застать Мередит одну, а потом — несколько часов спустя — застрелить и Мэри Энн. Если помнишь, Мэри Энн сообщила ему, что идёт в кино с приятельницей. Но в последнюю минуту подруга отменила встречу. И когда Фостер позвонил в дверь, кто ему открыл? Мэри Энн.

Как развивались события дальше, пока не совсем ясно. Однако Мэри Энн наверняка поинтересовалась у брата, зачем он явился, и тот мог соврать, что хочет помириться с Мередит. Как бы то ни было, они прошли в гостиную — это нам точно известно.

И ещё в одном я абсолютно уверена: тянуть с убийствами Фостер больше не мог. Он должен был пойти на решительный шаг по двум причинам: во-первых, командировка скоро заканчивалась и ему надо было возвращаться в Англию; во-вторых, Мэри Энн собралась замуж. Ведь она была уже помолвлена, и Фостер автоматически выбывал из ближайших родственников. В тот вечер ему был предоставлен шанс добиться своей цели, однако его планы были нарушены. И, держу пари, спутал их Чак Спрингер…

— Чак Спрингер? — перебила Эллен.

— Сосед, который обнаружил раненых сестёр. Наверное, для Фостера всё изменилось, когда Мэри Энн сказала, что звонил Спрингер и что он скоро зайдёт. Или же в тот момент, когда Спрингер позвонил в дверь. В любом случае сосед стал для Фостера последней каплей. Мало того, что он застал дома не ту сестру, так теперь ещё явится Спрингер, и будет сидеть и болтать целую вечность. Фостер никак не мог допустить, чтобы Мэри Энн впустила этого парня в квартиру. И он…

— И он выстрелил в неё, — шёпотом подсказала Эллен.

— Так мне думается. Хотя, возможно, он Лишь наставил на неё оружие, ведь первой должна была умереть Мередит. Но когда Мэри Энн попыталась убежать или позвать на помощь, ему пришлось изменить график убийств.

— Постой… Но если Мэри Энн застрелили, когда сосед стоял у двери, то он должен был что-то слышать.

— Увы, стены там звуконепроницаемые. И кроме того, Фостер мог воспользоваться глушителем.

— Понятно. Давай дальше.

— Когда Фостер выстрелил в Мэри Энн, его замысел окончательно рухнул. Но ты верно заметила: этот сукин сын быстро соображает. Ему пришла в голову блестящая — иначе и не скажешь — альтернатива. — Я сделала паузу, дабы последующие слова, проливающие свет на странные обстоятельства трагедии, прозвучали с должной весомостью. — Он вознамерился представить дело так, чтобы никто не мог определить, какая из сестёр умерла первой.

Эллен потрясённо молчала, глядя на меня вытаращенными от ужаса глазами. Наконец она тихо промолвила:

— Так вот оно что… Так вот почему…

— Именно.

— Но неужто медэксперт смог бы с такой уж точностью определить, которая из сестёр была убита первой? В любом детективе говорится: "Убийство произошло между двенадцатью и часом" или "между двумя и четырьмя".

— Мы не знаем, сколько времени отделяло одно покушение от другого, и многие детали преступления нам тоже неизвестны. Но я слышала, что хороший патологоанатом порою определяет время смерти с точностью до получаса. Возможно, Фостер знал об этом. Либо, — шутливо предположила я, — он не читает детективов.

Впервые с тех пор, как я занялась воссозданием картины преступления, по лицу Эллен пробежало нечто, напоминающее улыбку.

— И как тебе только удалось вывести мерзавца на чистую воду! — восхитилась она.

— Лишь в этой версии все факты сливались в одно целое. А после того как я вспомнила про роль Мередит в «Шоу-пароходе» и сосредоточилась на Фостере, догадаться уже не составляло труда.

— Скромничаешь! Ты просто гений, я всегда это говорила! — с восторженным придыханием сообщила Эллен. Наверное, я должна была смутиться, но я не смутилась. Похвалы племянницы имели мало общего с реальностью, однако слушать их было приятно, тем более что в последнее время мне не раз пришлось усомниться в своих умственных способностях.