Кроме того, я хотел проверить объясняющую силу показателя ЭН с помощью некоторых альтернативных объясняющих переменных. Для этой цели я избрал четыре переменные: 1) валовой внутренний продукт на душу населения по паритету покупательной способности за 2008 год (ВВП/ППС-08); 2) индекс развития человеческого потенциала за 2010 год (ИРЧП-2010); 3) индекс демократизации за 2010 год (ИД-2010); 4) объединенный рейтинг политических прав и гражданских свобод американской организации «Дом Свободы» за 2010 год (РПС-2010). Использование этих переменных основывалось на гипотезе, согласно которой повышение уровня социально-экономического развития, как правило, сглаживает этнический конфликт, а демократия способствует этническому миру. Целью было выяснить, в каких пределах эти переменные могут объяснять вариацию УЭК, а также насколько они пригодны для этого вне зависимости от показателя этнической неоднородности.

Оперирование зависимыми и объясняющей переменными позволило преобразовать исходную гипотезу в четыре проверяемые рабочие гипотезы, описанные в конце главы 2.

Четыре рабочие гипотезы были протестированы с помощью корреляционного анализа. Методика и результаты представлены в главе 3. Было найдено, что меры этнической и языковой фрагментированности, предложенные Анкаром (Anckar et al., 2002) и Алесиной (Alesina et al., 2003), коррелируют с ЭН в умеренной степени, а их меры религиозной фрагментированности практически независимы от ЭН и от их мер этнической и языковой фрагментированности (таблица 3.1). Четыре альтернативные объясняющие переменные (ВВП/ППС-08, ИРЧП-2010, ИД-2010 и РПС-2010) лишь незначительно коррелировали с ЭН (таблица 3.2), что было интерпретировано как указание на очень слабую зависимость уровня этнической неоднородности от уровней социально-экономического развития и демократизации.

В ходе построения корреляций ЭН и еще десяти других объясняющих переменных с УЭК (таблица 3.3) было выявлено, что в группе из 176 стран наличествует высокая корреляция (0,812) между ЭН и УЭК, тогда как корреляции между остальными 10 объясняющими переменными и УЭК были умеренными или низкими. Результаты корреляционного анализа строго подтверждают первую гипотезу о положительной корреляции между ЭН и УЭК. Объясняемая доля корреляции (66%) удивительно высока, принимая во внимание тот факт, что уровни этнических конфликтов зависят также от многих сугубо местных факторов и обстоятельств, варьирующих от страны к стране.

Результаты корреляционного анализа поддерживают вторую гипотезу о наличии положительной зависимости между УЭК и шестью переменными этнической фрагментированности. Корреляции были умеренными в случае этнической и языковой фрагментированности, но отсутствовали в случае религиозной. При этом предложенные Анкаром и Алесиной переменные этнической и языковой фрагментированности объясняли не более 22-36% вариации УЭК. Это означает, что по объясняющей силе обозначенные переменные сильно уступают ЭН. Полученные результаты опровергли вторую гипотезу в случае переменных религиозной фрагментированности.

Третью гипотезу об отрицательной зависимости между УЭК и ВВП/ППС-08, ИРЧП-2010 и ИД-2010 результаты поддерживают лишь в незначительной степени. Корреляции, как и предполагалось, были отрицательными, но слабыми (см. таблицу 3.3). Доля вариации УЭК, объясняемая этими переменными, лежала в пределах от 6% (ИД-2010) до 16% (ИРЧП-2010). Это означает, что невозможно в какой-либо существенной степени объяснить выраженность этнических конфликтов величиной национального дохода на душу населения, уровнем развития человеческого потенциала либо уровнем демократизации. Это важное открытие. Уровень этнического конфликта представляется почти независимым от уровней социально-экономического развития и демократизации.

Результаты корреляционного анализа в незначительной степени поддерживают четвертую гипотезу о положительной зависимости между РПС-2010 и УЭК (корреляция на уровне 0,330). Уровень демократизации не дает сколько-нибудь удовлетворительного объяснения вариации УЭК, хотя результаты корреляционного анализа в незначительной мере поддерживают гипотезу о демократическом гражданском мире. Уровни этнических конфликтов оказались почти одинаковыми как в демократических, так и в недемократических обществах.

Для проверки способности восьми альтернативных объясняющих переменных объяснить вариацию УЭК независимо от ЭН нами был применен множественный корреляционный анализ (таблица 3.4). Результаты показали, что эти иные объясняющие переменные способны увеличить объяснимую долю вариации УЭК лишь в самой малой степени, на величину от 1% до 6%. Почти все объяснения, даваемые этими альтернативными переменными, перекрывались объяснениями, даваемыми ЭН.

Результаты эмпирического анализа привели нас к выводу о том, что этнический фаворитизм, измеряемый показателем ЭН, является основным эволюционным фактором, объясняющим повсеместное возникновение конфликтов этнических интересов практически во всех этнически разделенных обществах, и способен объяснить 66% вариации УЭК в глобальном масштабе. Так как склонность человека к этническому фаворитизму, вероятнее всего, запечатлена в нашем геноме, небезосновательно предположить, что этнические конфликты в человеческих обществах сохранятся и в будущем.

Необъясненная часть вариации УЭК (34%) обязана действию других факторов, включая различного рода местные, временные и случайные факторы наряду с погрешностями измерения и влиянием политического руководства. Моей целью в настоящем исследовании было сосредоточить внимание на объясняющей силе этнического фаворитизма.

Я не пытался полностью раскрыть причины вариации уровня этнических конфликтов на национальном уровне. Но было бы полезно получить какие-нибудь намеки относительно природы этих иных объясняющих факторов. Некоторые из них могут находиться под сознательным контролем человека, что подразумевает возможность их использования для смягчения или обострения этнических конфликтов, особенно насильственных. Нами был использован регрессионный анализ (см. главу 4) для выявления: 1) стран, где оценки УЭК за 2003-2010 годы приблизительно совпадали с предсказанными регрессионным уравнением; 2) стран, чьи оценки УЭК отклонялись от линии регрессии между ЭН и УЭК; 3) стран, где отношения ЭН и УЭК в большей или меньшей степени противоречили гипотезе о причинной связи этих показателей. Поскольку 34% вариации остались необъясненными, остается достаточный простор для стран, явно отклоняющихся от модельной зависимости. Рассмотрение наиболее отклоняющихся стран может предоставить подсказки о других факторах, влияющих на выраженность этнических конфликтов. Я был особенно заинтересован выяснением влияния демократических институтов, поскольку они представляют собой фактор, находящийся под сознательным контролем человека. Нет необходимости приспосабливать все виды демократических институтов в равной мере для смягчения конфликтов этнических интересов. Демократические институты, которые предполагается применять для смягчения этнических конфликтов, должны быть приспособлены к местным условиям и этническим структурам, способным значительно различаться от страны к стране. Мой интерес основывался на идее о том, что, приспособив в достаточной мере демократические институты к запросам этничности и этнического фаворитизма, будет возможным избежать эскалации этнического конфликта в открытое насилие. Вследствие этнического фаворитизма конфликты этнических интересов неизбежны во всех этнически разделенных странах, но этническое насилие не является неизбежным. Вероятно, можно избежать насилия на этнической почве посредством политических компромиссов между этническими группами. Систематические различия между значительными положительными и отрицательными выбросами могут давать нам подсказки относительно факторов, обусловливающих более высокий или более низкий относительно ожидаемого уровень этнических конфликтов.