Александр Куприн – над Женькой. Мало того, многие благородные и интеллигентные «рыцари» пытались спасти дам своего сердца, выкупив их из публичных домов, и даже женившись на них, как это сделал герой первой русской революции, знаменитый лейтенант П. П. Шмидт.

Легендарный лейтенант Пётр Петрович Шмидт

Но обо всем по порядку. Пётр Петрович Шмидт родился в прославленной морской династии. Все его родственники были морскими офицерами, причём в нескольких поколениях. Он унаследовал храбрость своих знаменитых предков, но проявил ее очень необычно. Не побоявшись всеобщего осуждения, он женился на проститутке из портового борделя Доминике Павловой, с целью ее духовного перевоспитания. Это был самый героический момент в биографии Шмидта.

Дело в том, что морское офицерство было самым закрытым сословием, настоящей кастой. Офицеру флота предписывалось чрезвычайно тщательно выбирать спутницу жизни. Категорически запрещались браки с женщинами неподобающего статуса. А Шмидт взял, да и влюбился в грязном борделе в молодую прелестницу, и решил немедленно помочь бедной девушке начать новую жизнь. Он пошёл в банк, снял 12 тысяч, большие по тем временам деньги, и отдал проститутке «на новую жизнь». Деньги ночная бабочка взяла, но на путь исправления почему-то вставать не спешила и продолжила работать в борделе. Деньги пропали.

Влюбленный моряк, чтобы вытащить возлюбленную из трясины, обвенчался с ней. Этот смелый шаг вызвал громкий скандал и лишил Шмидта надежд на большую карьеру. От греха подальше офицер подал в отставку и… попал в лечебницу для душевнобольных. Известие о женитьбе сына на проститутке свело отца Шмидт в могилу. Но у него остался дядя, полный адмирал, который становится покровителем своего непутевого племянника. П.П. Шмидта вернули во флот, отправив на Тихий океан. И снова – ссоры, скандалы, склоки. И снова – лечебница для нервнобольных. Кстати, добиться исправления своей возлюбленной Шмидту не удалось, хотя брак их продлился больше полутора десятилетий.

Скандальная Драчевка

В конце XIX века в России было зарегистрировано более 2 тысяч публичных домов, из них в Москве было около 300. Самое большое количество публичных домов, борделей, притонов и грязных трактиров находилось в самом злачном и разгульном районе первопрестольной, под названием Драчёвка или Грачёвка. Московские острословы шутили, уверяя, что название местности было дано потому, что здесь всей Москвой девок «драли».

Именно поэтому эти места нередко называли кварталом «жёлтых билетов» и сравнивали с Парижским Пляс Пигалем или Кварталом Красных фонарей в Амстердаме. Злачная Драчёвка, усеянная всевозможными притонами и вертепами, была районом красных фонарей в буквальном смысле: возле каждого «веселого» дома висел красный масляный фонарь. Только в пяти переулках – Большом Колосовом (ныне – Большой Сухаревский), Малом Колосовом (ныне – Малый Сухаревский), Мясном (Последний), Соболеве (Большой Головин), и Сумникове (Пушкарев) числилось 97 борделей! Причем это только официально зарегистрированные дома терпимости, не считая полулегальных притонов, работавших под вывесками пивных, трактиров, гостиниц и прочих увеселительных заведений.

Ночные феи

Выразительное описание Драчевки оставил В. А. Гиляровский в очерках «На Трубе» и «Кружка с орлом». Знаменитый репортер описывает историю, как молодой немец «попался» в руки местным обитателям: его «опоили малинкой», обокрали и собирались скинуть в коллектор Неглинки. Скандально известная Драчёвка упоминается также в романе А. Куприна «Юнкера».

«Но знаете ли, что такое Грачевка?.. – спрашивал писатель М. А. Воронов. – Это исконная усыпальница всевозможных бедняков, без различия пола и возраста… На каждой сотне шагов вы непременно встретите полсотни кабаков, пивных лавок, ренсковых погребов и тому подобных учреждений, в которых ежедневно пропиваются и проматываются, вместе с старыми сапогами и негодными рукавицами, десятки жизней и легионы всевозможных умов, совестей, рассудков и иных атрибутов человека!» Особенной славой пользовался дом, стоявший в начале Трубной улицы, с ее левой стороны – он даже имел имя собственное: «Ад». По свидетельству того же Воронова, «между многоразличными московскими приютами падшего человека… нет ничего подобного грачевскому „Аду“. По гнусности, разврату и грязи он превосходит все притоны…»

Вид на Трубную площадь, открытка начала XX века. Отчетливо видны и здание бывшего трактира «Крым»

«Ад» занимал подвальную часть разгульного трактира «Крым», который размещался в мрачном трехэтажном доме Внукова. На верхних этажах размещались различные отделения гостиницы с винными погребами, трактирами, пивною и нумерами, отдаваемыми помесячно и временно для интимных встреч. Заведение быстро стало местом сбора шулеров, аферистов и карточных игроков, готовых просадить все свои деньги.

Хотя «Крым» считался порочным и злачным местом, он был лишь «чистилищем». Настоящая преисподняя находилась под домом, в огромном подвальном помещении, дешевом, темном и смрадном трактире «Ад», где прогуливали краденое сутенеры и грабители. Притон «Ад», стал надежным прибежищем для пьяного сброда и всевозможных преступников. В каморках притона преступники не только получали интимные услуги, но и скрывались от полиции. Правда, они и сами частенько становились жертвами местных проституток, которые разживались деньгами, опаивая своих клиентов «малинкой». И если разгульный «Крым» гудел веселым венгерским хором, смехом и пьяными криками, то трактир «Ад» зловеще молчал. Даже вход в него – широкая дверь в стене ниже уровня тротуара – мог найти не каждый.

Вот, что пишет об «Аде» В. Гиляровский в своей книге «Москва и москвичи»: «Глубоко в земле, подо всем домом между Грачевкой и Цветным бульваром, сидел громаднейший подвальный этаж, весь сплошь занятый одним трактиром, самым отчаянным разбойничьим местом, где развлекался до бесчувствия преступный мир, стекавшийся из притонов Грачевки, переулков Цветного бульвара, и даже из самой „Шиповской крепости“ набегали фартовые после особо удачных сухих и мокрых дел, изменяя даже своему притону – „Поляковскому трактиру“ на Яузе, а хитровская „Каторга“ казалась пансионом благородных девиц по сравнению с „Адом“».

Под «Адом», гораздо глубже, в подземелье, находилась «Треисподняя», куда попасть могли лишь избранные. Она вся сплошь состояла из коридоров и каморок, которые делились на «адские кузницы» и «чертовы мельницы». Здесь шли игры по-крупному и спускались целые состояния. Благодаря запутанным лабиринтам посетители «Ада» и «Треисподней» могли быстро уйти от любой облавы.

Согласно отчету одного из московских чиновников, который инспектировал «Крым», во всех отделениях гостиницы и трактира присутствовала сырость, грязь, страшная духота и гнилостный запах. Особенно поразило проверяющего мрачное подземелье дома Внукова: «Подвальный этаж служит скопищем народа нетрезвого, развратного и порочного; туда собираются развратные женщины и служат приманкой для неопытных мужчин; там время проходит в пьянстве, неприличных танцах, открытом разврате и т. п.; там происходят различные сделки и стычки между мошенниками, которыми воровства производятся даже в самом заведении; надзор полиции, по обширности