Черт знает, как долго Виктор и его головорезы держали бы меня взаперти в той комнате, если бы она не подняла тревогу из-за того, что я так и не появился.

Почти уверен, что не сделал ничего в своей жизни, чтобы заслужить ее, все было испорчено и извращено почти столько, сколько я себя помню, но будь я проклят, если не хочу оставить ее и попытаться все изменить.

Я не слышал всего, что Рид сказал ей раньше, я то приходил в себя, то вырубался. Но он был прав, «Ястребы» никогда не были моей судьбой. Это не течет в моей крови так, как в его. Рид хотел этого с той самой секунды, как узнал правду о своем отце и его жизни. Все, чего всегда хотел я — это футбол.

Я вздыхаю, зная, что сейчас, возможно, упустил эту возможность, но, все еще глядя на Летти, я знаю, что найду свой путь, даже если колледж больше не вариант для меня. У меня есть она, я свободен от Виктора, пока выполняю свои обещания, с которыми Рид разберется за меня, надеюсь, остальное просто встанет на свои места.

Улыбка появляется на моих губах, когда я наблюдаю, как девушка шевелится. Мое тело чертовски болит после избиения от приспешников Виктора, и жжения в плече, куда этот мудак выстрелил в меня, но Летти стоит всей боли и даже большего.

Девушка поворачивается туда, где я лежал раньше, и протягивает руку, чтобы найти меня. В ту секунду, когда понимает, что меня там нет, ее глаза распахиваются, и она резко садится.

— Кейн?

— Я здесь, Принцесса.

Ее взгляд находит меня, и все ее тело расслабляется от облегчения.

— Ты должен быть в постели, — отчитывает она, пробегая взглядом вверх и вниз по моему телу, осматривая каждый из моих порезов и синяков.

— Я в порядке.

— Прости, но ты совсем не в порядке. В тебя стреляли, Кейн. Ранили.

Я не могу удержаться от смеха.

— Я знаю, детка.

Оттолкнувшись от стены, я медленно возвращаюсь к кровати.

— Тебе нужно обезболивающее, и даже не пытайся сказать мне, что нет. Я вижу по твоим глазам, что ты в агонии.

— Немного болит.

— Ага, немного, — усмехается она, поднимаясь с кровати, чтобы помочь мне сделать последние несколько шагов. — Ты хотя бы смотрелся там в зеркало? — Она бросает взгляд в сторону ванной комнаты.

— Да, — признаю я, вздрагивая, вспоминая свои синяки и опухшее лицо, рассеченную губу и бровь, темные кровоподтеки вокруг ребер и, конечно, очевидную дыру в плече.

— Ложись в постель, — требует она, откидывая простыни, чтобы я мог скользнуть под них.

— А штаны? — самодовольно спрашиваю я.

Ее взгляд задерживается на мне на мгновение, прежде чем опуститься к моему поясу.

— Ты хочешь, чтобы мне было удобно, не так ли?

— От тебя одни неприятности, Кейн Ледженд.

Ухмылка растягивает мои губы, когда девушка обходит меня и опускает руки к моему поясу, прежде чем расстегнуть штаны.

Желание проносится сквозь меня в ту секунду, когда ее мягкие костяшки пальцев касаются моей чувствительной кожи, и мой член набухает. На мгновение отодвинув всю боль в сторону.

Летти расстегивает пуговицу на моих брюках и обхватывает пальцами ткань, чтобы стянуть их вниз по моим ногам.

В ту секунду, когда натыкается на мой член, она ахает.

— Кейн, — рычит она. Думаю, она хотела предупредить меня, но в моей голове это звучит совсем не так.

— Что? Ты раздеваешь меня. Ничего не могу с этим поделать.

— Конечно, не можешь, — бормочет она. — Садись. — Я делаю, как велено, и опускаюсь на край кровати, вздыхая с облегчением, что мне больше не нужно держаться на ногах.

Она стягивает с моих ног брюки, а затем носки, прежде чем откинуть одеяло и кивнуть мне, чтобы я залезал.

— Но… — Я надуваю губы.

— И не нокай мне, Ледженд, — нахально говорит она, уперев руки в бедра, как будто она здесь главная. Даже раненый, я все еще могу уложить ее на спину за считанные секунды, и она это знает. — Ты голоден?

— Изголодался, — бормочу я, оглядывая ее с головы до ног.

— В смысле еды, Кейн. Все остальное сейчас исключено из меню.

— Кайфоломщица. Смотреть, как ты обхватываешь губами мой член прямо сейчас, было бы…

Летти стонет от разочарования. Я смеюсь секунду, прежде чем понимаю, насколько это на самом деле больно, и резко останавливаюсь, чего, конечно, она не упускает, если ее приподнятая бровь и выражение «Я же тебе говорила» мне о чем-нибудь говорят.

— Возьми это, — говорит она, протягивая две таблетки и стакан воды. — Я пойду за едой. Не делай глупостей.

Девушка проскальзывает в ванную, чтобы освежиться, прежде чем еще раз проверить, как я, и выходит из комнаты. Мой взгляд следует за ней, пока она не сворачивает за угол, затем я откидываю голову назад и позволяю своим глазам снова закрыться, поскольку боль неуклонно пульсирует в каждом сантиметре моего тела.

Вспоминаю свое время с Виктором и его головорезами. Я знал, что будет плохо, когда он настигнет меня, ожидал побоев, но предполагал, что если Виктор нажмет на курок, то меня не будет рядом, чтобы рассказать историю. Может быть, он становится мягкотелым в старости, или, как я и подозревал, в глубине души заботится не только о себе.

В семье Харрисов не было секретом, что он готовил младшего брата к тому, чтобы тот стал его приемником. Рид мог быть вторым в команде и связать будущее с «Ястребами», в конце концов, это его право по рождению. Но в Грее Виктор видел что-то другое, и обучал его — промывал мозги — делать всю его грязную работу. Я имею в виду, что никто даже с половиной мозгов не подумал бы, что похищение Харли в начале этого года было хорошей гребаной идеей, но Грей это сделал. Интересно, сожалеет ли он об этом сейчас?

Я представляю себе молодого Грейсона Харриса, с которым Кайл дружил, и задаюсь вопросом, почему у