поговорить с братом. Пять гребаных минут. Но нет. Все дело в тебе. Все всегда из-за тебя, не так ли? Все лишь о том, чего ты хочешь. — Я втянула воздух сквозь зубы. — Ты просто эгоистичный ублюдок, который получает удовольствие, причиняя боль другим. Гребаный монстр. Вы все — чертовы монстры.

Святой отпустил мои руки, словно моя кожа обожгла его. Голубые глаза полыхнули чем-то мерзким, подлым, от его широких плеч прокатилась рябь жестокого гнева. Он пронзил меня насквозь своим пронзительным взглядом.

— Ты так говоришь, будто я притворялся кем-то другим. Как будто я дал тебе повод думать, что я хороший человек, — прорычал он. — Неужели ты думаешь, что то, что я кончил в твою пизду, что-то изменило в наших отношениях? — Он угрожающе шагнул ближе, его тело оказалось на расстоянии дыхания от моего, а верхняя губа скривилась в оскале. — Ты всего лишь деловая сделка, Мила. Просто средство достижения цели, чтобы я получил то, что хочу. Трахая тебя, я ничего не изменил.

Каждое его слово было пропитано ядом, и он отравлял меня понемногу, а сердце медленно умирало в моей груди. Каждая косточка в моем теле трещала, ломалась, позвоночник разломился пополам. Это была самая сильная боль, которую я когда-либо испытывала за всю свою жизнь. Даже годы жестокого обращения, темные шкафы и окурки сигарет против моей плоти не причиняли такой боли, как его слова.

Он схватил меня за запястье, его пальцы впились в мою плоть.

— Джеймс, — позвал он, — немедленно отвези Милу обратно к "Императрице". — Уголки его глаз презрительно сморщились. — Она мне здесь больше не нужна.

Это было похоже на пощечину. Жгучий удар кнутом по щеке. Даже удары его ремня не доставляли мне таких мучений. Мое сердце больше не билось, пульс не учащался. Внутри меня остался только лед, твердый, мучительный лед, такой же холодный, как блеск в его глазах. Мне не должно было быть так больно. Я не должна была чувствовать ничего, кроме ненависти к человеку, который стоял передо мной. Вместо этого я чувствовала боль. Боль, разрывающую сердце, которое разорвали на части и оставили истекать кровью.

Сэйнт на долю секунды отпустил мое запястье, когда Джеймс потянулся ко мне, и тогда я побежала. Я не знала, куда бегу и куда попаду. Все, что я знала, — мне нужно было оказаться как можно дальше от Сэйнта. Я больше не могла дышать рядом с ним.

Люди разбегались в разные стороны, а я протискивалась сквозь толпу, отчаянно пытаясь убежать.

— Мила! — Кричал Сэйнт позади меня, но я продолжала бежать. Ноги болели от каблуков, но я не могла рискнуть замедлиться, чтобы снять их. Я проскочила через латунную вращающуюся дверь и выскочила на дорогу. Я оглядывала улицу вдоль и поперек, не зная, в каком направлении мне идти.

— Мила! — Раздался позади меня голос Сэйнта, и я обернулась, чтобы увидеть, как он протискивается сквозь толпу туристов. — Остановись!

Я тряхнула головой, паника и адреналин забурлили в моих венах.

— Мила!

Я бросилась в другую сторону и выскочила на дорогу. Звук визжащих шин резал мои барабанные перепонки, когда машины резко тормозили. Вокруг меня и внутри меня царил хаос. Дезориентированная и раненная, в панике и страхе, я просто продолжала бежать, не заботясь о том, что меня может сбить машина. Конечно, это было бы не так больно, как жестокие слова Сэйнта, вырвавшие мое сердце.

Наконец мне удалось перейти улицу, автомобилисты кричали и ругались на меня за безрассудство, но мне было все равно. Все, что меня волновало, это как можно дальше убежать от Сэйнта и Джеймса.

Оглянувшись назад, я увидела, что Сэйнт и Джеймс с трудом пробираются сквозь плотный поток машин. Это дало мне немного времени, и я бросилась к одной из боковых дорог как раз в тот момент, когда черная машина с визгом вылетела из-за угла и остановилась прямо рядом со мной. Дверь со стороны пассажира открылась, и я услышала знакомый голос.

— Мила, залезай. Залезай сейчас же!

О, Боже.

— Мила, не надо! Отойди от этой машины. — Прокричал Святой, перекрывая шум гудящих и набирающих скорость машин.

— Мила, — позвал водитель, — садись в машину. Я могу тебе помочь.

Я стояла на обочине дороги, в голове у меня было минное поле нерешительности. Все вокруг выключилось. Стояла абсолютная тишина, за исключением стука моего бешено бьющегося сердца, когда я наблюдала за тем, как Святой мчится сквозь поток машин, отчаянно пытаясь добраться до меня. На мгновение я вспомнила, как он поцеловал меня в лимузине, как впился губами в мои губы. Этот поцелуй был достаточно сильным, чтобы я поверила, что в нем есть что-то большее, чем просто монстры, и, возможно, где-то под всем этим уродством и тьмой скрывается красота. Я позволила себе подумать, что, возможно, какая-то его часть заботится… заботится обо мне.

Но я ошиблась.

— Мила, остановись! — Голос Сэйнта прорвался сквозь тишину, а я не могла заставить себя двигаться. Я не могла найти в себе силы оторвать ноги от асфальта и смотрела, как он бежит ко мне, крича. — Не делай этого, Мила. Не садись в эту чертову машину!

Мне хотелось думать, что он не хочет, чтобы я ехала, потому что заботится обо мне. Я была дурой, если позволяла себе даже думать, что ему не все равно. Как бы сильно мне ни хотелось, чтобы это было правдой, это было не так. Единственное, что его волновало, это получить то, что он хотел. Его слова больше ничего не значили, их единственная цель — причинять боль и разрушать. После нескольких недель, после каждого поцелуя, каждого прикосновения и каждого сильного момента, который мы разделили, он все еще оставался тем дьяволом, которого я встретила в пентхаусе, который впился когтями в мою душу и вырвал ее.

Я не должна ему доверять. Никогда.

Другая машина проехала прямо перед ним и ударила по тормозам. Он ударил кулаками по крыше машины.

— Мила, остановись. Черт возьми!

Слезы залили мои щеки, и я сглотнула боль, которая пронзила мою грудь, словно осколки стекла.

— Я ненавижу тебя, — пробормотала я, и ветерок унес ложь с моих губ, прежде чем я повернулась и запрыгнула в машину, захлопнув дверь.

Я взглянула на знакомое лицо рядом со мной.

— Забери меня отсюда.

Переводчик TG канал themeofbooks — t.me/themeofbooks

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…