Вик вышел из автомобиля. Стефан вылез за ним следом и преградил ему дорогу:

– Вы должны мне дать больше информации о вашем следствии! Вы еще раз должны меня допросить!

Вик не выдержал и рассмеялся:

– Нет, это оригинально! Кто-то хочет, чтобы полиция его допросила! Мы свяжемся, если будет необходимость, договорились?

– Послушайте, но ведь очень скоро произойдут ужасные вещи и…

– Ужасные вещи случаются каждый день. Посторонитесь, пожалуйста.

Стефан схватил его за плечо. Вик резко его оттолкнул:

– Да уберите вы от меня ваши лапы!

– Я… я не хотел… Извините… Скажите хотя бы, сколько убийств вы сейчас расследуете? Два?

– Одно. И одного вполне достаточно.

– Убита блондинка или брюнетка?

– А что об этом говорят ваши видения? – безнадежным тоном бросил Вик.

– Брюнетка?

– К сожалению, блондинка. Придется подать жалобу в бюро дурацких видений.

Стефан почувствовал, как его захлестывает волна безысходной тоски. Начни он сейчас рассказывать об утыканном иголками теле блондинки и о теле брюнетки, примотанном к шкафу колючей проволокой, то точно окажется в тюрьме.

Он смотрел на визитки и знал, что наберет номер Виктора Маршаля на своем мобильнике с разбитым экраном. И что оба они еще встретятся, как бы то ни было. В его сне они были на «ты».

И еще он знал, что брюнетка с фотографии умрет и он ничего не сможет сделать.

Молодой лейтенант уже трогался с места, когда Стефан вдруг бросился к его автомобилю и постучал в окно. Вик со вздохом опустил стекло:

– Ну что еще?

– Еще одна деталь, одна маленькая деталь.

– Только, пожалуйста, покороче!

– Числа сорок шесть или сорок семь вам о чем-нибудь говорят?

– А должны? До свидания, господин Кисмет.

Стефан попятился и сказал, не сводя глаз с лейтенанта:

– Ваша жена… вам надо сейчас быть с ней.

За ними вдруг послышалось протяжное карканье. Ветка согнулась под тяжестью ворона. Стефан внимательно на него посмотрел и сказал:

– Вон ворон, видите? В Индии его считают предвестником смерти. Он прилетает, чтобы возвестить о неизбежном несчастье.

Вик был на грани того, чтобы взорваться:

– Зачем вы мне это говорите?

– Сегодня я потерпел неудачу. Нет никакой возможности что-либо изменить. А потому… мы очень скоро встретимся. Что бы ни произошло.

Доехав до конца улицы, взволнованный Вик в последний раз бросил взгляд на Стефана, неподвижно застывшего посередине шоссе.

И не смог отделаться от впечатления, что однажды уже проживал эту сцену.

Кассандра Либерман падала с ног от усталости. Она весь день бегала по магазинам и по разным учреждениям, чтобы закончить последние приготовления к поездке. Она собиралась ехать сначала в Буркина-Фасо[59], а потом на Мадагаскар. Несомненно, это путешествие длиной в месяц ознаменует собой решительный поворот в ее карьере.

Приехав домой, она распаковала только что купленные новейшие объективы: специальный для портретов, широкоугольный и для макросъемки. Она потратила около пяти тысяч евро, но игра стоила свеч. Кассандра вернется из поездки с коллекцией фотографий, которая наверняка будет собирать толпы, как во времена «необычных зрелищ», где всеобщее внимание привлекали такие звезды, как Джон Дугс[60] или безногий трубач Джеймс Элрой.

Кассандра напала на настоящую золотую жилу: разыскивать, заносить в списки и фотографировать тяжелейшие из аномалий человеческого тела, а потом ставить под снимками свою подпись и выставлять их в престижных галереях.

Африка таила настоящие сокровища в плане уродства и всяческих эффектных наследственных заболеваний.

В этот вечер Кассандра заснула счастливой и полной радужных грез.

А вынырнула она из своих туманных сновидений с очень странным ощущением.

Ей почему-то стало невыносимо жарко.

Беглый взгляд, брошенный на радиобудильник, сообщил, что еще только 23:53. Но у нее было такое чувство, что она очень долго спала.

Лениво потянувшись, Кассандра зажгла ночник. Руки, лоб, простыни, подушка – все было в поту!

Откуда могла взяться такая жара?

Она откинула тяжелое пуховое одеяло, голышом подошла к окну и открыла его. На улице было не больше десяти градусов. Подставив грудь, виски и ямки за ушами струям холодного воздуха, она испытала настоящее блаженство.

Напротив окна, на фоне полной луны, трепетали темные ночные стражи – деревья. И все вокруг что-то враждебно шептало и шелестело в темноте.

Кассандра поежилась, закрыла окно и, накинув легкую черную рубашку, решила спуститься вниз. Должно быть, барахлит кондиционер. Дом был новый, и система терморегуляции, как говорится, соответствовала ультрасовременным стандартам, но, надо думать, все может случиться.

Все еще полусонная, она шла к гостиной и по дороге зажигала лампу за лампой. Вокруг царила какая-то тревожная тишина, и было слышно каждое потрескивание многочисленной электроаппаратуры. Компьютера, холодильника, морозильной камеры. Хотя Кассандра и любила все мрачное, это не помешало ей испугаться, как испугалась бы любая двадцатичетырехлетняя девушка, одиноко живущая на отшибе, у самой лесной опушки. Сказать по правде, она терпеть не могла вот так просыпаться среди ночи.

Она вошла в столовую. Термостат располагался на стене напротив, со стороны кухни. Жар буквально обжег легкие. Сколько там?

– Ого! Двадцать восемь градусов! Что за бред!

Кассандра нажала кнопку «убавить» и поставила регулятор на пятнадцать градусов. Ей нравилась прохлада. Чертовски удобная электроника, если только не барахлит.

Заодно включив экран компьютера, она сразу увидела, что Амандина в Сети. Грех было не воспользоваться случаем и не послать короткое сообщение со смайликом: «До завтра, моя куколка, я иду в постель с огромным желанием обсосать все двенадцать твоих пальчиков у „Парок”».

Сладко зевнув, она отправилась в кухню. От жары горло было как терка.

И в тот момент, когда открылась дверца холодильника, Кассандра почувствовала, что ступила ногой во что-то ужасно холодное, и опустила глаза.