— Ну, что? — тихо спросила Ира.

— Как себя чувствуешь?

— Плохо. Умираю… — Она закрыла глаза и тут же снова взглянула:

— Где живешь?

— У тебя…

— Плюшка там?

— Не переживай, пожалуйста! — торопливо заговорил тот. — Я с ней гуляю. Кормлю ее. У нее все есть.

— Откуда деньги?

Саша нервно вздохнул, потом признался:

— Если честно, то занял.

Она смотрела в окно, а мужчина быстро рассказывал, виновато касаясь ее руки:

— Работы у меня пока нет. Я же ушел из Киноцентра, знаешь? Пойми… Не мог больше работать за копейки.

— Потом расскажешь, — оборвала она его. — Ты уже все знаешь?

Он кивнул:

— Ужасно! В тебя стреляли… Два раза. В газетах писали… Это заказное…

— Помолчи. — Ира закрыла глаза, удерживая слезы. — У меня только что был следователь.

— Меня поэтому к тебе не пускали… Я ждал с четырех часов…

— Он говорит, это из-за телевидения. Говорит, что Костю убили те же люди… По тем же причинам. Все из-за информации, которая передавалась в нашем ток-шоу…

— Не надо было идти в это шоу! — убежденно сказал он.

— Я уже поняла… Это из-за передачи… Про Жумагалиева… — прерывисто, с трудом рассказывала она. — Это он меня заказал. А сперва Костю.

Так мне следователь сегодня сказал… Я ему тоже все рассказала. Про кассету, про голос на кассете…

И конечно, рассказала, что ты узнал этот голос…

Про акцент тоже. Сказала, что кассета у Игоря.

Следователь мне сказал, что Игорь им ее отнес сразу, как только узнал про меня…

— Значит, есть у него совесть… — тихо вставил Саша.

— Жумагалиева, наверное, уже посадили… — сипло продолжала она.

— А откуда они узнали, что тебя заказал Жумагалиев? — поинтересовался Саша.

— Следователь говорит — данные есть…

— Но тебе уже ничто не угрожает?

Ира зажмурилась:

— Не знаю. Слышишь — не знаю. Мне страшно. Мне так противно… Эта больница… Терпеть не могу больницы. Скорей бы отсюда уйти.

— Мне надо уходить… — Саша осторожно посмотрел на часы. — Я сейчас был в ординаторской.

Спросил у врачей; как твое состояние. Ты у них тут настоящая звезда. Ты по жизни звезда! Ты для этого просто создана!

— Хватит…

— Мне сказали, что у тебя все нормально, — с фальшивой бодростью рассказывал Саша. — Жизненно важные органы не задеты. Тебе очень повезло, ведь стреляли два раза.

— Думаешь, это очень приятно? — поморщилась она. — Мне плевать, выживу или нет. Мне даже не хочется жить.

— Это депрессия! — испугался Саша. — Это скоро пройдет, не зацикливайся. После наркоза такое часто бывает.

— Все равно, пройдет или нет, — сердито ответила та. — Я хочу знать — почему не поймали убийцу?

Саша наклонился, сжал ее руку:

— Не говори так, Иришка… Нет убийцы. Ведь ты жива.

— Следователь говорит, что почерк тот же. Тот же убийца Костю убивал. Спросил, не рассмотрела ли я его…

— А ты?

— Я ничего не видела.

— Правильно, так и говори!

— Да я правду сказала! Я ничего не видела!

Только фары! Я боюсь его, хочу, чтобы его нашли и посадили, расстреляли, как он меня и Костю… Я боюсь! — Ира кусала губы, потом попросила:

— Дай минералки.

Он поднес к ее губам красную пластмассовую кружку, дал напиться. Женщина отдышалась, ее губы слегка порозовели. Саша поставил кружку на тумбочку и едва слышно сказал:

— Не бойся ты его. Он же человек подневольный, ничего против тебя не имел… А заказчика больше нет на воле, сама сказала. Его будут судить… И вероятней всего, что он выдаст киллера.

Ира долго не отвечала, потом вздохнула и переменила тему:

— Мне хочется есть, а пока не дают ничего… В другой раз принеси кисель. Говорят, здесь очень плохо кормят…

— А как его варить?

Ира чуть-чуть улыбнулась, увидев его искренний испуг:

— Пусть мама сварит, а ты принесешь.

— Твоя мама тоже живет со мной… Так что мы втроем. С Плюшкой.

— Ну и как вы?

— Не ссоримся.

— Врешь, наверное?

— Да нет, — протянул Саша. — Она только упрекает меня, что я не подобрал тебя на улице. А я даже не знал, что случилось. Я только через час на улицу вышел, когда тебя увезли… Там стояла толпа. Так и узнал. Бедная Плюшка! Ей не повезло, второй раз то же самое пережила… Теперь почти не ест, а гулять ее не вытащишь. Боюсь, что скоро начнет писать на коврик у двери!

Ира возмущенно прошептала:

— Не остри по этому поводу… Кстати… Вышло ведь так, как ты сказал. Когда вернулась собака, нашли убийцу… Только я не думала, что этот господин способен на такое.

— Он сам не стрелял. Хотел остаться чистеньким…

В палату просунулась медсестра, крикнула:

— Родственнички, все на выход! Пять минут осталось!

— Иришка, без пяти семь, — торопливо сказал он. — Меня выгоняют…

Саша взглянул на часы, встал, наклонился над Ирой и коснулся губами ее лба. Ире показалось, что он целует ее как покойницу в гробу, стало обидно. А когда Саша вышел, она позвала одну из соседок по палате:

— У вас, кажется, было зеркальце?

Она попросила, чтобы соседка дала ей посмотреться, и минуты две разглядывала в маленьком зеркале свое исхудавшее, желтое лицо. Потом вздохнула и отвернулась к стене.

Иван позвонил Юре через два дня, как условились. К тому времени он уже смотрел на это дело немного по-другому. Как ни странно, он успокоился. Когда выяснилось, что он ищет не Алию, а Муху, ему, непонятно почему, стало легче. Может, потому, что к Алие он привык и уже кое-что о ней знал. А вот про Муху не знал ничего. Она была чужая, вся, с ног до головы, вплоть до родинки на груди. И он почти не думал о ней.

Случилось и еще кое-что. Ему вернули машину, Иван ездил за ней, подписывал бумаги, потом долго осматривал повреждения и оценивал ущерб.

Сразу же отогнал машину в автосервис, поменял разбитые стекла, там же купил по дешевке коврики на сиденья, «дворники», другую мелочь, которой он лишился. Всем этим приторговывал знакомый из этого же автосервиса. Иван подозревал, что все это ворованное, но за такие мизерные деньги расспрашивать было просто неудобно. Знакомый и магнитолу обещал найти недорого. Иван хмыкнул: