— А если я расскажу маркизу? — бросила с вызовом.

Страж криво ухмыльнулся, растеряв все свое обаяние.

— Хотите снова присутствовать на дуэли? Моран, в отличие от д’Альбре, не трус и не будет прятаться за спиной голема. И смею вас уверить, прекрасная маркиза, я ничуть не слабее его светлости. Поэтому исход битвы может быть непредсказуем. Рискнете поставить на кон жизнь мужа?

— Если еще хоть пальцем меня коснетесь, будьте уверены, — рискну!

— Что ж, пока не буду, — загадочно усмехнулся страж, и от этой его усмешки меня пронзила дрожь. — Потерплю немного.

— Вы… — задохнулась я от негодования. Набрав в легкие побольше воздуха, собиралась высказать все, что думаю о наглеце, но, увы, не успела.

Взгляд чародея неожиданно потемнел, подернулся пеленой. У меня же перед глазами померкли краски, королевский парк, мгновение назад утопавший в зелени и цветах, вдруг стал черно-белым. Солнце на небосводе превратилось в белесое пятно, на которое стремительно наползала огромная туча. Повеяло холодом, непривычным, каким-то потусторонним. Словно он поднимался из самых глубин мглы и, просачиваясь сквозь землю, отравлял все вокруг, на пару с невыносимым зловонием.

— Демон! — в один голос воскликнули мы и рванули в обратном направлении.

К фонтану, у которого оставили королеву.

Соревноваться в скорости со стражем — гиблое дело. И пары секунд не прошло, как широкая спина Адриена уже маячила на другом конце аллеи. А вскоре маг скрылся за могучими стволами деревьев.

Когда я достигла эпицентра событий, задыхаясь от демонической вони и быстрого бега, моим глазам открылась страшная картина.

Доселе мне не доводилось встречаться с одержимыми и, честно говоря, предпочла бы вовсе никогда их не видеть. Одна из фрейлин, та самая, с бархатной мушкой, расхаживала по мраморному борту фонтана, крепко удерживая ее величество и прикрываясь ею как щитом. Кто бы мог подумать, что в этом хрупком юном создании окажется столько силы!

Шелковый шлейф красавицы был погружен в воду. Вырываясь из мраморной статуи пышногрудой русалки, тянувшей руки к небу, брызги падали на одержимую. Но та, уже промокнув до нитки, похоже, не испытывала неудобства. Лицо, и без того бледное из-за обилия пудры, стало еще бледнее, словно алебастровая маска.

Остальные девушки испуганно жались друг к другу. Всхлипывая, не забывали потихоньку пятиться от фонтана, не без оснований опасаясь, что любая из них может оказаться на месте бедной королевы.

Последняя тоже походила на привидение, хоть и старалась держаться достойно.

Не знаю, сумела бы я сохранить хладнокровие, находясь в руках человека, мыслями и поступками которого управлял демон. Сложно оставаться спокойной, когда к твоему горлу приставлено острое лезвие. Первая капля крови уже сползала по шее правительницы, грозясь запачкать нарядную шемизетку.

— Не подходи! — взвизгнула фрейлина, когда де Грамон попытался приблизиться к фонтану. — Иначе придется расправиться с ней по-быстрому. А я хочу растянуть удовольствие, — осклабилась девушка.

Глаза ее налились кровью, радужка потемнела, став непроницаемо-черной. Сосуды под кожей взбугрились, отчего лицо стало отдавать неестественной синевой. Оно как будто распухло, и мне даже почудилось, что по борту фонтана, словно по сцене, разгуливает не живой человек, а воскресшая покойница, намерившаяся забрать с собой в загробный мир правительницу Вальхейма.

— Терез, послушай меня, — вкрадчиво заговорил страж, то ли стараясь потянуть время, то ли надеясь отвлечь одержимую, чтобы улучить момент и атаковать, при этом не задев королеву. — Я знаю, ты слышишь. Борись с ним! Убьешь ее величество, и твоя жизнь тоже будет кончена.

Я затравленно огляделась. Вокруг ни души, если не считать скулящих фрейлин, от которых никакого толку. Вдали за деревьями виднелась светлая громада дворца. Сколько в нем стражей, способных учуять демона? Сумеют ли подоспеть вовремя? Прежде чем ее величеству перережут горло.

— Она тебя не слышит. Не слы-шит, — с дразнящей интонацией в голосе проговорила Терез. Или, вернее, то, что в нее вселилось. — Я уже несколько часов владею ею, а вы ничего не заметили. Все гадал, кого же мне выбрать в жертвы… — Одержимая скользнула острием лезвия по расшитому серебром лифу королевского платья. — Этих овечек, — клинок, слабо блеснув в лучах тусклого солнца, указал в сторону плачущих девушек и снова прижался к горлу правительницы, — или рыбку покрупнее. Жаль, тело быстро слабеет, иначе бы я выждал более удобный момент. Наедине нам с государыней было бы куда веселее. Правда, ваше величество?

Присутствие духа изменило Алайетт, женщина судорожно вздохнула, и по щекам ее одна за другой потекли слезы.

— Не грустите, — растянуло губы в страшной ухмылке то, что язык не поворачивался назвать человеком, — скоро вы все последуете за вашей правительницей. Кто-то раньше. А кто-то позже. Останутся только избранные. Те, кто будут ему угодны. Остальные…

Договорить одержимая не успела. Поднялся ветер, настолько сильный, что затрещали деревья и стали испуганно склонять пышные кроны. Лепестки цветов, некогда имевшие яркий, насыщенный цвет, а теперь казавшиеся мне серыми, словно хлопья пепла, закружились, уносясь в свинцовое небо.

Незримые щупальца воздушной стихии схватили обезумевшую фрейлину. Подняли ее вверх, точно пушинку. В память врезалось перекошенное лицо девушки, ее фигура, болтающаяся в воздухе, словно она была марионеткой, сломанной куклой, которую дернул за ниточку неумелый кукловод.

Стилет упал в траву, королева — в объятия стража, успевшего ее подхватить. А в следующее мгновение вода выплеснулась из фонтана, когда в него приземлилась Терез.

Чуть позже, уже после того как стих ветер, поднявшийся благодаря моему мужу, все заметили, что вода вокруг одержимой поменяла свой цвет. Широко раскинув руки, застывшим взглядом Терез смотрела в небо. Хвост каменной русалки, о который при падении ударилась девушка, покрывали багровые разводы.

— Побудьте с ней, — вручил мне страж венценосную особу, находящуюся в полуобморочном состоянии. — Нельзя допустить, чтобы он вырвался! — С этими словами маг бросился в воду к телу фрейлины.

А вскоре к нему присоединился Моран. Спасший одну женщину и невольно поспособствовавший кончине другой.

Вечер плавно перетекал в ночь. Страж зажег светильник из позолоченного серебра и, откинувшись на спинку кресла, устало прикрыл веки. На письменном столе возле мага стоял недопитый бокал арманьяка, рядом белело несколько листков со сломанными печатями. Отчеты с мест нападений демонов. На первый взгляд не замечалось никакой закономерности, и могло бы сложиться впечатление, что жертвы выбирались спонтанно. Если демоны сами пробирались в Вальхейм, тогда понятно. Ими руководила только жажда убийства, кого именно уничтожать, значения не имело.

Но страж был уверен: тварями кто-то управляет. Кто-то намеренно призывал их в королевство. Зачем — это еще предстояло выяснить.