Романыч

Женя родился в городе оружейников Туле в 1931 году. Там он и провёл детские и юношеские годы. Того, что эти годы были для него счастливыми и безоблачными, не скажешь. Когда Жене исполнилось 10 лет, началась война, и он со всеми детьми Советского Союза прошёл и пережил эти трудные голодные годы. Его старший брат работал на заводе и оттуда же ушёл воевать, остался жив, после войны вернулся на предприятие и там проработал до пенсии. Евгений Романович гордился своим братом. Когда мы встречались, он всегда вспоминал о нём. Вот что мне рассказывал Евгений Романович о том, как он попал в секцию конькобежного спорта.

В те годы зимой среди ребят было распространено катание на коньках, зацепившись крючками за машину. Коньки прикручивали к валенкам. Этим, так сказать, зимним видом спорта занимались я и мои друзья, и я не понаслышке знал, насколько это опасно. Крючок иногда срывался, и тогда ты падал вниз, разбивая лицо в кровь. Эта «пацанская» забава очень напрягала милиционеров. Тех ребят, которых им удавалось поймать, приводили к родителям. Вот однажды за этим занятием попался и Женя. Привели домой и изъяли все приспособления для зацепа за машину. Милиционер, уходя, сказал мальчишке: «Любишь кататься на коньках — иди на стадион. Да и ребят с собой возьми!» Так Женя попал в конькобежную секцию и полюбил этот вид спорта.

Результаты росли, как на дрожжах. Особенно хорошо шёл спринт. В 1947 году Евгений установил свой первый всесоюзный рекорд на дистанции пятьсот метров. Произошло это в Туле. В Москве не поверили в показанный результат. В то время на льду блистал известный конькобежец Константин Кудрявцев, который впоследствии стал тренером Евгения и привёл его к победам на чемпионатах СССР, Европы, мира и на Олимпийских играх.

Нескольких строчек упоминания о таком человеке как Константин Константинович мало, поэтому продолжу. Он родился в 1911 году. Юношеские годы совпали с Первой мировой войной, Октябрьской революцией, Гражданской войной, голодом и разрухой в стране. Он выстоял, занялся спортом — лёгкой атлетикой, позже стал на коньки. Как спортсмен и тренер многого добился. Чемпион СССР в легкоатлетическом многоборье, бронзовый призёр СССР в десятиборье, неоднократный чемпион и рекордсмен СССР по конькобежному спорту, и, конечно, в его арсенале — высокие звания спортсмена и тренера: Заслуженный мастер спорта СССР и Заслуженный тренер СССР. К. К. Кудрявцев в горах Казахстана, рядом с Алма-Атой, нашёл место, где впоследствии был построен знаменитый каток Медео. Он и его именитый ученик Евгений Гришин принимали участие в строительстве катка, на котором в дальнейшем были установлены десятки всесоюзных и мировых рекордов. Это место обладало уникальными свойствами. В середине семидесятых годов главный тренер сборной команды СССР по конькобежному спорту Кудрявцев предложил руководству спорткомитета пригласить двух «летучих» голландцев — Андриануса Схенка (трёхкратного олимпийского чемпиона на играх в Саппоро, там он завоевал золото на трёх дистанциях, неоднократного рекордсмена и чемпиона мира) и Корнелиуса Феркерка (олимпийского чемпиона Гренобля, который на двух олимпиадах 1968 и 1972 завоевал ещё три серебряные медали) на соревнования, которые должны состояться на катке Медео. Идею Кудрявцева пригласить голландцев поддержал и Евгений Гришин, в то время он работал тренером со спортсменами Вооружённых сил в сборной команде СССР. После этого предложения руководство спорткомитета и лично его председателя Романова «закошмарило». Они сказали: «Вы что, с ума сошли? Медео самый скоростной каток в мире. Они накосят мировые рекорды, а нам потом расхлёбывать!» Вот так. Кто о спорте, а руководство — о своей заднице.

Описываю события, о которых я слышал лично от Евгения Романовича. Как-то зимой в концертном зале гостиницы «Россия» был организован концерт «Спорт и искусство рядом идут». Мы пошли втроём: Романыч, мой друг — известный гребец Александр Мартышкин и я. Пришли заранее и сразу в УТР-зал: народу полно, смотрим, где приземлиться. Видим, за столом двое: Лев Иванович Яшин, великий вратарь всех времён и народов, и актёр Олег Анофриев. Лев Иванович и Евгений Романович проживали в одном доме и были в дружеских отношениях, несмотря на то, что выступали за разные общества. Я в друзьях у Яшина не ходил, но при встрече общались. Мы подсели за стол, нам сразу налили. Выпили и «дали по тормозам». Олег совсем не пил. Сказал, что вчера основательно режим нарушил, да так, что пришлось просить Фёдора Чеханкова провести программу вместо него. (О Фёдоре Чеханкове надо писать отдельно. Талантлив: пел, танцевал, был прекрасным актёром. Достойно прошёл и девяностые годы. Служил в театре Советской Армии и был предан ему до конца своей жизни.)

И вот прозвенел третий звонок. Мы пошли в зрительный зал. Слева в зале за стол жюри сели ведущие программы: Фёдор Чеханков и Лев Яшин. Я и Александр устроились позади. Романыч, надев на себя чемпионскую ленту с медалями, пошёл на сцену. После выхода чемпионов разыгрывали викторину. Было интересно. Начался концерт. Представлял артистов, сидя за столом жюри, Фёдор Чеханков. И вот на сцену вышел поэт-пародист, который из реплик зрителей должен был составить четверостишия о физкультуре и спорте. Из зала выкрикивали реплики, и вдруг, облокотившись на моё плечо, билетёрша, солидная женщина, накинув шаль на плечи, чтобы не было видно униформу, крикнула: «Физкультура — дура!» Понятно, это было сделано в помощь артисту на сцене. Лев Иванович повернулся, взял микрофон и во всеуслышание опротестовал это заявление: «Физкультура не может быть дурой!» Чеханков, прикрыв микрофон, попытался объяснить: «Лев Иванович, это надо для артиста!» Яшин кивнул. Тогда артист, заканчивая четверостишие, произнёс: «Бабка, не будь дурой! Занимайся физкультурой!» Лев Иванович засмеялся.

Закончился концерт, на банкет мы не остались. Решили поехать в гости к товарищу, но без водки как-то неудобно. Время позднее, а где-то надо достать. Увидели патруль — двоих милиционеров и попросили их взять три бутылки водки в магазине, который был уже закрыт. Они согласились. Романыч отдал им свою папку с лентой и медалями.

Ждём десять минут — посланцев всё нет. И во время ожидания Романыч рассказывает нам историю, которая произошла в Туле: «Зимним днём тороплюсь на тренировку, вхожу в троллейбус, смотрю на заднем сидении сидят — по взгляду и прикиду — урки. После войны в городе было море криминальных элементов, можно боеприпасы и оружие достать, не напрягаясь. Приезжали барыги со всего Советского Союза. Часа