Но вы, наверное, помните, что сразу после башни форта, у самой воды, находится старая батарея. Думаю, сейчас от нее осталось лишь несколько каменных блоков — остальное смыто волнами, но тогда руины еще громоздились на берегу. Добежав до батареи, мы как можно быстрее взобрались на самый верх, перевели дыхание и огляделись, надеясь, несмотря на туман, заметить что-нибудь. Нам надо было хоть минутку отдохнуть — мы пробежали по меньшей мере милю. Но впереди никого не было, и мы уже собрались спуститься и продолжать эту безнадежную погоню, когда до нас донесся смех. Представьте себе смех существа, у которого нет легких, которое не может дышать, и вы поймете, что это было. Он прозвучал внизу, и его тут же унес ветер. Этого было достаточно. Мы перегнулись через стену. Пакстон лежал там, на берегу.

Нет нужды добавлять, что он был мертв. Судя по следам, он бежал вдоль батареи, затем свернул за угол и, без сомнения, угодил прямо в лапы тому, кто поджидал его там. Рот его был забит песком и галькой, зубы и челюсти превратились в крошево. Я не смог заставить себя второй раз взглянуть на его лицо.

В эту минуту, как раз когда мы начали спускаться, чтобы подойти к телу, послышался крик, и мы увидели, как со стороны башни по берегу к нам бежит какой-то человек. Это был смотритель форта, и его острые глаза разобрали даже сквозь туман, что случилось что-то неладное. К счастью, он видел, как упал Пакстон, и мгновение спустя заметил нас, бегущих вниз, — иначе нам с трудом удалось бы избежать обвинения в причастности к этому жуткому убийству. Мы спросили смотрителя, не видел ли он того, кто напал на нашего друга. Но он не смог сообщить ничего определенного.

Мы отправили старика за помощью, а сами оставались у тела, пока не пришли люди с носилками. Мы выяснили, откуда явилась тварь, — на узкой полоске песка у стены батареи отпечатались ее следы. Дальше простирался галечный пляж, и было совершенно невозможно сказать, куда потом делось зловещее существо.

Что нам следовало сказать на дознании? Мы чувствовали, что наш долг — не выдать тайну короны, которая иначе появилась бы во всех газетах. Не знаю, что сказали бы вы на нашем месте, но мы договорились утверждать следующее. Мы сообщили, что познакомились с Пакстоном только вчера и он рассказал нам, что боится некоего Уильяма Эйджера. Мы показали также, что видели на песке, кроме следов Пакстона, еще чьи-то следы. Но разумеется, к тому времени все смыл прилив.

К счастью, никто не знал человека по имени Уильям Эйджер, который жил бы поблизости. Свидетельство смотрителя форта освободило нас от всяких подозрений. Следствию оставалось вынести вердикт: преднамеренное убийство, совершенное неизвестным лицом или группой лиц.

Пакстон был совершенно одинок, и все попытки раскрыть преступление окончились ничем. А я больше никогда не бывал ни в Сиборо, ни в его окрестностях.

Журнал "Interzone" назвал Николаса Ройла "авторитетом среди английских писателей, работающих в жанре ужасов", а издание "Fear" — "самым успешным молодым британским писателем, пишущим рассказы в жанре ужасов".

Перу автора принадлежат более шестидесяти рассказов, опубликованных в периодических изданиях, таких как "Best New Horror", "The Year's Best Horror Stories" и "The Year's Best Fantasy and Horror", "Blood and Roses", "Peeping Тот", "Dark Voices", "Narrow Houses". Первый роман Ройла, "Двойники" ("Counterparts"), в 1993 году вышел в издательстве "Barrington Books".

В 1991 году писатель получил Британскую премию фэнтези за оригинальную антологию психологических рассказов в жанре ужасов "Земли тьмы" ("Darklands"), в 1992 году последовал второй том. Обе книги вышли в свет большими тиражами в издательстве "New English Library".

О рассказе, вошедшем в настоящую антологию, автор говорит следующее: "Стоит или нет возвращаться туда, где ты был когда-то счастлив? Вероятно, нет, особенно если надеешься испытать прежние чувства. Но меня непреодолимо притягивают несколько мест, которые обладают скрытой властью надо мной и моим прошлым. Карасевый омут существует на самом деле, но сейчас в нем кишмя кишат крохотные красноперки — симпатичные рыбки, но куда им до карасей".

Приготовьтесь: вам предстоит перенестись назад, в прошлое, где все еще жив прежний ужас…

Порой вернуться назад не так уж плохо. Иногда приходится.

Утром в пятницу мы с Ниччи ехали на север в моем красном "ситроене". Ей удалось упросить подругу подменить ее в книжном магазине, я же просто сказал арт-директору, что мне нужен выходной. Для меня, внештатного дизайнера, это было чревато потерей заработной платы за целый день, но я очень долго ждал случая совершить эту поездку, хотел выбраться еще до знакомства с Ниччи, а потому не собирался тратить половину уик-энда на дорогу. Движение было ничего себе: во-первых, утро пятницы, а во-вторых, на двух отрезках между М25 и городом Ньюпорт-Пагнелл шли дорожные работы. Но все же к 11.30 мы выбрались из пробок, пристегнулись ремнями безопасности, опустили окна и врубили Криса Ри на полную катушку. Ярко светило солнце, день выдался великолепный и безветренный, и даже городкам центральных графств не под силу было его испортить. Про водителей проезжавших мимо машин мы сочиняли истории. Вон та блондинка лет тридцати пяти в "БМВ" едет на свидание с молодым любовником в Макклесфилд; явный распутник в "сьерре" последний день работает в фармацевтической компании и уже в понедельник займется фотографиями в журнале "только для мужчин". Над водителями, которых полицейские останавливали за превышение скорости, мы потешались или сочувствовали им — в зависимости от марки автомобиля. Мы вполне прилично зарабатывали, "ситроен" я купил почти новый, взял демонстрационную модель, но все же мы до сих пор скорее чувствовали сродство с молодым рокером в тюнинговой машине с мощной музыкальной установкой, чем с любителем секса по телефону из "порше".

В книжном магазине Ниччи подрабатывала между колледжем и "кое-чем более интересным", как она говорила. То ли актерское мастерство, то ли музыка — она как-то неопределенно высказывалась, но была вполне счастлива. Я прошел большой путь, с тех пор как впервые взялся за работу — раскладывал что-то по конвертам, — и перспективы были хоть куда, но я никак не мог с полной отдачей посвятить себя работе до тех пор, пока не съезжу на север и не упокою кое-каких призраков. Именно поэтому я становился все более возбужденным по мере приближения к месту назначения. Эти выходные были очень важны для меня. Я вовсе не надеялся получать удовольствие от каждого мгновения, но все же рассчитывал в целом приятно провести время, погрузившись в воспоминания. Встречаться с родителями мы не собирались, хотя я еще не познакомил с ними Ниччи, а они давно перебрались в Шотландию на заслуженный отдых.

Вот я начал узнавать окрестности и показывал Ниччи местные достопримечательности, а она выдумывала применительно к ним маленькие истории из моего детства:

— Ага, это именно та самая водонапорная башня, к которой ты как-то раз отправился среди ночи голышом. Ты шел к ней и шел и думал, что слышишь ее пение. На следующий день тебя отвели к семейному врачу, доктору Найку, и он диагностировал звон в ушах. С тех пор к водонапорным башням ты относишься с подозрением.