Горбин отправил Пожирателей смерти по вашему следу. Мракоборцам удалось установить, что на протяжении последних месяцев он оказывал им помощь в обмен на различные услуги.

От услышанного Гермиона сперва испытала неописуемый шок, который вскоре сменился безумной яростью. Этот отвратительный человек в самом деле натравил на нее шайку убийц, совершенно не беспокоясь о последствиях.

Она редко желала кому-то зла, но сейчас всем сердцем надеялась, что Горбин проведет остаток отведенных ему дней в Азкабане, расплачиваясь за причастность к делам Пожирателей смерти.

— Раз уж вы действительно так тревожитесь за мистера Малфоя, то с уверенностью могу сказать, что ни один из пойманных вчера Пожирателей не имел отношения к тому нападению. Теперь занимающиеся этим делом мракоборцы склонны полагать, что виновного следует искать среди людей, с которыми мистер Малфой мог контактировать в свободное от учебы и пребывания в кругу сторонников Волан-де-Морта время.

Гермиона слабо кивнула, не решаясь поднять глаз. Ей было настолько стыдно, что никакие слова не могли загладить ее вину перед директором, чье доверие она предала.

— Мисс Грейнджер, я понимаю, что вы руководствовались благими намерениями, однако ваш необдуманный поступок повлек за собой необратимые последствия, — МакГонагалл вернулась к прежней теме, но на сей раз ее голос звучал значительно мягче, ведь на лице сидящей напротив студентки читалось искреннее раскаяние. — Многие студенты вчера получили серьезные ранения, а еще один был убит. Третьекурсник Робби Гудман, — добавила она, выдержав недолгую паузу.

Гермиона тут же подняла голову, не веря собственным ушам.

Это был тот мальчик, с которым она столкнулась в сентябре возле «Трех метел». Тот самый мальчик, который сражался вместе со всеми на главной площади, не боясь дать отпор превосходящим его в силе противникам. Тот, чья жизнь в мгновение ока оборвалась из-за ужаснейшего из Непростительных. И Гермиона была тем человеком, по вине которого Пожиратели смерти повстречались ему вчерашним днем.

— Директор, мне правда очень жаль, — сдавленно произнесла она, с трудом глотая слезы горя и невыносимого стыда.

Казалось, что кто-то вырвал ей сердце, оставляя в груди зияющую дыру. Гермиона до конца жизни будет помнить этого маленького мальчика, который умер по ее вине. Именно она не проявила достаточную осмотрительность, однако судьба решила выставить счет за эту ошибку совершенно другому человеку.

Хотелось схватить маховик времени и вернуться в прошлое, чтобы принять на себя летящее в Робби проклятие. Но она не могла. Она, черт возьми, не могла сделать ничего.

— А что с Лексом Роули? — спросила Гермиона, незаметно смахнув с лица слезы.

Слизеринец никогда не относился к числу тех, чьи дела хоть немного интересовали Гермиону, но после того как он защитил Джинни, она сочла нужным справиться о его самочувствии.

— По прибытии в больницу мистер Роули находился в тяжелом состоянии, но врачам все же удалось спасти ему жизнь, — сообщила МакГонагалл, замечая на лице Гермионы явное облегчение. — Настигнувшее его проклятие обладает сильным режущим эффектом, поэтому юноше повезло, что удар был нанесен не точно и лишь частично нарушил целостность легких. Хирурги из Святого Мунго сумели зашить поврежденное место, поэтому сегодня мистера Роули должны привезти в наш лазарет для дальнейшей реабилитации. Вы можете навестить его, если захотите.

Гермиона знала, что ее появление в больничном крыле нисколько не обрадует Лекса, поэтому решила, что не будет ухудшать его и без того плачевное состояние, заявляясь на порог лазарета. Но она все равно была несказанно рада, что ему удалось выжить. Отныне Драко был не единственным слизеринцем, чье поведение в этом году поражало ее до глубины души.

Попрощавшись с директором, Гермиона поднялась с кресла и устремилась к лестнице, не чувствуя под ногами твердой опоры. Шоковое состояние улетучилось, безжалостно обрушивая на ее голову жестокую реальность.

— Мисс Грейнджер, при всем моем уважении к вам, я все же надеюсь, что подобного больше не повторится. В противном случае мне придется исключить вас из школы, — напоследок предостерегла ее МакГонагалл, дабы донести до студентки всю серьезность ситуации.

Однако она могла этого и не делать: Гермиона и сама понимала, что натворила.

* * *

— Знание — сила.

Профессор Бартоломью взглянул на нее изучающим взглядом, но все же пропустил внутрь, не желая заводить разговор и интересоваться ее делами. Этот волшебник и при жизни не отличался общительностью, что уж говорить про постсмертное существование.

Гермиона обхватила себя руками и тихо шмыгнула носом, ощущая, как очередная порция слез подступила к глазам. Она плакала, находясь в кабинете МакГонагалл, плакала, когда шла обратно в башню старост и знала, что вскоре вновь начнет делать это, не в силах держать эмоции под контролем. Да и разве она могла? Именно из-за нее Пожиратели смерти пришли в Хогсмид и убили невинных людей. Ее спасение казалось жестокой издевкой судьбы.

— Где ты была вчера вечером? — не глядя на нее, спросил Драко, стоя возле окна и пробегая глазами по строчкам письма. Лежащая на подоконнике посылка свидетельствовала о том, что семейный филин Малфоев недавно был здесь, чтобы доставить хозяину весточку из дома. — Я думал, ты зайдешь ко мне сразу после того, как вернешься из Хогсмида.

Так и не получив ответа на поставленный вопрос, он оторвался от чтения и посмотрел на Гермиону, которая застыла посреди гостиной так, словно поймала взгляд Медузы Горгоны и тотчас же обратилась в камень. Заметив ее слегка опухшие и покрасневшие от слез глаза, Драко мгновенно напрягся. Складывалось впечатление, что в его голове в одночасье пронеслись самые тревожные мысли, после которых он в любой момент был готов достать палочку и ринуться в бой.

— Грейнджер, что произошло? — с опаской в голосе произнес Драко в надежде добиться от нее хотя бы одного жалкого слова. Но Гермиона упорно молчала, будто любая попытка заговорить могла стоить ей жизни. — Тебя кто-то обидел?

На сей раз Гермиона не выдержала: незаслуженная жалость отправила ее выдержку в нокаут. Она горько всхлипнула, выпуская наружу тягостную боль, рвущую душу в клочья, и стремительно сократила расстояние между ними. В следующую секунду она вцепилась в ткань его водолазки так, будто Драко был единственным спасительным островом в бушующем океане, намеревающемся накрыть ее чудовищной волной и утянуть на дно. Гермиона прижалась к нему всем телом, надеясь найти поддержку в трудную минуту. Она нуждалась в ней как никогда.

Сперва Драко опешил, изумленно глядя на хрупкую девушку, прильнувшую к нему, словно испуганное дитя. Но мгновением позже он все же заключил ее в ответные объятия, сильнее прижимая к груди и поглаживая по волосам в успокаивающем жесте. Вся эта ситуация была для него чем-то