К правым я никогда не принадлежал и не принадлежу, о чем я твердил на предварительном следствии около 5 месяцев.

После того, как на меня начали давать показания Ежов и Фриновский, я не вытерпел и начал лгать.

Получается странно, ЕЖОВ перед моим арестом позвонил мне из СНК и сказал, что меня арестовывает. Теперь же он дает на меня показания, что был со мною связан по а/с деятельности. Значит, он был двурушником по отношению меня. Это обстоятельство меня удивило и я, будучи морально подавлен, начал лгать на себя…

Никогда ДАГИНА для террористической деятельности я не вербовал, на предварительном следствии я об этом подробно написал, но это все ложь. Показания других участников заговора совпадают с моими лишь потому, что у нас у всех был один хозяин — следователь…

Я прошу одного, тщательно разобраться с материалами моего дела, меня очень тяготит, что я оклеветал много лиц. Являлся ли ФРИНОВСКИЙ заговорщиком, я не знаю.

На предварительном следствии я писал собственноручные показания, писал их долго, составлял планы и в конце концов получились показания о к.р. организации. Для убедительности я в свои показания включил БУХАРИНА и этим самым составил «шапку» — верхушку этой к.р. организации…

Я понимаю, что мои показания суду покажутся наивными, но это так было.

Я хочу пролетарскому суду рассказать только правду. Показания на ЭЙХЕ я также давал под давлением следствия.

Я скоро умру, но я хочу сказать суду, что и при новом руководстве аппарат НКВД работает так же, как работал и при ЕЖОВЕ, а отсюда получаются к.р. организации, представителем которой сделался я и другие.

Об этом я убедительно прошу донести СТАЛИНУ. Я не был сволочью, но стал таковым на предварительном следствии, так как не вытерпел и начал лгать, а лгать начал потому, что меня сильно били по пяткам».

Когда я в первый раз прочел «били по пяткам», то решил, что это некая аллегория или эвфемизм, заменяющий слова «нещадно избивали». Действительность же оказалась, как выразился по схожему поводу Рокоссовский, «проще и страшней». От Шрейдера узнаем, что «это… был один из новых методов избиения, введенный Берией, видимо, заимствованный из китайской практики. Удары по пяткам вызывали острую боль и не оставляли никаких следов»1. Били резиновой палкой. (Таким образом «допрашивали», в том числе и лично Берия, сокамерника Шрейдера Л. Мирзояна — недавнего руководителя парторганизации Казахстана и члена ЦК.)

Ударами по пяткам «следствие» не ограничилось. Согласно38 на допросе Евдокимову выбили глаз и поломали больные ноги. Осталось упомянуть, что тяжелые ранения обеих ног были получены Евдокимовым, членом дружины боевиков, при наступлении карателей в 1906 г.

Решением Военной коллегии Верховного суда СССР 2 февраля 1940 г. Евдокимов приговорен к ВМН.

С. Поварцову32 посчастливилось (если здесь уместно так выразиться) полностью скопировать отношение незабвенного Ульриха, адресованное коменданту НКВД, с требованием немедленно расстрелять поименованных в списке семнадцать человек, приговоренных 26 января 1940 года.

Среди прочих это касается

4. Евдокимовой Марины Карловны, 1895 г. р.

5. Евдокимова Юрия Ефимовича, 1920 г. р.

Так что жену Евдокимова и его двадцатилетнего сына (обвиненного в «контрреволюционном заговоре с целью убийства товарища Сталина») расстреляли за неделю до казни главы семьи. Не разлучили, милостивцы, мать с сыном. Приговор был приведен в исполнение 27 января в 01 ч. 30 м.

Реденс и другие показывают

Настоящая глава основана на протоколах допросов лиц, причастных к делу отца, упомянутых в его следственных материалах или, наоборот, что-то говорящих о нем. Интерес представляют не только эти сведения, но и шеренга деятелей, по которым, в известной мере, можно судить о карательном ведомстве той поры.

РЕДЕНС

«Справка

Секретно

по архивно-следственному делу

№ 975047 по обвинению

РЕДЕНСА Станислава Францевича, 1892 г. р., уроженца города Мозовецк (Польша), поляка, гражданина СССР, беспартийного, до ареста — нарком НКВД Казахской ССР».

Просмотрев вводную «объективку», наивный читатель изумится: — Мог ли один из ведущих чекистов быть беспартийным? Не мог, естественно. Комиссар гб 1-го ранга (один из девяти за всю историю этого спецзвания) Станислав Францевич числил свой партийный стаж с 1914 года. Некоторые следователи, прекрасно зная, что арест немедленно влечет за собой заочное исключение из родной парторганизации, соответственно и оформляли протокол, не смущаясь бьющим в глаза абсурдом. Правда, менее тупые дознаватели писали «б. член ВКП(б) с такого-то года». Далее,

«Реденс был арестован 20 ноября 1938 г. и ему предъявлено обвинение в том, что он — Реденс с 1926 г. являлся агентом польской разведки, в пользу которой занимался шпионской деятельностью, в мае 1937 г. вошел в состав антисоветской шпионско-вредительской заговорщической организации, действовавшей в системе НКВД, в которую был завербован ЕЖОВЫМ.

РЕДЕНС на предварительном следствии в предъявленном ему обвинении виновным себя после продолжительного отказа