нас неплохая черепица. В общем, на СтароНевский мы выехали оживленно обсуждая качество кабельной продукции в СССР. И пришли к согласию, что кабеля у нас — вполне. А вот с осветительными приборами не очень. И что как Ивик появится, нужно его напрячь каталогами из Хельсинкских строительных магазинов. Потом, как то сам собой, разговор свернул на еду. И Сурков похвастался, что Ирка готовит уже не просто хорошо, а кое-что и прекрасно!

— А какие у неё блины?! Боже мой, Дух, я обожаю ее блины! Большие, теплые, идеальной формы…

— Это, Сурков. Ты сейчас точно про блины?

— Ты куда свернул?!

Я, с набережной Красного Флота, свернул у Медного Всадника налево. И тут же притерся к поребрику.

— У тебя там наверняка Виктория сидит. Не хочу с ней встречаться. Так что смело говори Ирке, что я тебя раскусил.

— Коль, рискуешь остаться без друзей.

— Да уж, сложно иметь друзей, когда такой офигенный.

Я, мимо Исаакия, памятника Николаю Первому, и Ленсовета, вырулил на Майорова, и поехал домой. Нет смысла встречаться. Только наговорим друг другу. Через две недели я уеду в Москву, а там и к бабушке. А потом уже пройдет время, и, увидится осенью будет легче.

Я, в принципе, умею выкидывать из головы лишнее. Но это если не провоцировать эту голову. Так что спасибо, конечно, Сурков, но это лишнее. А вот позвонить в Обнинск-это вполне актуально.

Что я и сделал, войдя домой. Хорошо, Валера оказался дома.

— Татищев! А ты не думал поговорить с ответственными товарищами про закупку установок для выращивания кристаллов?

— Меня тут в КГБ вызвали. Не твоя работа?

— КГБ? Что это? По любому, если и там спросят, так и говори, без установки нет жизни.

— Да какое им дело?

— Вот и посмотрим. Мало ли им нужно прокоррумпировать какого американца? Методом покупки у него установки вдвое дороже, это получится изящно.

— Тут бы с учебы не вылететь, а у тебя фантазий выше крыши.

— Не ссы, Валер. Одно скажу точно — не вылетишь. Но про установку обязательно расскажи.

Глава 23

Игорь Ан позвонил в понедельник, около трёх дня.

Вечер воскресенья, я провел у Иво в гостях. Мы собирались поплавать по каналам, но погода испортилась. Пришлось незатейливо напиться вкусного рому, что был у Ивика. Вот с чем, с чем, а с ромом в Питере сейчас проблем нет. Во всех винных без очереди, он не очень популярен. В четыре руки запекли картошку со свининой, луком, сыром и майонезом, на противне, и прекрасно провели вечер. С просмотром подоспевшего, свежего, Индианы Джонса. Так, что я у Ивика и заночевал.

А когда я утром, шел по солнечной стороне Невского домой, то встретил Васю Уральцева. То есть, он вылез из подъехавшего такси.

— Привет, Колян!

— Здорово, Вась. Мог бы не останавливаться, помахал бы рукой из тачки, да ехал себе.

— Да тут… — Вася замялся, и ухмыльнулся — даж не знаю. Среди пацанов прошел слух, что какие то залетные, отмудохали бригаду наперсточников, на Энергетиков.

— Какая неприятность! — мы повернули, и пошли по Невскому, в сторону Адмиралтейства.

— Могло все плохо обернутся, Дух. Они номера твоей тачки срисовали. И собирались к тебе с предьявой.

— Мало мы им отвесили. Мудаки, бля. Пусть приходят. А то я чет расслабился. Видишь, кулак сбил.

— Это да. У них там главным Малыш. Он парень умный. Выяснил, кто и что. Пришел ко мне, узнать, не пробиваем ли мы рынок. Говорит, если эти двое хотят там дела делать, пусть подходят. Договоримся, говорит.

Понятно, авторынок на Энергетиков — место хлебное. Преступность там не только наперстки крутит. Основной доход у них, с ломки денег при расчете. Когда авто официально, в кассе, оценивается в одну сумму, а разница — доплачивается с рук на руки. Широкое поле для ломщиков и мошенников. И, аж сам Малышев, не прочь видеть меня и Суркова среди своих приближенных.

— А ты что?

— Поржал, чо — пожал могучими плечами Вася — эти двое, отвечаю, с такой херней не станут заморачиваться. Скорее, твои на них быканули, ну и получили. По другому никак. Они, ващет, мирные.

Я же говорю. Вася — только с виду дуболом. Мгновенно просчитал ситуацию, и пришел к верным выводам.

— Не поделишься, что вы там с Сурковым забыли?

Рассказал, про свои приключения с машиной. И про этих горе — наперсточников.

— Я так и подумал — засмеялся Уральцев — Ты имей ввиду, что эти трое могут не успокоиться. Я с Малышом, конечно, поговорю. Но ты поосторожней.

— Боюсь-боюсь. Ладно тебе, Вась. От этих я уж как ни будь. Смотрю, ты тачку как фарца с галеры юзаешь. Сто рублей на торпеду?

Мы подошли к улице Толмачова, к запарковавшемуся там такси, на котором ехал Уральцев.

— Да не, это же Герасим, не узнал что ли? — снова засмеялся Василий. А я увидел вылезшего с водительского сидения парня из нашей школы, Серегу Герасименко, по кличке Герасим. Я слышал, что он вроде бы в такси работает, а оно вон как.

— Он со мной план делает — хлопнул Вася по плечу Герасима, — а у меня, колеса. Всем приятно.

— Как там, кстати, Слава с Эдиком — я пожал Герасиму руку — не сильно их в ментовке помяли?

— Да не очень. Так, начистили морду, для профилактики. И оставили в отделе. Решали, что с ними сделать. Анатолий Александрович твой — конкретный мужик. Сам нами не стал заниматься. Познакомил с Раисой Павловной. Она — бывший зампрокурора Красногвардейского района. А сейчас в адвокатах. Баба — зверь. Оглянуться не успели, как пацанов выпустили, а ментов прижали. Вот тут Собчак и нарисовался. Давайте, говорит, договариваться. Ну и договорились. Менты хулиганку, что пацанам рисовали, закрывают. А пацаны заяву, по неправомерке, забирают. Ну и поляна с нас, операм. Все же Муха там одному нос сломал.

— Нормально посидели? — хмыкнул я.

— Душевно. Договорились с парнями, на авторитете. Что менты — рулят. Но не беспредельничают. К нам с ерундой не лезут. А мы уж, со всем уважением.

— Эвона как у нас, в Питере, все ловко выходит.

— Ты, Дух, так и знай, теперь, если что, мы с пацанами за тебя впишемся.

— Перестань, Василий. И без этого бы вписались. Чего уж. Ладно, пойду я. Передавай, Вась, Маринке привет…

Дома, на автоответчике, было сообщение от Наташи Анисимовой, комсорга потока. Я встрепенулся, а моя внутренняя моногамия благожелательно прищурилась. Потом я представил, как мы с ней, в порыве страсти, хлещем