Позади тихо переговаривались на балкончике. Кто это? Самое высшее руководство? Но вот почему я чувствую, что-то знакомое. Краем глаза кинув взгляд на балкончик, который сейчас отлично просматривался, увидел фигуру в капюшоне в компании с очередным мужчиной в костюме.

Столько носителей смокингов, будто это официальная структура.

— Я как никто другой имею свои счёты с властью, ты прав, люди не обязаны меня поддерживать… — к рыжему возвращалась уверенность, он выждал театральную паузу и продолжил. — Но кто иначе? Кто бросит вызов пришельцам? Может быть прямой потомок человека, которого когда-то боялись все Суори, кто стал сказками и легендой ещё при жизни, человека возглавлявшего страну в то время, когда она стояла на грани войны, а он только стал совершеннолетним.

Парень откинул волосы, рыжие волосы, будто акцентируя на этом внимание. Его фигура приобрела гордую осанку, он словно расцвёл. А вот я находился в некотором ступоре. Ещё один родственник, не может этого быть.

Крыть нечем, пока я не буду обладать всей информацией.

Развернувшись, ухожу прочь. Меня догоняет преподавательница, Алёна Евгеньевна тяжело дышит, смотрит с некой долей злости.

— Что ты устроил? — начинает с обвинения.

— О чём вы? — хлопаю глазами.

— Ты знаешь! Какого беса надо было устраивать это представление?! Да ещё с кем, с самим Елисеем, обесцениваешь все страдания его семьи. Это немыслимо, я очень разочарована, ты показался мне разумным юношей.

Девушка перевела дыхание.

— Закончили? — спросил я. — Могу идти?

— Можешь, если не хочешь кое-что сказать… — она намекает на извинения.

Меня бросило в жар от злобы, но я постарался её скрыть. Вместо этого, я взял кураторшу за плечо и прижал к стене коридора в котором мы встали. Она попыталась вырваться, но силы были не равны. Разгневанная девушка выглядела даже красивее чем обычно.

— Знаешь, вы не сила, а кучка детей и скучающих стариков, а рыжий не мессия и тем более не революционер, он Гамельнский крысолов, тащит вас всех на дно.

Отпускаю тяжело дышащую девушку, она тут же отвешивает мне звенящую пощёчину, смотрит с торжеством и вызовом. Ну, что ж дорогая, в прошлом тебе стоило бы отрубить руку за нападение на монаршескую особу, но не сейчас.

— Завтра, когда всё пойдёт не по плану, ты вспомнишь мои слова. Если с моими братом и сестрой что-то случится… — я не стал продолжать.

— Пошёл вон! — девушка разгневанно кричит.

Достаю визитку и засовываю ей в карман рубашки, которую распирает объёмная грудь, сколько же стервозности в таком красивом теле.

Пора заняться реальной революцией.

Сделаем выводы из всего увиденного. Разобщенная кучка людей, основной костяк идейных это молодёжь, набирают адептов в университетах и школах. Вопрос, для чего?

Есть и старшее поколение, но ведут они себя странно, нелогично я бы сказал. Очевидно, они раньше сталкивались с Суори и готовы на всё что угодно ради мести, снова таки идейные.

Пожалуй я не поспешил, когда назвал данное сборище сектой. А главную скрипку там играет якобы мой потомок. Вон как люди рукоплескали, когда я ушёл.

Причина моего ухода очевидна, он использовал сильнейший довод, я сразу понял это. Загнанная в угол мышка бросилась на человека. Если всё строится вокруг родственной связи моего потомка, другие аргументы будут иметь слабый вес.

Какая статистика? Только месть.

Потери? Вот когда будут, поговорим.

Есть другой выход? Не говорите ерунды.

С ложей тоже не всё понятно, кто там был, что за наблюдающая фигура в капюшоне. Что-то мне подсказывало, что это не человек.

Вернулся в особняк витая в своих мыслях, быстро прошёл по коридору, чтобы подняться в кабинет. Перед дверью услышал смех Насти, изрядно удивившись. Вероятно она заняла кабинет для работы.

Захотелось поделится с ней своими размышлениями, она всегда давала верные советы. Войдя в кабинет, обнаружил там гостя.

— И снова здравствуйте. — киваю Андрею.

Покровский в этот момент что-то увлечённо рассказывает, Настя сидит на столе, тут же пара бокалов с янтарным напитком, девушка раскраснелась, посмотрев на бутылку, понял, что осталась половина.

— Фёд… Алекс… — запнулась Настя. — Не думала, что ты так быстро закончишь с собранием, вот, решила пока выпить с нашим партнёром.

Перевожу взгляд на Покровского, затем снова на Настю, явно бросается в глаза задравшаяся на Насте юбка, пьяная девушка не заметила этого, но я вижу.

— Я не закончил, просто вернулся за кое-какими документами.

Улыбаюсь и подойдя к столу, беру первую попавшуюся папку. Аккуратно поправляю юбку на Насте и телепортируюсь. Вникать в поведение Насти нет желания, прихожу в столовую, надеюсь там есть что-то съедобное.

На кухне встречаю маму Алисы. Женщина замирает при виде меня.

— Здравствуйте, я меня зовут…

— Я знаю вас… — перебивает она, а затем смущается. — Простите.

— Ничего страшного, вижу вам уже лучше…

— Нина, просто Нина. — отвечает она, поняв причину моей задержки. — А вы покушать пришли? Я тут приготовила…

Нина радует меня удивительно вкусными и простыми блюдами. Ароматное пюре и несколько пузатых котлет, уминаю всё в считанные секунды, пока женщина с умилением смотрит на меня.

Она почти здорова, на щёки вернулся румянец, волосы уже немного отросли, голову покрывает короткий ёжик.

— Привет, босс. — на кухню заходит Олег.

Приветствую наёмника.

— Кажется я решил нашу проблему с кадрами…

Начинаю издалека, рассказывая про фанатиков на собрании. Нина тактично покидает нас, оставляя наедине, перед нами пара кружек изумительно пахнущего чая.

Выслушав меня, Олег надолго замолкает, размышляя.

— Хочешь сказать, все более менее взрослые там имеют зуб на Суори?

— А иначе зачем им вступать.

— Вот именно, зачем? — настаивает Олег. — Там одна молодёжь.

— Потому что нет альтернативы, какие ты знаешь оппозиционные движения?

— Никаких, твоя правда. — кивает Олег. — Но, как их привлечь?

— Сначала привлеку их лидеров, ну и устрою завтра представление. Они сто процентов наткнутся на неприятности, эта массовка сейчас никуда не упёрлась местным семьям, они готовятся к войне, дай им повод и гнев выплеснется.

— Странные дела… — Олег неожиданно начинает смеяться.

— Что? — удивляюсь.

— Ты почти захватил город, тебя боятся крупнейшие семьи, три из пяти уже мертвы, остальные дрожат от страха…

— Всё так! — я нарочито приосанился, еле сдерживая улыбку.