Когда на корабле все обрело равновесие, Кевин Реннер стал наслаждаться свободой.

Свобода. Смешно! Он был окружен людьми, стенами, обязанностями... и ко всему прочему облечен определенной властью. Корабль принадлежал Бери; зато Реннер был старшим офицером Бери на службе в военной разведке. «Синдбад» летел туда, куда он захочет... и если учесть, что ставкой в этой своеобразной игре была Империя Человека, он сделает все, что от него зависит, чтобы провести «Синдбад» прямо к точке MGC-R-31.

Более четверти века Кевин Реннер и Гораций Хусейн Бери занимались рутиной и ритуалами. Один из них – кофе после обеда.

– А она довольно привлекательна, – заметил Бери. Он медленно попивал сладкий горячий напиток. – Мне известны планеты, на которых ее можно было бы продать за очень хорошие деньги. – Он тихо захихикал. – Мда-а, не так уж много осталось таких мест, благодаря нашим усилиям. Возможно, мы могли бы использовать ее в качестве приманки...

– Она только обрадуется этому. Чтобы слепить эксклюзивный репортаж, она добровольно пойдет на что угодно, – сказал Реннер.

Бери подергал себя за бороду и молча чего-то ожидал.

– Это всего лишь предположение, – проговорил Реннер. – На самом деле, я почти не уделяю ей времени.

– Я это уже заметил.

– Да. Что ж, отложим это до того, как начнутся сложности. Если они начнутся. Все время мы находились на планете, но теперь все может измениться. Или нет. Не знаю. Вполне вероятно, что нам придется провести утомительные полгода в совершенно пустой звездной системе, пока туда не войдет Имперский космофлот и прогонит нас оттуда.

– Если это случится, то мисс Трухильо будет крайне удручена. Полное отсутствие развлечений... – сказал Бери. – Я-то рассчитывал, что кто-то охотно предоставит их.

– Гм. По правде говоря, Гораций, очень приятно чувствовать себя... свободным.

– Я чувствую снаружи дыхание дьявола, ибо его сердце свободно от забот.

– Что-то вроде этого, – усмехнулся Реннер. А вдруг ей хочется чего-нибудь, что я не смогу предоставить?

– Не могу сказать, что Аллах немилосерден к нам. Однако не стоит слишком полагаться на его милость, – произнес Бери.

– Да, это верно, довольно скоро мы будем в точке I. Что там случится, я не знаю, но это вполне может сорвать нам всем досуг к чертям собачьим! – произнес Реннер.

* * *

– Я по-прежнему не понимаю, – произнес достопочтенный Фредерик Таунсенд. – И не думаю, что когда-нибудь пойму.

– Сожалею, – сказала Гленда Руфь. Она осмотрела салон корабля. Я считала, что знаю здесь каждую заклепку и каждый шов. «Геката» была немногим крупнее курьерского судна. Она была быстрой, но не очень удобной. Фредди Таунсенд приобрел ее для гонок, а не для длительных путешествий. Впоследствии к кораблю добавили отсек для провизии и помещение для единственного слуги, но все равно на корабле было тесновато. – Мне бы следовало отправиться с Кевином...

– Не надо начинать все снова, – сказал Фредди. – Я думал, что ты могла бы полететь с ними, а почему бы и нет? И я очень рад оказать тебе любезность. Мне вообще нравится делать что-то для тебя. И ты должна это знать Но... – В салон неожиданно вошла Дженнифер Банда, и Фредди раздраженно поднял глаза к потолку. – Обед через полчаса, – сказал он. – Пойду-ка, приму душ.

Фредерик Таунсенд настоял на том, чтобы все переодевались к ужину. Поначалу это могло показаться нелепым, но по крайней мере парадные костюмы и вечерние платья нарушали монотонность. Корабль был в основном автоматизированным, и на нем присутствовал только один член команды: бортинженер Терри Какуми. Джордж – единственный слуга, старшина в отставке, выступал в роли кока, официанта, слуги, а иногда управлял кораблем. Ежедневно все собирались на почти официальный ужин. Поэтому в это время каждый был хоть чем-то занят.

Дженнифер дождалась ухода Фредди и спросила:

– Я сделала что-то не так? – Гленда Руфь пожала плечами.

– Да нет, почему? Все нормально. Рада вашему приходу.

– Вы сведете этого парня с ума, – проговорила Дженнифер. – Вы уверены, что хотите этого?

– Нет, не уверена.

– Хотите поговорить со мной об этом?

– Вообще-то – нет. Да. Я хочу вам сказать, что Фредди оказался достаточно учтив, чтобы сказать: «Ты спала со мной во время путешествия после окончания колледжа, так почему бы тебе не лечь со мной и теперь?»

– О, я не знала! Я хотела сказать, что решила, что это случилось после того, как мы покинули Спарту. Или что этого вообще не случалось. Гленда Руфь, теперь не удивительно, что он чуть не лопается от злости! Я хотела сказать... – Дженнифер запнулась.

– Я понимаю, что он имеет полное право надеяться на это.

– Хорошо, но почему? Плохо получилось в первый раз?

– Нет, – ответила Гленда Руфь. Голос у нее был низкий и очень тихий. Все прошло нормально. – Она помолчала немного, затем прибавила: – Блейны изучали мошкитов.

Дженнифер улыбнулась.

– А меня воспитывала целая куча людей.

– Это хорошо. От мошкитов я нахваталась всевозможных установок. Представьте, что я могу отказаться от приятеля. От двенадцати до семнадцати лет я откровенно наслаждалась этим. А теперь представьте, что я могу отказаться забеременеть.

– От Фредди?

– Да. Разумеется. Я знаю его с пеленок. И мы целый месяц... занимались только этим, чтобы получше узнать наши тела. Это совсем не похоже на то, чему я научилась от мошкитов. Дженнифер, мне чертовски хочется рассказать ему обо всем этом.

Дженнифер сложилась в плетеном кресле словно кукла-марионетка.

– Руфь, пока я не понимаю, в чем проблема.

– Иногда это происходит очень недолго, перед тем, как я ощущаю странную вибрацию. Какие-то смутные и неясные установки. Понимаете? – Гленда Руфь отвернулась, всматриваясь в бесконечную вселенную, расстилающуюся перед нею через венецианское окно дисплея. – Мои родители не считают правильным, чтобы у меня был сексуальный партнер до замужества или по крайней мере до обручения, но они не уверены, что я могу сдержаться. А родители Фредди уверены, однако я все равно могу сдержаться.

Гленда Руфь повернулась к собеседнице.

– Но, возможно, Фредди наполовину уверен в правоте своих родителей, а я осознала это спустя два месяца после нашего путешествия, когда танцевала с ним. Тогда я окончательно поняла, что ЭТО – то же самое. Понимаете, о чем я? Во всяком случае, я действительно благодарна вам за то, что вы меня слушаете.

– Все нормально.

– И понимаете, верно? А ведь только специалист по мошкитам смог бы выслушать такое и не попытаться послать меня к исповеднику. Ладно. Если я и сплю с Фредди, то потому, что мы собираемся пожениться, или потому что я шлюха. Я не уверена, что хочу выйти за него замуж, и не уверена, что – не хочу. В любом случае все было бы хорошо, но я зациклилась... запуталась... так что...