на проповедь. Тот, кто увел ее из пивнушки, и есть убийца. Опрошу свидетелей, но вряд ли кто-то вспомнит после стольких месяцев, — досадливо сказала Алиса, — выходит, колдовством нельзя решить все проблемы.

— Конечно, нельзя. Зовем Элеонору Хоун, сестру священника?

— Давай.

Та тоже пришла без малейших проблем, но ситуация повторилась: старая воровка была мертвецки пьяна в момент своей смерти и толком ее не запомнила.

— Да говорю же, меня кто-то угостил отличным бренди! И позвал в церковь. Я и пошла. А чего не пойти? Скотти опять наорет на меня, зато накормит, и можно будет поспать в тепле. Но до церкви мы так и не дошли, мне стало совсем худо, начало рвать, а потом… дикая боль в груди и темнота. И все. Сдохла как собака!

Беата нахмурилась. Ладно Маргарет Уэлш, но почему Элеонору Хоун тоже повели в церковь перед убийством? Возможно, это был всего лишь предлог, но тогда, выходит, убийца знал, что обе женщины — прихожанки Майкла Скотта.

Тимоти что, был прав? Убийца этих троих — священник, а тела спрятаны где-то там? Черт!

— Значит, вас отравили? — уточнила Алиса, записывая ее показания.

— Нет. На вилы насадили. С такой силищей и злобой… и что я ему сделала-то?

— Это был ваш брат? Он убил вас? — спросила Беата.

Элеонора Хоун хрипло расхохоталась.

— Скотти?! Да этот тюфяк даже драться толком не умеет, отвесит пару оплеух, а потом сам же и пожалеет! Никогда бы он меня не тронул! Я столько денег у него выманила, а он продолжал их давать! Хотя…

— Хотя?

— Наш папаша был таким же. А потом раскроил братцу голову топором. Тоже никто не ожидал от него. Но если это Скотти меня прирезал, то я ему устрою веселую жизнь! Каждую ночь пугать буду! Нельзя так с родной кровью обращаться! Он за это заплатит!

Дух Элеоноры Хоун вдруг начал темнеть и источать грязный дымок. Беата сообразила, что происходит, и поспешно сказала:

— Мы не знаем кто убийца, Майкл Скотт может быть совершенно не причем. Ваша смерть расследуется, и преступник окажется в тюрьме или на электрическом стуле. Вам не о чем волноваться.

Темный дым над мертвой воровкой развеялся. Она успокоилась.

— Да? Вы уж постарайтесь. Жизнь у меня была беспутной, но это не повод убивать меня как псину подзаборную. Эх, устала я с вами. Пойду. Меня там родные зовут.

Она исчезла, а Беата вздохнула с облегчением.

Алиса сделала пометки в блокноте и спросила:

— А что это с ней было? Кстати, ты выглядишь напуганной.

— Вообще-то мы с тобой чуть не попали в беду. Надо больше защитных рун поставить, — заметила Беата, чертя их вокруг, — Элеонора Хоун начала превращаться в мстительного призрака. В таком состоянии духи очень опасны: она могла бы вырваться из зеркала и вселиться в одну из нас. Если в тебя, то я бы ее изгнала, а вот если в меня, тебе бы не поздоровилось.

Алиса вздрогнула.

— С чего это она так? С Маргарет Уэлш этого не было.

— Мстительные призраки появляются, когда умерший охвачен сильными чувствами и не может их отпустить. Злобой, обидой, отчаянием. Обычно они ищут «виновного» и цепляются к нему, прорываясь в мир людей. Еще мстительными призраками часто становятся жестокие садисты, которым нравится вредить людям. Убийцы всех мастей. Элеонора Хоун посчитала себя оскорбленной, когда решила, что ее убил «добренький» братец и ему это сошло с рук, потому что смерть бродяжки никому не интересна. В ее системе моральных ценностей это было недопустимо.

Алиса рвано вздохнула.

— Но ты ее успокоила, дав понять, что она человек и получит человеческое обращение. Надо все-таки найти их тела. Слушай, а этих мстительных призраков можно вызвать поговорить?

— Нет. Они никогда не приходят.

В глазах Алисы мелькнуло озарение.

— Так может, те пропавшие, что не приходили, ими и стали?

Беата содрогнулась.

— Маловероятно. Там же совсем молоденькие девчонки. Они вряд ли были поголовно убийцами-садистками или ненавидели кого-то. Разве что…

По ее спине пробежал холодок.

— Разве что?

— Если они умерли очень страшно, тогда да. Могли переродиться в мстительных призраков.

Алиса нахмурилась.

— Как по мне, любая смерть страшна. Что ты имеешь в виду?

— Мучительную смерть. Долгую. С полным осознанием того, что происходит, и отсутствием надежды на спасение, — тихо ответила Беата, — если их всех похитил и убил маньяк, то его жертвы могли бы превратиться в жуткую нежить. Но в этом случае он бы тоже был уже мертв. Даже опытная ведьма не справится с десятком мстительных призраков, а обычный человек тем более.

Алиса сцепила пальцы в замок, погружаясь в размышления.

— Знаешь, у меня была такая мысль раньше, когда пропадали только молодые благополучные красавицы. Это вполне себе почерк маньяка. Но Маргарет Уэлш и Элеонора Хоун разрушили эту версию. Так. Зови Грету Фишер. Она не пила и могла запомнить кто ее убил.

Но их и здесь постигло разочарование. Несчастную продавщицу ударили по голове, подойдя сзади.

— Я была в своем магазине и услышала, как у черного хода кто-то шарахается и громыхают мусорные контейнеры, — всхлипывая рассказывала она, — я не хотела туда идти, я же не глупая! Но потом меня позвали по имени, и я вышла! И мне на голову обрушился камень с такой силой, что я потеряла сознание! В меня швырнули им! Рядом точно никого не было, иначе я бы заметила!

— А где ваше тело, вы не знаете? — вздохнула Алиса.

— В колодце, — неожиданно ответила та, — я умерла, когда меня сбросили в колодец. А пока тащили туда, была еще жива. Он где-то там, в переулках рядом с магазином. Иначе бы нас кто-то, наверное, заметил?

— Точно, — глаза у Алисы загорелись, — можете вспомнить еще что-нибудь об убийце? У вас есть предположения, кто мог желать вам зла?

Грета Фишер опустила голову.

— Отец Скотт был очень зол на меня, за то, что я ходила на праздники Калунны. Чуть не придушил за это. Я после этого окончательно решила уйти из его церкви. Обиделась. Священник не имеет права обвинять на исповеди, он должен был выслушать и отпустить мои грехи! Хильда упрашивала меня одуматься, но я отказалась. Велела передать ему, что его проповеди скучные, и любой нормальный человек предпочтет уйти туда, где веселее. И где священники не распускают руки. Больше у меня врагов и не было. А я… я насовсем умерла? Это никак нельзя исправить?

Алиса отвела взгляд.

— Насовсем. Мне очень жаль, Грета, — мягко сказала Беата.

— А если я помолюсь Калунне, это не поможет? Я ведь ничего плохого не