общинное кладбище и похоронили Святого у подножия южной стены церкви. Было восемь часов дня, и солнце ярко светило. Вдруг шар, /295а/ подобный зажженному пламени, спустился, разверзнув небеса, пристал к церкви и рассеялся над могилою Святого. Увидев это, многие мусульмане усомнились в своей вере. Я же хотя и жил там целый год, не был свидетелем мученической смерти Святого и лишь на следующий день расспросил его товарища турка, и он все рассказал мне о нем, начиная со дня рождения и до мученической смерти, а я записал то, что слышал. Преставился Святой Багдасар в 1113 (1664) году, в день Святых дев Рипсимян[249]. Через три года принял мученичество и гзир Акоп, и похоронили его рядом с могилой Багдасара.

Глава LX

О ПОДВИГЕ ШНОРХАВОР

Женщина сия, Шнорхавор, из страны курдов, верою христианка, /295б/ племенем армянка, была вдовою и не имела ни сына, ни дочери. Жила она с братом своим в одном доме и жила трудами рук своих. И случилось, что побуждаемый сатаной, некий курд почувствовал к ней неправедное желание. Подсылал он к ней старух-сводниц, чтобы склонилась она к его греховному желанию и стала блудить с ним. Но благочестивая женщина с презрением выгоняла их.

Однажды курд сам пришел к ней и стал говорить речи отвратительные и грязные. Отвечает ему благочестивая и целомудренная женщина: “О курд! Уходи прочь, ибо может прийти /29ба/ мой брат, увидит, что ты разговариваешь со мной, и безжалостно убьет тебя”. В то время как она говорила это, пришли туда несколько человек, и курд удалился.

В другой раз вышла Шнорхавор по своим делам, и вот повстречался ей тот курд-распутник. Схватил он рукой ее воротник и потянул к себе и, охваченный страстью, хотел поцеловать. Но благочестивая женщина стала бить его по лицу, царапать и плевать в него. Брат Шнорхавор, увидев, что сестру его подвергают насилию, поспешил к ней и говорит: “Проклятый, да как ты смеешь? /296б/ Разве у нее нет защитника и покровителя?” И, выхватив кинжал, он вонзил его в горло курду и убил его. Сам же бежал оттуда. Курды, которые видели это, пошли и рассказали об этом своему господину. И приказал господин, чтобы привели к нему Шнорхавор, и говорит: “Где твой брат, который убил курда?”

“Это не брат мой убил его, а я его убила. Убила за то, что он хотел причинить мне зло”, — ответила женщина.

Говорит господин: “Раз это ты убила, то, чтобы простили тебе твою вину, прими мусульманство”.

“Не дай Бог! — отвечает Шнорхавор. — Убив его, я заслужила смерть, но, если отрекусь /297а/ от Христа, стану вероотступницей и ненавистной Богу”.

[Тогда] рассерженный курд сказал: “Мы станем для всех посмешищем, если оставим ее в живых”. И приказал он другим курдам: “Бейте эту проклятую насмерть”.

Набросились они на нее, как хищные звери на ягненка, с дубинами и кинжалами и предали благочестивую женщину мученической смерти. Пришли христиане, забрали ее тело и с почестями похоронили во славу Христа.

В 1133 (1684) году отправился я в город Скутари, нашел в Айсмавурк эту [повесть] и, как она была, записал ее.

/297б/ Глава LXI

О ПОДВИГЕ ЖЕНЩИНЫ ПАТВАКАН

Сия почтенная женщина, дочь Хачика, была из села Арпа, что в Вайоцдзоре. Она была помолвлена с неким молодым человеком, которого звали Мирман. Однажды переспал с нею этот молодой человек, забеременела она и родила сына.

Правитель Нахчевана Мурад-хан-султан хотел схватить молодого человека, но тот, узнав об этом, бежал в село Норагавит, что в Араратской области. Тогда правитель приказал привести к нему женщину Азиз, ибо таково было ее имя, которое в переводе значит /298а/ Патвакан[250]. Говорит ей султан: “Ты, почему блудила и в распутстве родила сына?” “Я отдалась моему мужу и родила от него, — отвечает женщина. — Если супружество грех, почему же вы все женаты?” Говорит правитель: “Мы вступаем в брак законно, а не по распутству, как ты”. “По закону жена должна быть одна, а вы берете много жен, поэтому все вы блудники”, — ответила женщина. “О блудница, — сказал разгневанный правитель, — ты вздумала вступить в бой со мной? Мне не до этого. Прими мусульманство, иначе предам тебя лютой смерти”. Отвечает женщина: “С меня довольно обвинения в распутстве. /298б/ Если же отрекусь от своей веры, то стану вероотступницей и буду виновна во многих грехах”. Говорит правитель: “Что бы ты ни говорила, все равно нет у тебя другого пути для спасения, кроме как перейти в нашу веру”. “Истинны та вера и религия, — говорит Азиз, — которые я исповедую, другой веры я не знаю”.

Тогда правитель дал палачам приказание: “Обвяжите ей стан веревкой, отведите, подвесьте ее к минарету и пригрозите; если не отречется, перережьте веревку и сбросьте вниз, чтобы, разбившись, умерла”.

Повели они ее, мучая и избивая, подняли на верхушку минарета, что за городом, и, подвесив, принялись колоть концами сабель, приговаривая: “Молись /299а/ Магомету, иначе умрешь”.

“Когда-нибудь я должна умереть, — сказала женщина, — лучше раньше, но в своей вере, чем вероотступницей, в чужой вере и с дурным именем”.

Видя твердость духа ее, палачи перерезали веревку. Упала на землю эта достойная похвал женщина Патвакан и умерла. Собрались видные христиане Нахчевана, отправились к султану и попросили [разрешения] похоронить блаженную. Отнесли ее тело на общинное кладбище и с большими почестями похоронили в 1118 (1669) году.

/299б/ Глава LXII

О ПОДВИГЕ ДЕВЫ КАТАРЯЛ

Дева сия, имя которой Тамам, что значит совершенная или преисполненная[251], [родом] из села Шахкерт в области Гохтн, была дочерью некоего бездушного человека по имени Малхас, танутера Шахкерта. [Однажды] сельчане сказали ему: “Дай отчет в своем танутерстве”. Отчитался он, и остались за ними большие суммы, которые стали требовать [с него] сполна. Но он обманул их, сказав: “Дайте мне три дня, и я возмещу”. Сам же бежал, отправился в Исфахан к правителю Нахчевана Махмет-Реза-хану /300а/ и говорит: “Я дам свою дочь твоему сыну, а ты спаси меня от тех сельчан”.

Хан поступил согласно его желанию и написал крестьянам Шахкерта: “Я получил с него отчет, и он сполна возместил мне. И вы не вправе с ним говорить”. Сын его, Муртуза-Кули, сидел [в то время] наместником в Ереване после Зала. Написал Махмет-Реза-хан ему: “Отправь в Шахкерт людей и вели привезти к себе дочь