Получив от отца это письмо, он отправил туда мужчин с одной женщиной-мусульманкой, чтобы они привезли деву Тамам.

Отправились гонцы и доставили /300б/ туда злую весть. До той поры ни дочь, ни мать не знали об этом. Услышав об этом, они стали испускать вопли, царапать лица, рвать на себе волосы, плакать и вздыхать. Меж тем мусульмане, схватив блаженную деву Катарял, то волоком, то на ногах отвели и посадили на носилки.

А нечестивый Малхас послал Муртузе наказ: “До тех пор не женись на моей дочери, пока я не приеду и не сыграем свадьбу”.

Отвезли Тамам в Ереван и показали Муртуза-Кули. Увидев ее красоту, /301а/ нарядил он ее в золото, серебро и парчу, осыпал разными украшениями и стал ждать приезда ее отца, чтобы сыграть свадьбу.

Блаженная дева Катарял, однако, не радовалась, не ела и не пила, а все раздумывала, как бы ей спастись. Сидя над ущельем, она разглядывала высокие скалы [в надежде] найти несколько более отлогое место, чтобы спуститься и бежать. Но не нашла она низкого места. И вот однажды ночью пришло ей на ум: “Брошусь со скал вниз. Лучше умру своею волею и в вере христовой, чем /301б/ вероотступницей останусь в живых”. И, перекрестив лицо, бросилась она с высоких скал вниз и потеряла на некоторое время сознание. Затем, придя в себя, посмотрела на мост, что над рекою Раздан, перешла через него и пошла по направлению к Карби. Вдруг повстречался ей некий мусульманин. Дала ему дева один и стала молить, чтобы показал он ей дорогу в Карби. Он показал ей [дорогу] и сказал: “Обойди виноградник и войди в Норагех, там тебе покажут дорогу”.

Прошла она через село и пошла по каменистой дороге, /302а/ не ведая, куда идет. Посмотрев [вперед], она увидела, что впереди нее идет толпа мусульман, мужчин и женщин, с вьючными животными на кочевье на склоны горы Ара. Она поспешила нагнать их, думая, что они идут в какое-нибудь поселение. Они не спросили ее “кто ты” или “куда идешь”. И она ничего не спросила у них, но молча пошла с ними по их пути. Так подошли они к селу Егвард. И спросила Святая дева у мусульман об этом селе. И они ответили: “Это армянское село, зовется Егвард”. Тогда она отошла от них и направилась к селу.

Войдя в дом одного христианина, она рассказала ему о себе все и стала просить его позвать священника, чтобы /302б/ причаститься, ибо “знаю я, — сказала она, — скоро они меня убьют”.

Отправились они и привели некоего вдового иерея по имени Мкртич. Исповедалась она, рассказала ему свою жизнь от рождения и до того дня и причастилась телу и крови Христа.

Владелец села мусульманин Угурлу приказал отпустить ее, чтобы шла куда пожелает. Однако некий нечестивец по имени Саак, который был танутером села Егвард, сказал: “Я боюсь правителя. Как бы из-за нее не претерпеть неприятности”.

Отправился он и рассказал об этом правителю. Говорит правитель: “Я заботился /303а/ о ней. Раз так, пойдите разденьте ее и погубите”. Отправил он с нечестивым Сааком двух мусульман. Связали они блаженную, вывели из села и сняли с нее украшения, а [затем], развязав на своих ногах завязки, то есть чашурбаги, отдали их Сааку, и он задушил Святую деву Тамам, совершенную славной смертью и истинной верой, чистыми помыслами и искренней верой в Христа. Собрали кучу камней на ее тело и, оставив, ушли.

На следующий день пришел нечестивый отец Святой девы и говорит правителю: “Покажи мне дочь /303б/ мою”. “Твоя дочь отдала свою жизнь Богу”, — ответил правитель и рассказал ему все. “Если ты не мог сохранить женщину, — говорит отец, — зачем убил ее? Отдай мне ее тело”. Поручил правитель ему в сопровождающие того же Саака.

Придя туда, он извлек тело из-под камней и отнес в село Егвард. Собрались священники и много народа и похоронили ее под южной стеной церкви.

Закатилось солнце. Пошли люди в церковь на вечерню. Когда служба кончилась, некоторые пошли, чтобы поцеловать могилу ее, и увидели что-то вроде маленьких искр пламени над могилой. Хлынули туда /304а/ и увидели над могилой свет; они оставались там, пока свет не исчез.

Услышав об этом, я отправился и узнал все достоверно у иерея Мкртича. И написал он на ее могиле имя и год 1140 (1691).

Глава LXIII

ИСТОРИЯ ПАРОНА АЙВАЗА И ДОМА ЕГО

В городке Карби, что в стране Араратской, жил некий муж по имени Акопджан, родом армянин, богатый и знатный. Он имел трех сыновей — Довлат-бека, Мсырхана и Аглу-баба. Женив старшего сына своего Довлат-бека, /304б/ сам Акопджан отправился по торговым делам в страну османскую и умер в городе Бруса, то есть Бурса. Сын его Довлат-бек женил братьев, которые были ему покорны. А сам Довлат-бек занялся добрыми делами. Сперва наполнил он дом свой всяческими благами, увеличил поголовье скота, [число] садов и мельниц, и необходимой утвари, и другого имущества. Затем обратился к духовным делам. И так как любил он священников и отшельников, монастыри и пустыни, то давал им все необходимое — и одежду, и книги, и свечи, и ладан, и растительное масло, и все, /305а/ чего недоставало, восполнял. Он постоянно давал монахам одежду — шерсть, власяницу, обувь и постную еду.

И родилось у него много сыновей: Айваз, Степанос, Малхас, Воскан, Агабаб и Мкртич. У Мсырхана родились Акопджан и Погос, и у Аглу-баба родились Еремия и Никогайос. Сам Довлат-бек отправился в Гандзак Алванский, то есть в Гянджу, чтобы купить шелк, и умер там. Привезли его тело в село их Карби и похоронили около церкви Святого Киракоса, в могиле, которую он сам купил, 5 января 1125 (1676) года. /305б/ Мсырхан умер в Смирне, то есть Измире, и там был похоронен. А Аглу-баба умер в Джочанете, то есть Гиляне, и был похоронен в Ардебиле. Да пошлет им Христос упокой и царствие небесное. Аминь.

Все остальные мужчины и женщины, [числом] более тридцати, живут вместе в одном доме. Главой всей [семьи] был старший сын Довлат-бека, парон Айваз.

Сей парон Айваз еще более своего отца следовал добрым делам. Сперва он ввел порядок в своем доме, установил в семье согласие, единую волю, мысль, сердце, так, словно [то была] одна душа и одна жизнь. Никто не стремился быть старшим, главным или первым. /306а/ Все мужчины подчинялись парону Айвазу, а женщины