На этом быстрое согласование плана было закончено, и я повёл подчинённые мне роты в сторону холмов, понимая, что весь наш манёвр отлично виден и явно не останется без контрмер. Впрочем, я понимал всю опасность такого флангового движения, а потому вёл войска в боевом порядке. В случае обстрела, крепкие доспехи минимизируют потери, а алебарды отгонят любого, кто рванётся в прямую атаку.

Естественно, пройти даже половину заранее выбранного маршрута нам никто бы не позволил, а потому от вражеского войска отделился отряд в сотни четыре человек. Большо опасности для нас они не предоставляли, но даже так я развернул все роты стрельцов, надеясь рассеять наступающего врага единым залпом четырёх сотен стволов. Такая плотность огня, даже при возможных осечках и промахах, просто стёр бы с лица земли пехоту, но расправиться с профессиональной конницей врага будет куда как сложнее.

Наконец, кавалерия приблизилась на дистанцию стрельбы и даже успела дать залп по ходу движения. Был он не прицельным, но несколько стрел всё-таки застучали по броне стрельцов. Они даже успели выпустить ещё по стреле, пока я выжидал нужного времени. Конечно, под обстрелом мы уже начали нести потери, но было желание одним ответным выстрелом снести куда как больше ворога, а потому он был подпущен на расстояние метров ста двадцати.

- Огонь! – прозвучала из моих уст долгожданная команда.

Стрельцы тут же начали стрелять. Вышло не один момент, но поле перед нами сразу же закрылось плотным дымом. Однако же, разрушительная сила стрелецкого ответа оказалась более чем значительной. Плотный выстрел нескольких сотен ствол, моментально срезал треть наступающего войска. Однако же, не смотря на значительные потери и своё общее меньшинство, наступающая конница рвалась вперёд, высвободив сабли из ножен. Однако же, стрельцы проводили время в тренировках не зря и за те несколько секунд, что прошло от залпа до столкновения, успели схватиться за свои полупики, создав хоть и не плотный, но всё же дисциплинированный строй, ощетинившийся остриями.

Кавалерия, расстроенная после получения нескольких сотен пуль, ударилась о жидкий строй стрельцов, прорвав его в нескольких местах, но тут же наткнулась на подоспевшую тяжёлую пехоту, которая не успела подоспеть всего-то пару секунд. Столкновение оказалось коротким, но очень кровавым. Несколько десятков конников сразу же потеряли свои жизни на пиках и алебардах, совершая совсем бессмысленный размен жизнями не в сторону смутьянов. Они успели потерять половину своего войска одними только убитыми, лежавшими сейчас несколькими рядами на поле, тогда как с нашей стороны потери оказались ничтожными.

После сей скоротечной и кровавой атаки, никто не мешал нам закончить манёвр. Тем не менее, наверняка командиры «пятибоярщины» люди точно не глупые, а потому поймут, что с наскока так легко мы не дадимся и последующие атаки не будут столь малочисленными. Хотя, сей факт проблемой может и не стать, как только у нас получится закрепиться на вершине холма. Как показывает история, гуляй-город выбить достаточно сложно, а конницей практически невозможно.

На вершине холма нас ждало несколько наёмничьих отрядов. Похоже, что их скрытно запустили сюда и оказались здесь они не так уж и давно. Наступать вверх по склону было трудно, но тяжёлая пехота, ведомая опытными офицерами, рвалась в атаку. Противник был разношёрстным, вооружённым кто на что горазд, но было видно, что они готовы к битве. Бронированная пехота врезалась в строй врага, обрушивая на них союз сурской воинственности и дисциплинированности «кабанов». Удары множества алебард и стальная защита быстро дала свой результат. Мои пехотинцы выстроились клином, обрушивая всю свою мощь всего лишь на небольшой участок, где давление было сильнейшим, а потому наёмники противника дрогнули, позволив наёмничьей пехоте разорвать строй врага на две части. Войска стали быстро расширять образовавшийся прорыв и сразу же в бой ворвались страдиоты. Прорвавшись на вершину склона и потрепав немногочисленных отступающих, они развернулись и ударили в тыл ещё сражающейся пехоте «пятибоярщины». Этот конный «аккорд» был последним в этом коротком столкновении и быстро рассеял вражеских наёмников. Заранее был отдан приказ не брать наёмников, дабы не тратить на них силы, а потому войска совсем не стеснялись, уничтожая остатки воинов, что заняли холм.

Закрепится и нам удалось ровно в тот момент, когда Грива повёл всю подвластную ему конницу в бой, хотя его меньшинство могло неплохо так похерить его планы. Нам же оставалось наблюдать за столкновением и наводить пушки заранее, надеясь, что у Гривы получится не только удачно пойти в атаку, но и вовремя организованно отступить.

Вражеские ряды мгновенно пришли в движение и столкновение началось с обменами залпами. Тысячи стрел взлетели в небо, закрывая лучи солнца и сразу же обрушились на землю, оставляя сразу же десятки мертвецов. Я живо представил как в меня вонзаются стрелы и только сильнее сжал ложе аркебузы, понимая, что наступление в скором времени может начаться.

Гвардейский воевода не подвёл. Понеся не столь значительные потери, гвардия разделилась примерно на две части и принялась отступать. Наиболее многочисленный отряд стал отходить в сторону холма, отстреливаясь на наседающих сзади врагов. Увидев это, я приказал готовиться к залпу.

Гвардейцы максимально близко приблизились к холму, заставляя врага думать о том, что они двинутся прямо на вершину холма, тогда как у конников Гривы была хитрая задумка в том, чтобы начать «обтекать» холм в сторону юга, подставляя бок вражеского войска под обстрел. Их манёвр был выполнен с поразительной уверенностью и аккуратностью.

- Огонь!

Сейчас под моим управлением было уже целых десять орудий и каждое из них сотрясло холм, выплёвывая из себя смертоносные снаряды. Они, со свистом рассекая тяжёлый из-за пролитой крови воздух, врезались в тела преследующих смутьянов, разрывая их переданной им силой. Сотни свинцовых шаров пробивали доспехи и коней. Даже те, кто рухнули со своих коней, но остались живы, позже затаптывались скачущими позади них войсками. Смерть это была страшной, и я бы выбрал пулю.

Залп, не смотря на рассыпной строй смутьянов, срезал несколько десятков человек и остудил их пыл. Часть заколебалась и сбросила скорость, думая над дальнейшими действиями. Эта заминка сыграла нам на руку и в бой вступил Вирт, ответственный за командование страдиотами. Под его рукой было всего семь десятков и наступление на несколько тысячный отряд противника выглядит изощрённым видом самоубийства, но именно его неожиданный удар заставил вздрогнуть смутьянов и дать время для перегруппировки Гриве. Гвардейский командующий быстро сориентировался в ситуации и развернул свои полки обратно, бросаясь в контратаку.

До подножья холма было метров