Однако, как выяснилось, под прикрытием землетрясения был осуществлен захват АЭС, находящегося там объекта Агентства противодействия биологическому риску, а также Заречного Измененными-террористами, принадлежащими к группировке Новый Мировой Порядок. Кроме того, выявлены признаки образования в районе Заречного новой Зоны. Буквально полчаса назад представители НМП вышли на связь с властями и заявили, что любые попытки силовых структур, в том числе АПБР, приблизиться к Заречному или АЭС повлекут немедленные карательные меры со стороны Измененных, а конкретно – будут взорваны действующие на данный момент третий и четвертый энергоблоки АЭС. Террористы также заявили, что не стоит считать их угрозы блефом, поскольку у них есть способ выжить при таком взрыве, а в крайнем случае они готовы отдать жизнь за свои идеалы. Никаких других требований террористы пока не выдвинули.

К Заречному и Белоярской АЭС стягивается регулярная армия и боевые подразделения АПБР, имеющие в своем составе «лояльных» Измененных. Организуется оцепление дальнего периметра территории образующейся Зоны. Войска и АПБР пресекают попытки немногочисленных пока мутантов-истребителей выйти на «чистые» земли, однако сжимать кольцо оцепления пока не планируют, чтобы не провоцировать Измененных на резкие шаги. Власти готовятся к переговорам с террористами.

В настоящий момент объекты в Екатеринбурге и Свердловской области, ранее питавшиеся от Белоярской АЭС, переводятся на резервные источники энергообеспечения. Одновременно начата подготовка к полномасштабной эвакуации города Екатеринбурга и населенных пунктов, находящихся в радиусе шестидесяти километров от атомной станции.

Мы будем держать вас в курсе дальнейшего развития событий. Оставайтесь на наших волнах – только свежие новости…»

Я выключаю радио и обвиняюще смотрю на Катаева:

– Можно узнать, какого черта вы не связались с АПБР и не предупредили их?

Посвященный какое-то время мрачно молчит на заднем сиденье арендованного джипа, заковавшись в это молчание, словно в броню. На этот раз машин пришлось взять три, и прямо из аэропорта Екатеринбурга мы примчались сюда, к Белоярке… чтобы наткнуться на армейский блокпост и услышать по радио, что мы опоздали. Безумный Сеятель времени не терял.

– Мы не могли, – тяжело роняет наконец Катаев. – Источник не позволил бы.

– Ну офигеть теперь! – Я совершенно ошарашен. – А как же «сотрудничество» и «мирное сосуществование»?

– АПБР это не касается. Они враги и останутся врагами, пока не прекратят свои эксперименты над Сеятелями и Измененными. Мало им было одного лесногорского Источника, с белоярским они делают то же самое. Получили одного безумца, получат и второго… – На лице Катаева играют желваки.

– Рита, ты меня простишь?

– Давай, – она с полуслова понимает, о чем я.

В следующей моей почти минутной тираде цензурные только предлоги и местоимения.

– …долбаная война! – завершаю я свою эмоциональную речь и снова набираю воздуха. – Если б я только знал, раздобыл бы всеми правдами и неправдами телефон и позвонил бы сам! Смотрите! – тычу пальцем в блокпост впереди и сгущающиеся на севере, вероятно, уже над территорией Зоны, тучи. – Нравится?! Вот до чего доводят ваши дрязги! Все люди, что сейчас там, в Заречном и на АЭС, стали желтоглазыми мутантами, – на вашей совести! Они на АПБР не работают. Но вам чхать, похоже… И что теперь делать прикажете?! Сухари сушить?!

Катаев флегматично пережидает мой взрыв и осведомляется:

– Ну что, успокоился?

– Дать бы тебе по морде! – тоскливо говорю я.

– Потом дашь, – покладисто соглашается Посвященный, – если захочешь. Но сначала нужно сделать дело.

– Дело, дело… А мы еще не все проэтосамили?

– Не все.

– Тогда излагай.

* * *

Когда он заканчивает говорить, по бледному и вытянутому лицу Риты я делаю вывод о том, как сам выгляжу со стороны. Да уж…

– Звучит достаточно безумно, чтобы сработать, – наконец нахожу слова я.

– Должно сработать! – видимо, в эти слова Посвященный хотел вложить железобетонно уверенную интонацию, но я почему-то ее не слышу. Может, у меня со слухом что-то?

– Должно, да не обязано! – ворчу себе под нос и поворачиваюсь к Рите.

Единственное, что меня радует в этом плане – она со мной не пойдет. Там, куда отправлюсь я, не просто смертельно опасно. Там настоящий ад. И это последнее место, куда бы я взял с собой свою… невесту. Да, именно так, хотя она об этом еще не знает. Все это будет потом, когда (и если!) все получится. Там мне одному будет легче. Но остается Рита не просто так, иначе фиг бы мы ее от меня отцепили. На ней тоже важнейшая задача, которую, кроме нее, никто выполнить не сможет. Поэтому Рита не сопротивляется. Только кладет одну руку мне на плечо, а вторую – себе на живот и произносит, с усилием улыбаясь:

– Спокойно, милый! Прорвемся!

– Да куда ж мы денемся? – в тон ей отвечаю я.

Питерская Зона

Поверхность встретила их сумерками. Впрочем, это еще не значило, что наступил вечер. Питер же. И не просто Питер, а Зона. Сумерки здесь – это обычное состояние. Тягач посмотрел на свои часы, которые по устоявшейся сталкерской привычке были механическими – с Зоны станется выпить батарейку и в кварцевых часах. Стрелки показывали половину четвертого. По-божески еще. Он опасался худшего. Можно даже попробовать добраться засветло. А обратно… Если удастся осуществить то, что они задумали, ночь здесь не будет казаться таким уж кошмаром. Просто мертвый город. Пустой. Никакого тебе излучения и аномалий. Разве что на мутантов будет риск нарваться. Но это уже детские игры.

Впрочем, что-то он размечтался. Чтобы наступила эта пора прекрасная, им еще топать и топать по городу, который пока еще представляет собой гигантский смертоносный капкан. Спасибо, что дождь закончился, а то было бы совсем кисло.

Слон шел следом, мрачный, молчаливый. Их с Шотландцем, пожалуй, можно было назвать друзьями. Было… «Увы, мой друг, теперь нас только двое. Но то же в нас стремленье роковое…»[12] Вот же привязалась песня! Главное, чтобы до следующего куплета дело не дошло – там вообще один останется. А им надо обязательно дойти вдвоем, ибо не факт, что на долбаный Обломок хватит одной бомбы, с которой к тому же срезан кусок стана…

Так, хорош размышлять! Бдительность и еще раз бдительность: ан-детектор-то разряжен в ноль и мертвым грузом лежит в рюкзаке. Так что включаем чутье. Седалищный нерв Тягача в отличие от хитрого научного прибора подзарядки не требует. А вот бусины пси-блокираторов сталкерам пришлось заменить – чересчур нагрелись уже, значит, вот-вот сдохнут. А ведь чем ближе к Обломку, тем ментальное давление будет сильнее…

Седалищный нерв сработал перед железнодорожным мостом на Московском проспекте. Ничем иным нельзя было объяснить то, что сталкер замер, словно налетел на стенку, прежде чем нырнуть под мост. Подобрал камень, бросил вперед, и «твердь» с чмоканьем его поглотила.