привык, потому как в море латы и кольчуги могут погубить тебя, окажись ты вдруг за бортом. Но уязвим он не был. Его обнаженные мечи, что отдаленно напоминали сабли, часто покоились на его плечах перед началом сражения. Говаривали, он может отбить ими летящую в него стрелу. Не зря.

Изменилось и его отношение к прекрасной Малиссе. Поначалу он хотел просто соблазнить целительницу, но сам не заметил, как влюбился в нее. И как ревновал, когда Кердас пытался ухаживать за ней. Дарил цветочки, а Малисса ласково улыбалась ему. Дух соперничества разгорелся в пирате. Так он говорил себе. Успокаивал себя, что это не любовь, а лишь увлечение.

А потом она сказала, что внутри — он другой.

Далейн был поражен, хоть и виду не подал.

Глупые шутки. Бравада. Развязное поведение. Неумение жалеть никого. И прочая шелуха. Толстая многослойная оболочка, под которой Малисса разглядела Далейна. Настоящего Далейна. Того, которым он мог бы стать, если отважится.

И чем больше он стремился к этому. Чем сильнее менялся. Тем приветливее к нему становилась прекрасная целительница. И однажды он понял, что они созданы друг для друга.

Нефилимы сидели у костра погожей ночью. Бывший пират чинил стрелы для предстоящей битвы чуть в стороне от остальных. До границ Эдвермора было уже рукой подать. Как вдруг на Далейна снизошло это озарение. Он здесь ради нее. Не ради прощения Небес. Не ради спасения мира. Нет. Ради того, чтобы она была счастлива. С ним. И назад нет дороги.

— Они грядут.

Далейн вздрогнул и обернулся.

За его плечом стоял Пророк. Старец оперся на свой посох. Он с удовольствием вдохнул прохладный ночной воздух и повторил тише. Так, чтобы только Далейн услышал:

— Большие перемены грядут. Тебе суждено стать их отцом.

— Хочешь, чтобы я сам убил Владыку? — нефилим вопросительно покосился на старика.

У него мурашки по коже бегали от этого человека. На секунду Далейну показалось, что это очередное пророчество из числа тех, что мудрецы выдают, но никак не комментируют. Но старец коснулся его плеча и добавил:

— Хочу, чтобы ты не страшился. Ничего.

Далейн и не страшился ничего. Ни орд демонов. Ни безумных залов Преисподней. Ни пыток ангелов. Пока спустя годы любимая жена не сказала, что он скоро станет отцом.

Что может быть важнее теперь, чем счастье и безопасность его семьи? Его ребенка. ЕГО ребенка.

Да, Малисса раскрыла его. Изменила. Закалила характер. Но если понадобится, неистовый пират, что вырос в рабстве и унижениях, тоже там. Он ни перед чем не остановится, если ангелы, демоны, люди или кто-то еще покусится на его дитя. А такие могут найтись. Ведь это не просто ребенок. Это первый потомок двух нефилимов в истории.

Сосредоточие силы никому неведомой.

Будет ли он великим чародеем, сродни своей тети Эстлин.

Будет ли всесильным целителем, как матушка.

Будет ли силачом, как дядя Кердас.

Или будет богом.

В любом случае, просто не будет. Как и сказала Эстлин. Увы.

Но Далейн был к этому готов. Счастье придавало ему силы. Оно стояло перед внутренним взором во весь рост, заслоняя все. Риски, заботы, невзгоды. Их пока не было. Была лишь уверенность в том, что ребенок — благословение. Дар, который он и не надеялся получить.

Каким ему суждено стать отцом? Предположить Далейну было очень сложно. Ведь родительской опеки он никогда не ведал. Да и образчиков отменного отцовства встречал немного. Но уж точно знал, чего он никогда не допустит. И Малисса ему в этом поможет. Ей уготовано стать чудесной матерью. Нет никого в трех мирах более чуткого, чем она.

Да и они с Малиссой не одни. Есть их брат и сестра. Те, на кого можно положиться. Бесстрашная верная Эстлин, которой под силу невозможное. Из нее наверняка выйдет чудесная тетушка.

И Кердас.

Спустя годы Далейн и Кердас стали братьями и лучшими друзьями. Далейн знал, что нет человека надежнее и добрее его брата-нефилима. А в те первые недели путешествия здоровяк казался пирату самодовольным напыщенным рыцарем, у которого вместо мозгов — зазубренный кодекс. Да еще ему нравилась Малисса. Он старался ухаживать за ней. Далейн видел это и едва скрывал ревность. Малисса же упорно не замечала. Сглаживала любые острые углы, которые могли возникнуть между ними. Не давала разгореться вражде.

Именно Малисса их четверых и сплотила. Назвала семьей. Она примирила соперничавших за ее сердце мужчин. И приручила диковатую девчушку, что первое время даже радоваться не умела.

Милая заботливая Эстлин. Его любимая младшая сестренка. Скольких трудов ему стоило, чтобы она начала улыбаться. Чтобы почувствовала себя рядом с ними своей. Равной. Впрочем, равной им Авершам никогда не была. Иначе бы ей не удалось сразить Владыку в одиночку.

И вот его нескладная замкнутая сестричка теперь превратилась в прекрасную молодую женщину, от которой глаз не оторвать. Так что принца Вендала понять можно. Он вроде парень неплохой. И втюрился в нее без памяти. Хотелось бы, чтобы ему хватило ума и мудрости не обидеть ее, а, напротив, сделать счастливой.

Иначе придется ему, Далейну, вновь браться за старое.

— Ночь долгого дня -

Эстлин не спалось. Даже привычный кошмар не мог завладеть ее расстроенным сознанием. В голове злым роем кружились мысли. Страх за Малиссу, Далейна и их нерожденное дитя. Казнь Абиалли и факт того, что им так и не удалось выяснить, кто помогал ему. Размышления о демонах, что все еще оставались в землях Срединного Мира. Но самым громким набатом звучали слова Ориса Винграйна на празднике. Слишком много того, что было ожидаемого. И к чему подготовиться заранее было просто невозможно.

Чародейка лежала на спине. Широко распахнутые глаза уже давно привыкли к темноте. Очертания предметов в комнате перестали казаться размытыми. Зрение нефилима с легкостью распознавало растительные узоры на балдахине над головой. Тоскливое переплетение стеблей и листьев. Но даже это созерцание было куда лучше, чем перспектива утром спускаться к завтраку в общий зал и переживать все по новой. Заново выслушивать вещи, от которых хочется убежать подальше. Вновь оказаться в Пиках Найсада. Бросить все дела незавершенными в порыве отчаяния.

Но разве имела право она, героиня трех миров, так поступить со своими близкими? Бросить их в столь непростое для всех время. Конечно, не могла…

Пусть лучше эта долгая бессонная ночь никогда не кончается.

Авершам смежила веки в надежде задремать. Но ей так и не удалось этого сделать.

Едва слышно скрипнула дверь. Приоткрылась ровно настолько, чтобы впустить из мрака принца