стылым коврам. Но юноша не замечал этого, как не замечал на себе растерянных взглядов.

Дворец был полон людей, которые с ног сбились в поисках наследника. Стражники и того больше были буквально уверены в том, что, если принц снова исчезнет без следа, голов им не сносить. Но вот он, всеми любимый Вендал. Только все, кто встречался на его пути, шарахались в стороны, завидев юношу. Так чайки на побережье в спешке разлетаются в стороны, когда набегает большая волна.

Растрепанные темные волосы. Мятая рубаха и вчерашние парадные брюки. И дьявольски недобрый взгляд зеленых глаз. Шел Винграйн. Для беседы с другим Винграйном. И результатом этой беседы мог стать скорый конец света.

Он распахнул двери в отцовский кабинет сам, не дожидаясь, пока напуганный камергер сообщит монарху о том, кто пришел к нему, и спросит дозволения войти. Несчастный слуга замешкался на пороге, наблюдая за тем, как король и принц буравят друг-друга гневными взглядами.

— П-п-п-п, — залепетал камергер.

— Оставь нас! — громко велел Орис Винграйн.

Когда же слуга плотно закрыл дверь и с облегчением выдохнул, король понизил голос и холодно произнес:

— На кого ты похож, — укор и презрение звучали отчетливо. — Что вообще все это значит, сын? Я жду объяснений.

Орис Винграйн встал со своего места и подошел к сыну вплотную. Так, чтобы их разговор не могли услышать посторонние. Во дворце и так сейчас была уйма свидетелей семейного позора, который нужно было уладить как можно скорее.

— Это я жду объяснений, отец, — Вендал говорил громче, чем следовало. — Что ты ей сказал, что она исчезла, не сказав ни слова?

— Говори тише, — потребовал отец, который, признаться честно, и сам был уже готов сорваться на крик.

Внезапно брови Ориса поползли вверх. Догадки стали умозаключениями и обрели логическую связь. Монарх скрестил на груди руки и с самодовольной улыбкой сообщил:

— И я ничего ей не говорил. Она сама все поняла, раз сбежала. Поняла, что эту глупую интрижку с глупым мальчишкой пора заканчивать, пока не стало совсем позорно и поздно.

— Что ты несешь? — принц фыркнул.

— Следи за языком. Не забывай, кто перед тобой, — король поднял подбородок. — Конечно, она все поняла. Авершам импульсивна. И она героиня трех миров. Ей не отказано в любых удовольствиях, какие только она пожелает. Включая юных принцев, если на то пошло. Но она далеко не дура. И понимает, когда нужно остановиться. В отличии от тебя…

— Я люблю ее, — Вендал перебил жестокую тираду отца спокойно и терпеливо.

Ничего не было в словах родителя, кроме желания обидеть, унизить и разделить их непреодолимой пропастью. Только юноша чувствовал — никакой пропасти между ними не было. И раз отец был не причастен, если верить ему на слово, то причина ухода была ведома лишь одной Эстлин. И уж точно крылась она не в нормах светских приличий или простых удовольствиях.

— Что? — отец прищурил глаза.

Последний раз признания в любви он слышал он Вендала ровно перед тем, как его мать умерла. И адресованы они были, конечно же, ей. Любимой матушке.

— Вот только не говори мне, что она ушла, потому что я надоел ей, — настала очередь принца говорить те вещи, которые вызывают в собеседнике дрожь, граничащую с отвращением. — Я тоже важен для нее. Я знаю. И да. Ты услышал верно. Я люблю Эстлин…

— Замолчи! — голос короля в ярости взлетел вверх, но монарх тотчас взял себя в руки. — Что ты несешь, бестолковый мальчишка?

— Не забывай, кто перед тобой, — принц дернул бровью. — И следи за языком отец.

— Дерзкий эгоистичный юнец, — с досадой процедил Орис Винграйн. — Ты хочешь погубить свое будущее, связавшись с… с…

В зеленых очах блеснул огонь. Горнило недр земных, не иначе.

Монарх осекся.

— Ты ведь все понял еще вчера на празднике, — заключил принц. — Просто признаться себе не захотел. Но понял ты верно. Я не отступлюсь.

Орис Винграйн закрыл лицо руками. Ситуация была еще хуже, чем он предполагал. Легкомысленная связь грозила разрушить все, что строилось долгие годы.

— Вчера не я один это видел, — сердито сказал правитель Кархолла. — Многие наблюдали за тем, как мой сын вместо ожидаемой невесты вертится возле… нефилима. Как танцует с ней, а на невесту и не смотрит вовсе. Скольких трудов мне стоило построить это сватовство и смягчить твое вчерашнее поведение перед твоей достойной суженной…

— Отец, прекрати! — снова перебил принц. На этот раз гневно. — Я найду Эстлин. А эта твоя высокородная невеста мне не нужна. Это все твои планы, кои отношения ко мне не имеют. Я не выбирал ту, кого ты мне навязываешь столь настойчиво. Я выбрал Эстлин. И потому вчера был с ней на балу и…

Монарх не мог больше слушать. Впервые Вендал настаивал на чем-то своем. И впервые родитель не мог радоваться этому.

Плотину прорвало.

Король повысил голос прежде, чем сам осознал это:

— Ты трогал ее за эти ужасные шрамы на глазах у всех! Это неслыханно!

— Это не шрамы, — возразил Вендал. — А стигмы ангела. Они появляются из-за ангельской крови.

— Откуда тебе знать? — сквозь зубы процедил отец.

— Я жил с ней больше недели под одной крышей. И узнал ее куда лучше, чем ты можешь себе представить!

Внезапно Орис Винграйн пришел в ярость. Он сделал то, чего не позволял себе никогда прежде, даже когда сын был несносным отроком.

Король размахнулся и ударил принца по лицу.

Массивный перстень с печатью врезался в плоть.

Вендал отвернулся. Замер на миг. А когда вновь взглянул на отца исподлобья, в зеленых глазах горела ненависть.

Король тем временем вернулся за свой стол и величественно уселся в кресло, выражая полнейшую невозмутимость.

— Ты сделаешь, как я велю, — отчеканил Орис Винграйн. — Ты не посмеешь ослушаться. Женишься на Линетте. По соглашению с Макландом трон Кархолла получит ваш старший сын. А трон Анверфела — младший. Но если у вас будет один ребенок, он наследует оба королевства. Это будет даже к лучшему. А о своих приключениях с Авершам забудь! Она уже точно забыла. Иначе не ушла бы, не сказав ни слова. Это ее суть — презирать смертных. Тебя ждет моя корона. Ты не посмеешь предать Кархолл ради женщины. И ты скажешь мне спасибо, когда пройдут годы.

Вендал вытер тыльной стороной ладони рассеченную губу. В том месте, где пришелся удар отцовского перстня. Посмотрел на алое пятно на коже. Облизал губы, почувствовав соленый привкус. И не поднимая взора произнес тихо и зло:

— Однажды твоя власть пошатнется. Твое здоровье даст трещину. И я займу трон, как ты