Неожиданно среди ровной и уверенной речи он вскользь посмотрел на меня и… сбился!..

Сбился, сбился!.. Такой красивый, непоколебимый – сбился!..

– …рина Максимовна?..

Очнувшись, я огляделась, пытаясь быстро воспроизвести в памяти пассивно услышанное. И не очень сильно краснеть.

– Что у нас со сроками? Сколько материала не хватает?

Шеф встретился со мной взглядом, взирая из-под кустистых седых бровей. Один из соучредителей с любопытством улыбался чуть, поглядывая то на меня, то на Свиярского. Ну и что… Подумаешь, засмотрелась, заслушалась хорошего докладчика?! С кем не бывает!.. А сроки…

– Сроки терпят, вот здесь, – быстро пролистала папку, – сводная таблица по материалам.

Немного тошнило снова, и я с тоской взглянула на давно закрытое окно.

Ничего. Я сильная. Это всего лишь беременность, а не болезнь, – работают же как-то другие женщины в такой период?..

– …Но я считаю, – продолжила деловым тоном, сглотнув, – что в этот раз материалы уйдут гораздо быстрее и сделать пробную закупку нужно именно сейчас, в стандартные две фуры. Так мы сможем оценить товар и успеть выполнить заказ в срок.

– Две – мало, нам нужны материалы на другой объект, – подал голос другой соучредитель.

– При всем уважении к нашим гостям, – сощурилась, – но мы еще ни разу не заказывали у них материал и не знаем всех сложностей, которые могут возникнуть в процессе.

Свиярский удивленно изогнул бровь, но постепенно его взгляд преисполнился нежности, а улыбка – азартом.

– Если вас не устроит качество или количество материалов, то мы всегда готовы предложить компенсацию или пересмотреть условия наших… отношений. – Невзначай повел рукой, на безымянном пальце которой блеснуло мужское кольцо. Максим серьезно посмотрел на меня. – Безусловно, я лично готов исправлять ошибки и сделаю все, чтобы и впредь не допускать их. – Оглядел остальных и продолжил: – Но, к счастью, до сих пор таких ситуаций не случалось.

– Хорошо, – кивнул один из соучредителей. – Обсудим цены…

Я тяжело вздохнула, сохраняя внешнее спокойствие, и прожгла недоверчивым взглядом Свиярского. Даже улыбнулась вежливо. И если бы не духота, то улыбка вышла бы куда искренней! А ведь цены мы уже обсуждали, но этот директор, этот… скряга!.. Удавится за лишнюю тысячу в накладной, – притом, что общая сумма исчисляется сотнями тысяч. А мне бы в туалет уже и вообще на воздух!..

Переговоры прошли удивительно продуктивно. Я даже перестала волноваться, смирившись, а потом и вовсе забыв, что наши новые поставщики – знакомые мне люди. Для первой партии новых материалов это был поразительный результат, если учесть осторожность и скрупулезность директоров. Даже скряга остался доволен ценами, хоть и бился до последней копейки.

И все же немного приятно было ловить взгляды Макса на себе. Приятно и неловко. Слишком далеки они были от делового интереса. Да и на нас уже поглядывали…

Так вышло, что из кабинета я выходила в числе последних и в нетерпении ожидала у выхода, намереваясь быстрее очутиться в своем кабинете. Там, наконец, окно можно распахнуть настежь, – и спрашивать никого не буду! Но у самой двери кто-то ласково стиснул мою ладонь в своей горячей и немного влажной руке. Шеф бросил ревнивый взгляд на нас и посмотрел на часы. И лучше бы мне провалиться сквозь землю, а заодно и избавиться от одного настойчивого кавалера! Я же строгая начальница, обо мне сплетни ходят, что я неприступна, как монашка, – Андрей постарался… И вот, полюбуйтесь, люди добрые, – с клиентом за ручку стою, краснею перед шефом!..

– Сергей Сергеевич, – не сразу смогла выдернуть свою ладонь из гусарского захвата. – Вы только не подумайте, что я…

Он остановил меня жестом.

– Меня это не касается, Екатерина Максимовна. Тем более после хорошего рабочего дня.

Уже у дверей шеф остановился и через плечо заметил, словно невзначай:

– Но я всегда уважал отношения, которые продуктивно сказываются на успехе корпорации. И… вы бы показались врачу. Завтра мне будут нужны кураторы всех направлений, и вы не исключение. Хорошего вечера.

Сердце тяжелым пульсом отбивало ритм в груди. Над шеей, возле уха то и дело ощущались отголоски горячего дыхания, а бок невзначай грела рука с часами из-под полосатой манжеты рубашки и рукава пиджака. И вот, кабинет пуст, из коридора давно веет свежим воздухом…

– Как себя чувствуете, Екатерина Максимовна? – деловым тоном спросил Макс.

Я сглотнула и повернулась, разглядывая полоски его рубашки. Волны паники сменялись раздражением и неожиданным желанием шагнуть чуть ближе к обладателю стильного галстука… И снова выругаться, выплеснуть обиду, заставить страдать!..

– Спасибо, мне уже гораздо лучше, Максим Станиславович! – едко ответила, выходя из переговорной. Без его рук на талии стало холодно, но… эти же руки трогали другую женщину. На несколько секунд меня бесцеремонно поймали и развернули к себе.

– Кать, ну что ты как маленькая? – понизил голос. – Неужели не хочешь даже поговорить?

Крепко держит, – притянул за талию к себе, а другой мою руку отвел, хотя и не замахивалась.

– А мне больно, – совсем близко взглянула в родной прищур. Руку он тут же отпустил, а я горько улыбнулась. – Ты. Мне сделал больно. Здесь, – показала на область солнечного сплетения. – И этого не исправить, Максим…

На секунду мне показалось, что он почти не дышит. Напряжен всем телом, и… Никогда в жизни я не видела столько сожаления на лице мужчины.

– Знаю, – ответил, хмурясь. Чуть сжал ладонями мою талию. – Ты, наверное, устала и голодна? Как насчет «Маленькой Японии»?

А я ведь действительно очень устала за день. Но холодное «нет» сорвалось с моих губ само, против воли и логики. Неожиданно обида нахлынула с новой силой, и здравые мысли о том, что нам нужен этот разговор, исчезли в один миг. Но стоя у лифта и злясь на Максима снова и снова, я невольно вспоминала названное им только что место.

Небольшой ресторанчик «Маленькая Япония» располагался напротив нашего… то есть… его дома. Там, где мы провели несколько удивительных часов, распивая «Бейлис» в вечер нашего знакомства. И куда иногда захаживали позже, когда жили вместе… И я ведь действительно любила это место. За спокойный, приятный интерьер и за музыку, создающую настроение. И за диванчики с подушками, один из которых мы когда-то облюбовали для себя…

Макс не требовал немедленного ответа, и, прислонившись к стене плечом и держа в руках небольшой кожаный портфель, просто ждал.

– Екатерина, свет очей моих!.. – прозвучал ласковый голос Нефедова вместе с перезвоном открывающегося лифта. – Вы так похорошели, – произнес интимным тоном, улыбаясь.

Максим вздернул бровь, настороженно наблюдая за происходящим.

– Дорогая, прошу, – пропустил меня в лифт офисный ухажер.