Через полчаса бесплодных раздумий и бессмысленно] гуляния по краю болота я услышал рев мотора. Кого ещё несет? Такой звук здесь и сейчас не столько рождал надежду, сколько настораживал. Я стряхнул с плеча автомат.

Из тайги по той же дороге, которой к бесславному финалу приехал мой ГАЗ, выскочила боевая машина пехоты. Водитель заметил увязший грузовик и затормозил.

Бээмпэ. Странно. Откуда? Кто может разъезжать на этаком транспорте? Я, на всякий случай встал за толстый ствол ближайшего дерева. Верхний люк откинулся, и из башенки показалась голова в танкистском шлеме. Рев двигателя смолк, и голова воззвала:

— Эй, живые есть?

Я откликнулся из-за дерева:

— Так точно. А вы кто такие?

— Много вас? — снова вопросила голова. Подумав, я ответил:

— Аж один.

Это определенно были не бандиты или какие иные лихие люди. Тогда я еще не знал о своем «шестом чувстве», но оно уже исподволь срабатывало.

Из люка выбрался человек в комбинезоне танкиста, а за ним рослый седой военный в полевой форме с полковничьими погонами на плечах. Я вышел из-за дерева и направился к ним.

— Кто такой? — резко осведомился полковник.

Я не стал кривляться, изображая Ездока. Что-то подсказало мне, что это на пользу не пойдет. Я сдержанно представился своим воинским званием и должностью.

— А почему в штатском? — сердито спросил полковник.

Странный вопрос. А что же мне, в парадной форме разъезжать по этому вселенскому бедламу?!

— Кончилась служба, товарищ полковник, — примирительно произнес я.

— Смотря для кого. Военнослужащий должен оставаться военнослужащим. Офицерское удостоверение есть?

Офицерское удостоверение у меня валялось в кабине, в специально оборудованном тайнике, где я прятал особо ценные предметы. Зачем я его возил с собой, я и сам не знал. Быть может, чтобы вконец не одичать. Но, выходит, теперь могло пригодиться.

— В машине, товарищ полковник.

— Так принесите и предъявите!

Я исполнил команду, снова окунувшись в грязищу по пояс. Полковник изучил мою книжицу не хуже «смершевцев» из популярного некогда романа про войну. Потом вернул мне.

— Чем теперь занимаешься, майор?

Я пожал плечами:

— Перевожу грузы.

Полковник скривился:

— С вокзала на склад и обратно?! Ездок ты теперь, вот ты кто. Криминальный элемент.

— Никак нет, — соврал я. — С криминалом дела не имею.

— А с кем же ты дело имеешь, если, кроме криминала, никого не осталось?

Я сослался на Работяг. Полковник о них, оказывается, был осведомлен и несколько смягчился.

— Что везешь?

— Барахло разное по заказам. Можете проверить. (О том, что у меня в другом тайнике, в кузове, я ему не сказал. Черт его знает, что этот чудак выкинет.)

Полковник кивнул бойцу, и тот беспрекословно отправился в болото. Бронированная будка кузова была не заперта. Боец нырнул в нее, покопался и погромыхал там, потом объявился вновь и сделал знак командиру, мол, все в порядке.

…Они выволокли своим «танком» мою машину из грязи.

— Ты метров сто проскочил, — объяснил Полковник. — Там поворот и объезд. Первый раз здесь?

— Так точно.

— Ладно. Считай себя мобилизованным. Сейчас поедем, следуй за нами. На месте все оформим.

— Что оформим? — не понял я.

— Службу твою… гражданин дезертир!

Я окончательно уяснил, что имею дело с ненормальным. Послать его подальше под дулом их пушечки я не мог. Значит, следовало искать иной выход.

— Товарищ полковник, я из другого рода войск, — возразил я. — Можно сказать, вообще не войсковик, а сотрудник спецслужбы.

— Ничего, — перебил полковник. — Сейчас все войсковики. А будешь отлынивать, расстреляю — по законам военного времени!

Я хотел спросить, с кем у нас война, но предусмотрительно промолчал.

Полковник, наблюдая с моей стороны полное отсутствие служебного рвения, велел бойцам взять мой грузовик на буксир, опасаясь, видимо, что по дороге я могу улизнуть. Он правильно опасался, именно так я и хотел поступить.

У меня крутился на языке главный аргумент, но я решил его попридержать. Может не сработать в данных обстоятельствах.

Как выяснилось, Полковник совершал объезд и проверку своих постов. Обогнув стороной болотину, наш тандем покатил по просеке вдоль многорядной «колючки». Раза три мы останавливались у караульных вышек. Навстречу спускались часовые, взяв под козырек, докладывали командиру. Часовые были довольно потрепанные, и не очень чистые, обмундирование их порядком износилось. Но устав они исполняли буква в букву. От этого дурацкого дежавю мне стало как-то не по себе. Ведь сдуру забреет, черт безмозглый! Потом-то я, конечно, сбегу. А вот грузовик можно потерять. После ищи новый, исправный, оборудуй, шамань…

Во время следующей остановки Полковник сошел на землю со своей бээмпэ. К нему спустился с вышки очередной потрепанный боец, отдал честь и затараторил доклад.

Полковник не стал пересаживать меня из моего грузовика к себе под броню. С привязи я никуда не денусь, а без машины, как он справедливо полагал, не побегу. А если и побегу, его ребята меня догонят. Не исключено, что пулей. Так что, пока Полковник отчитывал за что-то подчиненного, я скучал в своей кабине и глазел по сторонам.

Вдоль просеки стояла стена непролазного леса. До Чумы его здесь не рубили, должно быть, запретная зона, после Чумы — тем более. Величественные деревья, какие не часто увидишь даже вдалеке от населенных пунктов, переплетались кронами, шелестели густой листвой под налетавшим ветерком. Ветер покачивал мощные ветви.

Потом он стих, и я заметил, что одна из ветвей качнулась как бы сама собой. По опыту «горячих точек», я знал, отчего могут качаться ветви сами по себе, без видимой причины. А горячее, чем в Зоне, трудно себе представить.

Не знаю, почему я поступил именно так. Быть может, потому, что в Чокнутом Полковнике, кроме сумасшествия и прямолинейного дубизма, чувствовалось что-то еще. Честность, я бы сказал. Верность присяге и воинскому долгу — даже за рамками здравого смысла. Когда я еще взаправду служил, далеко не все господа офицеры могли похвастаться этими качествами. А после Чумы те, кто выжил, — тем более.

Я выпрыгнул из своей кабины и бегом направился к разговаривающим. У меня оставались считанные секунды. Приблизившись вплотную, я тихо произнес: «Снайпер справа». Но Полковник не успел среагировать. Мое появление ускорило события. Я схватил полковника в охапку и повалил на землю. В ту же секунду пуля взметнула фонтанчик земли рядом с нами. И никакого грохота. У снайпера был глушак.