Обстановка в отделении судебно-гистологической экспертизы в последнее время стала напряженной: эксперт Василенко успешно защитилась, и по Бюро стали ходить разговоры о том, что Саблин занимает свою должность не по справедливости. За семь лет работы здесь Сергей нажил себе немало недоброжелателей, поскольку далеко не каждый готов был прощать его грубость, жесткость и нескрываемое высокомерие. Особенно бесила людей его привычка цитировать то стихи на русском языке, то Шекспира на английском.

Документы в Совет приняли, апробацию Сергей прошел, и защита была назначена на декабрь 2006 года. Оставалось всего три месяца до получения ученой степени. Если, конечно, все пройдет нормально.

И тут объявился Чумичев. Как всегда, без предупреждения, с пакетами в руках и с громогласным кличем:

— Трудно жить на свете пионеру Пете!

Под первые две рюмки разговор шел ни о чем, а после третьей Чума спросил, как у Сергея дела с диссертацией. Услышав, что до защиты осталось совсем немного, несказанно обрадовался.

— Все, Серега, час «икс» пробил, мы почти закончили менять всю администрацию во главе с мэром. И твоего Двояка попрут под зад коленкой. Готовься принимать должность.

— Ты так уверен, что меня назначат? — недоверчиво усмехнулся Сергей.

— А куда они денутся? Вопрос провентилирован в областном Бюро, согласован с новой администрацией и правоохранительными органами. Ну, в администрации-то вообще все наши люди теперь сидят, как мы скажем — так они и сделают. А среди правоохранителей у тебя тоже поклонники имеются.

При этих словах Чума хитро подмигнул и бросил косой взгляд на Ольгу, сидящую вместе с ними за накрытым столом.

— Ты кого имеешь в виду? — нахмурился Сергей.

— А то ты не знаешь! Каширину Татьяну Геннадьевну, кого же еще. Она за тебя горой. Самый, говорит, лучший кандидат на должность начальника Бюро — это Сергей, говорит, Михайлович Саблин. И толковый-то он, и знающий, и трудолюбивый до полного трудоголизма, и честный, и принципиальный, и неподкупный, и вообще светоч всех медицинских знаний и умений. Слушай, она так тебя нахваливала, что прямо неудобно пересказывать.

— А ты перескажи, Петенька, — ласково попросила Ольга. — Мне ведь интересно.

— Оля! — с укором воскликнул Саблин. — Ну что ты, право слово! Петька шутит.

— Чего это я шучу-то? — возмутился Чума. — Ни в одном глазу. Все на полном серьезе. Серега, по-моему, эта Каширина втрескалась в тебя по уши. Во всяком случае, очень она к тебе благоволит и даже не старается это скрыть. Ты смотри, не тушуйся, она тебе пригодится, мы ее собираемся из прокуратуры в администрацию забирать, пусть курирует правоохранительную деятельность, она тетка опытная, грамотная, хваткая. Так что гляди: поведешь себя правильно — и у тебя будет личная поддержка в нашей администрации.

Сергею стало неловко и как-то неприятно. С Кашириной у него сложились действительно хорошие деловые отношения, они знакомы уже три года, но ни разу ему не пришлось даже заподозрить в ее поведении хотя бы намек на личный интерес. Хотя… Кто его знает. Может быть, Чума не так уж далек от истины? Просто Сергей не особенно внимателен к людям, они его, честно признаться, мало интересуют, так что он мог и не заметить каких-то проявлений, которые бросились в глаза Петьке. Но, с другой стороны, какие уж такие проявления могли быть? Татьяна Геннадьевна не того полета птица, чтобы заглядываться на судебного медика значительно моложе себя. На кой черт ей сдался Саблин?

Он попытался увести разговор в сторону.

— Но меня ведь должно назначать в конечном итоге областное Бюро, — заметил он. — Ты уверен, что там согласятся с моей кандидатурой?

Чума демонстративно закатил глаза к потолку.

— Серега, ну ты как дитя малое! Областному-то Бюро какая разница, кто будет командовать в Северогорске? Им важно, чтобы у нас городское Бюро без начальника не осталось, а кто и что — это наше дело, здесь мы решаем. Их задача — проконтролировать, чтобы мы вместо медика не посадили на должность воспитательницу детского сада, а все прочее — не их забота.

Сергей не особенно верил в энтузиазм Чумичева, однако прошло совсем немного времени, и Георгий Степанович Двояк освободил должность, а приехавшая из областного Бюро судмедэкспертизы комиссия официально представила Сергея Михайловича Саблина коллективу городского Бюро как нового начальника.

Оказалось, что этого никто не ожидал. Всезнающая Светлана доложила Саблину, что в коллективе Бюро господствовало три мнения относительно нового шефа. Как только стало известно, что Георгий Степанович собрался уходить, было высказано первое предположение: назначат Валентину Юрьевну Василенко как единственного остепененного сотрудника. Василенко и сама поверила в такую возможность и ходила гордо подняв голову и загадочно поблескивая глазами. Ну в самом деле, кого же назначать, как не ее: и ученая степень есть, и опыт руководящей работы, она же заведовала отделением до ухода в декрет. И своя, опять же, всех знает и во всем легко разберется. Потом стали поговаривать об Изабелле Савельевне: у нее опыта побольше, чем у Василенко, она уже много лет руководит отделением экспертизы трупов, и вообще она дама в возрасте, серьезная, ответственная, ей можно доверить городское Бюро. И самым последним возникло мнение о том, что на должность начальника пришлют все-таки варяга. Со стороны возьмут. «Своего» пристроят.

Заведующего отделением судебно-гистологической экспертизы никто в качестве возможного начальника даже не рассматривал. Этот выскочка? Этот сноб? Этот самоуверенный москвич, который в Северогорске без году неделя? Даже смешно говорить. О том, что «без году неделя» исчисляется уже семью годами, все как-то подзабыли.

На общем собрании коллектива, когда областная комиссия представляла Сергея, он сразу понял: будет трудно. Только три пары глаз смотрели на него ободряюще и тепло. Изабелла Савельевна, эксперт-биолог Таскон и Светлана, которую он сразу же решил оставить на месте. Она выполняла работу не только секретаря и кадровика, но и делопроизводителя канцелярии и была со своей добросовестностью и аккуратностью просто незаменима. Работала она быстро, точно, ничего не забывала и документов не теряла, а то, что иногда позволяла себе вольности в общении с сотрудниками, Сергея не задевало. Он и сам деликатностью не страдал и за речью не особо следил.

Однако же, понимая, что руководить придется коллективом сложным, с первого же дня старался дать понять, что панибратства не потерпит. И даже те, с кем раньше он был на «ты», должны были отныне обращаться к нему только по имени-отчеству.

Георгий Степанович в работу Бюро в последние годы не вникал и смотрел сквозь пальцы на то, что вопреки правилам делопроизводства различные запросы от организаций, и в том числе от правоохранительных органов, направлялись не на имя руководителя экспертного учреждения, как положено, а были адресованы конкретным экспертам. Двояка эти мелочи не интересовали. Сергей сразу же подобную практику прекратил, твердо заявив, что отныне все документы идут только через него и он сам будет решать, кому поручать ту или иную экспертизу. Из-за того, что при Двояке распределение поручений шло самотеком, у некоторых экспертов была прекрасная возможность отлынивать от работы, а объемы работы и случаи экспертных исследований разной степени сложности распределялись неравномерно. Одни эксперты оказывались по горло завалены направлениями, а другие валяли дурака при этом еще и ухитряясь уклоняться от дежурств и от выездов на места происшествий.