– Нет, о таком я не стал бы тебя просить, – мягко улыбнулся Годин, – мне нужно от тебя совсем немного. Скоро Рёрик сам умрет. Он стар, да к тому же очень болен, это мне известно доподлинно. И когда это случится, его власть никто не должен унаследовать. Не волнуйся, я не попрошу тебя убивать и маленького Ингвара. Просто настанет момент, когда достаточно будет, чтобы воины, клявшиеся старому конунгу, отказались служить новому.

Ансгар с сомнением посмотрел на Година, но тот продолжал увещевать своего гостя:

– Ты прав, эта земля чужая для тебя и твоих друзей. Так зачем же вы здесь, когда у вас есть своя земля и она вас зовет? Уходите! Едва умрет Рёрик – уходите! С его смертью вы будете свободны от клятвы, и ничто уже не будет вас здесь держать. И твой хирд, и все прочие нордманы – возвращайтесь на запад, где другой конунг попирает законы ваших отцов. Вам есть за что и с кем сражаться! А когда вы уйдете, мы уж тут сами разберемся, как нам дальше жить.

* * *

Злату Ансгар увидел, только когда уже вышел за ворота усадьбы Година и оглянулся. Она стояла в дверном проеме и смотрела на него. Когда они встретились глазами, Злата улыбнулась и махнула ему рукой. Ансгар тоже улыбнулся. Он хотел бы остаться еще и поговорить с ней, но Богша взялся его проводить и явно не намеревался оставлять одного с сестрой. Заметив, что Ансгар раз за разом оборачивается, Богша тоже повернулся, и Злата тут же скрылась, прячась от его глаз.

Некоторое время шли молча, затем Богша, что-то подозревая, спросил:

– Скажи, этой ночью ты и вправду никого не видел в лесу, кроме меня?

– Я же сказал, что нет.

– Сдается мне, что сестра моя очень тебе приглянулась.

Ансгар пожал плечами, давая понять, что не понимает, о чем речь.

– Да брось ты! Я же видел, как ты на нее смотрел. И она на тебя.

– Ну так что же? – выдавая себя, бросил Ансгар.

– А то, что из этого ничего не выйдет! – Богша хлопнул товарища по спине. – Не подумай чего плохого, ты славный малый, а только отец мой никогда не отдаст за тебя мою сестру.

Ансгар не хотел сейчас об этом говорить, а потому решил переменить разговор.

– Ты лучше скажи, – обратился он к Богше, – вот твой отец перестал служить конунгу и других к тому же подговаривает. Почему же ты в дружине Рёрика?

Богша хитро улыбнулся.

– А как бы отец мой узнал про тебя? Да и обо всем, что творится в Хольмгарде? Ты вот что… – Тут Богша сделал серьезное лицо. – Не знаю, убедил ли тебя в чем мой отец, но только не болтай пока никому об этой встрече. И если будешь своим говорить, как отец просил, то не называй его имени. А если не будешь, так тем паче незачем о нем упоминать. Даешь слово?

Ансгар сделал несколько шагов молча, но потом все-таки ответил:

– Даю.

– Вот и славно!

Войдя в город, они расстались, и дальше Ансгар пошел один. Он брел, не замечая ничего вокруг, полностью погрузившись в свои мысли. В другое время слова Година нашли бы благодатную почву, ведь с тех пор, как они прибыли в Остерланд, Ансгар только и твердил о том, чтобы вернуться назад. Он едва не поссорился с братом и друзьями, потому что они не хотели его слушать. Но теперь, когда ему самому сказали: «Уходи!», он оказался вовсе не рад этому. Он влюбился! И в кого?! В дочь самого Година, который просит его покинуть эту землю и забрать с собой всех нордманов. Всего пару дней назад эта страна была для него чужой, однако же после того, как Ансгар встретил Злату, уходить отсюда ему расхотелось. Он чувствовал, он знал, что и сам ей люб и что проклянет себя, если не попробует достигнуть желаемого. В конце концов, Годин сказал, что нашел жену в этих краях, так почему бы теперь и Ансгару не жениться на местной девушке? Правда, она дочь ярла и ему не ровня. Но и Годин когда-то был простым воином, а теперь держит рабов (что странно, учитывая, как он защищает заветы отцов). И потом, старик говорил, что конунг скоро умрет, но пока-то он жив! А раз он жив, то и Ансгару незачем думать о том, что будет потом, когда тот умрет, – надо думать о том, что сейчас! Сейчас он любит Злату, а все остальное не так уж и важно. Решив так, Ансгар успокоился и совсем выкинул Година и его просьбу из головы. Не время думать об уходе!

– Ну, брат, да ты настоящий сторожевой пес! – говорил Агнар, глядя, как таращит глаза в темноту Ансгар. В этот раз пришла очередь десятка Ормара стоять на стене. Днем никто не успел отоспаться после вольной ночи, и сейчас все еле стояли на ногах, но Ансгар был доволен, ведь их поставили на той части стены, которая смотрела в сторону усадьбы Година. Однако его старшему брату было невдомек, что он силится каким-то чудом узреть свою любимую. – Я, раз такое дело, пожалуй, вздремну, а ты разбуди меня, если что.

– Кто это там спать удумал? – послышался голос Ормара.

– Ладно тебе, – умиротворяюще проговорил Ульвар, – все равно на Хольмгард никто не собирается нападать. Нам надо только, чтобы хотя бы один из нас не спал и разбудил других, когда Хельги будет обходить стену.

– Точно, – согласились остальные, – вот Ансгар не спит, пусть и сторожит. После вольной ночи голова раскалывается, не до стражи.

– Нам нельзя спать! – растерянно воскликнул Ормар.

– Ну, тогда ты и не спи, а мы вздремнем.

Ормар немного посопел, но возражать больше не стал. Ансгар про себя посмеялся: как ни пытается Ормар строить из себя настоящего хирдмана, ничего у него не получается. Ему далеко до Оддгейра или Дагстюра и даже до Игуля. Хотя по большому счету Ормар был прав, а брат и все прочие очень уж разленились и расслабились. Видать, им и вправду по душе жизнь в Хольмгарде.

Скоро Ансгар вернулся к своим мыслям о Злате. Богша сказал, что Годин будет против их союза. Ну что ж, это, конечно, помеха, но вовсе не такая, которую невозможно преодолеть. В конце концов, если не будет иного выхода, придется похитить Злату и увезти ее с собой в Нордланд или куда-нибудь еще. Только бы сама Злата согласилась. Но в том-то и беда, что со Златой Ансгару до сих пор не удалось перемолвиться и словечком. К тому же она, в отличие от Богши, плохо понимала северный язык. Не иначе, отец решил воспитать ее настоящей словенкой. С этим тоже можно было бы справиться, ведь язык любви внятен всякому, кто любит. А вот любит ли она его? Не слишком ли самонадеянно воспринял Ансгар ее лукавые взгляды? Но тот поцелуй в лесу не мог приключиться просто так! Ансгару нужно было непременно вновь увидеться со Златой, притом так, чтобы никто им не мешал.

Тут воображение Ансгара совсем распалилось. Он представил, что встретил Злату, а вокруг никого, только они одни. Свет луны падает на ее прекрасное лицо, и долгие тени от ее ресниц лежат у нее на щеках. Тишина, и в этой тиши он слышит ее легкое дыхание. Вообще-то тишину Ансгару было довольно сложно представить, ведь рядом храпели его товарищи, да и где-то внизу кто-то скребся в стену, наверное, мышь, но он научился не слышать этих привычных уху звуков и полностью погрузился в свои мечтания. Как тогда, в лесу, она бросится в его объятия и их губы соприкоснутся. А дальше… Дальше Ансгар знал, что нужно делать, теперь бы он не стоял, как чурбан. Знать – знал, но представить не мог. Поцелуй и объятия – да, а то, что потом, – нет.