— Просьбы афганской стороны о посылке дополнительных советских советников того или иного профиля тщательно взвешивать и удовлетворять только в тех случаях, когда это будет отвечать нашим интересам.

— В необходимых случаях и в соответствующей форме давать понять Амину о нашем неодобрительном отношении к его заигрыванию с Западом».[200]

* * *

Помимо постановления по Афганистану Политбюро ЦК КПСС утвердило указания послу СССР в ДРА. Ему предписывалось, в частности, посетить X. Амина и передать, что:

— В Москве с пониманием относятся к высказанному им пожеланию посетить Советский Союз для бесед с товарищем Л. И. Брежневым и другими советскими руководителями.

— Это его пожелание воспринимается нами как выражение намерения руководства НДПА и ДРА крепить и углублять дружбу и всестороннее сотрудничество между нашими партиями, странами и народами.

— Советские руководители будут готовы принять в Москве X. Амина, чтобы по-товарищески и по-деловому обменяться мнениями по интересующим обе стороны вопросам, как только для этого представится возможность. К вопросу об определении взаимоприемлемых сроков такого визита можно будет вернуться через некоторое время, принимая во внимание ранее запланированные в СССР крупные партийно-государственные мероприятия.

Совпосол И. М. Табеев выполнил поручение Политбюро ЦК КПСС.

Декабрь

2 декабря. Главный военный советник в ДРА генерал-полковник С. К. Магометов направляет в Центр шифртелеграмму следующего содержания: «2 декабря 1979 г. X. Амин пригласил главного военного советника и заявил, что в условиях, когда мятежникам в Бадахшане оказывается активная помощь со стороны Китая и Пакистана, а у нас нет возможности спять войска с других районов боевых действий, я просил бы Советское правительство направить в эту провинцию на короткое время один усиленный полк для оказания помощи нормализации обстановки.

В заключите беседы тов. Амин просил довести его просьбу до министра обороны СССР и сказал, что он готов лично обратиться по этому вопросу к Л. И. Брежневу».

4 декабря. В Центр летит еще одна срочная шифртелеграмма от С. К. Магометова:

«3 декабря состоялась встреча с Амином. Во время беседы X. Амин сказал: «Мы намерены передать часть личного состава и вооружения 18-й и 20-й дивизий (из Мазари-Шерифа и Батана) для формирования подразделений народной милиции. В этом случае вместо ввода в ДРА советских регулярных войск лучше прислать подразделения советской милиции, которые совместно с нашей народной милицией смогли бы обеспечить и восстановить порядок в северных районах ДРА».

В тот же день, 4 декабря. В Кабул командируется первый заместитель начальника внешней разведки КГБ генерал-лейтенант В. А. Кирпиченко с особыми полномочиями, касающимися подготовки операции по отстранению X. Амина от власти.

В тот же день, 4 декабря. В Кабул вылетел новый состав «Зенита». «По приказу Председателя КГБ в отряд «Зенит» (точнее, уже в «Зенит-2»), — вспоминает генерал-майор Ю. Дроздов, — подбирали наиболее подготовленных сотрудников из числа командиров и заместителей командиров оперативно-боевых групп, прошедших подготовку на базе курсов усовершенствования офицерского состава. Всего набралось около шестидесяти человек».[201]

«В Кабуле приземлились к вечеру, — вспоминает «зенитовец» В. Федоренко. — Старались не показываться аэродромным служащим. В ГАЗ-66 погрузились быстро. Туда же перенесли ящики с оружием и боеприпасы.

…Вскоре мы получили конкретную задачу, каждой группе был определен объект разведки. Мы с Ильей Берашвили в числе других приступили к разведке дворца Амина. Сложность состояла в том, что дворец стоял на пустыре и достаточно хорошо охранялся. Хотя охрана велась по-афгански — только на подъездных дорогах. Если пройти в стороне от дороги — никто не обратит внимания… В ходе таких «прогулок» установили, где и какие войска расположены, как несется служба… Большую помощь в изучении охраны внутри дворца оказали наши советники, по долгу службы посещавшие департаменты и подсоветных чиновников, обосновавшихся во дворце. Через несколько дней меня и Илью перебросили на другой объект — телеграф. Объект для разведки не столь сложный, но не менее ответственный. По замыслу наших руководителей, предполагалось исключить какую-либо возможность оповестить мировые информационные агентства о событиях, происходящих в Афганистане. Здание телеграфа расположено в центре города. Охранялось семью военнослужащими, которые там практически и жили. Под различными предлогами мы несколько раз заходили внутрь, посещали операционный зал и другие помещения. Досконально изучили подходы к зданию, наметили маршруты движения внутри него».[202]

Из воспоминаний зенитовца А. Мазурца:

«Так уж случилось, что, невзирая на то, что в Афганистане длительное время работали различные категории наших специалистов, карты Кабула не было. В связи с этим группе бойцов «Зенита» было поручено осуществить визуальную разведку ряда стратегических объектов и нанести их на созданную карту-схему…

Совершенно не ведая, для каких целей, нами в кратчайшие сроки была произведена визуальная разведка заданных объектов, которые были нанесены на карту Кабула. По оценкам участников событий декабря 1979 г., «зенитовская» карта оказалась незаменимым проводником на тесных улочках афганской столицы».[203]

6 декабря. Политбюро ЦК КПСС одобряет предложения КГБ и Минобороны об удовлетворении настойчивой просьбы X. Амина направить в Кабул советский мотострелковый батальон для охраны его резиденции. Принимается решение перебросить в Кабул в первой половине декабря самолетами военно-транспортной авиации «подготовленный для этих целей отряд ГРУ Генерального штаба общей численностью около 500 человек в униформе, не раскрывающей его принадлежности к Вооруженным Силам СССР».

В решении подчеркивалось, что «возможность направления этого отряда в ДРА была предусмотрена решением Политбюро ЦК КПСС от 29.6.1979 г. № П 156/ИХ».

7 декабря. В Афганистан на личном самолете Андропова Ту-134 вылетают Б. Кармаль и А. Ратебзад. Одеты они в длинные шинели, подпоясанные брезентовыми ремнями, в кирзовых сапогах и солдатских шапках-ушанках. В таком «камуфляже» они заметно выделялись среди охранявших их сотрудников «Альфы» во главе с майором IO.A. Изотовым.

Первая остановка в Ташкенте. Передышка на даче первого секретаря ЦК Компартии Узбекистана Ш. Р. Рашидова. На следующий день они — на родной земле, в Баграме. Там уже обживаются их соратники — А. Ватанджар, С. Гулябзой, Н. Нур и А. Сарвари.

8 декабря. В Ореховой комнате, что за кабинетом заседаний Политбюро, проходит совещание с участием Ю. Андропова, М. Суслова, А. Громыко и Д. Устинова, пригласивших «на ковер» начальника Генштаба маршала Н. Огаркова. Обсуждается вопрос об Афганистане. Взвешиваются все «за» и «против» ввода советских войск. В течение часа маршал тщетно пытается убедить «четверку» в пагубности самой идеи ввода войск в ДРА. У «четверки» иное мнение. Отпустив восвояси несговорчивого маршала, «четверка» склоняется к тому, чтобы проработать два варианта: руками КГБ устранить Амина и привести к власти Кармаля; если КГБ не сумеет выполнить эту задачу, то переложить ее на плечи армии.