Вот что я упускала, сидя на Ариде все эти годы.

Мне кажется, что мы не плывем, а скорее летим. Мы парим по воде, словно она легкая, как воздух. Каждое движение плавников приносит новую волну цветов. Ощущение новых морских созданий где-то поблизости. Дух приключений, которых я так долго ждала.

Ватея ведет нас вперед, ориентируясь в воде с такой ловкостью, что я могу только позавидовать. Чем больше мы приближаемся к Зудо – тем мутнее становится вода, а густые водоросли бьют меня по лицу, стараясь обвить мои запястья и лодыжки. Мы врезаемся в стену мертвой рыбы: некоторые из них качаются наверху, а другие ушли на дно, где их чешуя медленно слезает с неподвижных тел. Только тогда Ватея перестает петь. Скаты останавливаются и поворачивают назад так слаженно, словно они танцуют какой-то сложный танец. Я отталкиваюсь от спины своего ската, напоследок проводя рукой по его гладкой коже, чтобы поблагодарить его за помощь. Огромный плавник едва ощутимо касается моей щеки, и они уплывают прочь, направляясь на восток, в сторону Сантоса.

Мои глаза горят в этой мерзкой протухшей воде, и я с трудом могу разглядеть остальных. Чья-то большая и шершавая рука обхватывает мою ладонь. Бастиан.

Мои конечности наливаются свинцом, а тело становится холоднее с каждой секундой, и мне все сильнее хочется вдохнуть. Я крепко обхватываю руку Бастиана, понимая, что если мне хочется дышать, то для него нехватка воздуха должна ощущаться еще сильнее.

Наше время почти на исходе.

Бастиан подталкивает меня вперед, отпуская руку. Я не могу понять, насколько мы близко, и ужас сковывает мое горло, делая все мои движения беспорядочными и отчаянными.

Я плыву так быстро, как могу, отталкиваясь ногами, пока они не начинают болеть. Мои руки немеют и продолжают работать лишь по инерции. Горло горит, а чувства притупляются, пока вода передо мной сгущается, становясь почти черной. Водоросли лижут каблуки моих сапог и обматываются вокруг лодыжек, стараясь замедлить меня.

Я не знаю, плывет ли Бастиан рядом со мной и где Ватея с Ферриком, но я не останавливаюсь. Я рвусь вперед, потому что мои легкие требуют воздуха, и мне нужно как можно скорее добраться до поверхности. Но когда мои колени начинают задевать песок, Ватея хватает меня за руку. Ее рот разинут, а глаза испуганно распахнуты. За ее спиной я вижу Феррика, который тоже начинает задыхаться. Бастиан пытается вырвать мою руку из хватки Ватеи, но она качает головой и с отчаянием указывает наверх, в сторону берега.

Мое сердце уходит в пятки, и я понимаю, что в барьере нет никакой безопасной полосы. Мы не ожидали, что проклятье начинается на берегу, и это значит, что местные жители сами страдают от этих чар. У них нет доступа к морю.

Если мы поднимемся на поверхность даже у самого берега – мы попадем под действие проклятья.

Ватея мотает головой, и в ее золотых глазах отчетливо читается страх. Она поднимает дрожащие руки и открывает рот. Сперва мне кажется, что это очередная песня, но звук быстро становится более мрачным, превращаясь в нечто искаженное и резкое. Тонкий поток воды начинает закручиваться между ее ладоней, пока русалка пытается призвать море. Но оно не слышит.

Губы Феррика раскрываются, и из его легких пузырями начинает выходить воздух. Ужас впивается в меня острыми зубами, лишая всякой надежды. Мое горло сжимается.

Сжимается.

Сжимается.

Море уже пыталось заявить свои права на мою жизнь, но я спаслась. В этот раз мне так не повезет. Перед глазами начинают мелькать черные точки, и вода наполняет мой нос, а затем и горло. Я инстинктивно открываю рот и захлебываюсь.

Последнее, что я вижу – ужас на лице Ватеи и вода, закручивающаяся у нее в руках. Ее отрывистая песня становится громче, пока мне не начинает казаться, что она кричит на море, но вода заглушает звук, как бы я ни старалась на нем сосредоточиться.

Вода проникает в мои глаза. В мой нос. В горло и легкие. А потом она просто… исчезает.

Я задыхаюсь, жадно глотая воздух, и я такая не одна. Выплевывая воду, я прищуриваюсь, чтобы увидеть, как Феррик и Бастиан делают то же самое. Они хватаются за грудь и горло, моргая покрасневшими глазами. Я хочу лечь на песок и подождать, пока мое замерзшее тело не высохнет окончательно, но мы все еще находимся в воде, а вокруг нас сформировался воздушный пузырь. Я вытряхиваю водоросли из своих волос и освобождаю от них свои руки, пока Ватея толкает нас вперед, продолжая чеканить отрывистые и острые, как кинжал, слова-заклинания.

Из ее носа льется кровь, но она не останавливается, пока наши ноги не оказываются на песке. Мы прорываемся на поверхность, защищенные этим странным пузырем, который был создан с помощью самого моря.

Мы пробиваем брешь в барьере и падаем на песок. Я приземляюсь на колени, чувствуя, как в моих мышцах пульсирует ноющая боль. Ватея лежит напротив меня, и ее хвост снова превратился в ноги. Трясущимися руками Феррик отвязывает мокрую тунику от своего пояса и бросает ее русалке. Он тихо бормочет молитвы себе по нос, пока Бастиана тошнит соленой водой.

– Я думал, тебе не дается морская магия, – пират с трудом выдавливает слова между рваными вдохами, а его тело трясется от холода и напряжения.

– Так и есть, – Ватея вытирает кровь из-под носа и с отвращением рассматривает свои руки.

Я не могу выразить, насколько благодарна Ватее. Для нее было бы гораздо проще оставить нас в воде. Без ее помощи мы были бы мертвы. Но после боя с Луской отношения между нами четверыми сильно изменились. Я доверяю каждому из них, и мне кажется, что они тоже постепенно начинают доверять друг другу.

Как будто мы становимся настоящей командой.

– Когда мы вернемся в Ариду, – говорю я, падая на спину и жадно глотая воздух, словно его может не хватить. – Я устрою пир в твою честь. Забирай все золото и всю еду. Все, что только пожелаешь. Спасибо.

До меня доносится одобрительное ворчание, и я бросаю взгляд на Ватею, которая с облегчением смотрит в серое небо. На ее губах играет еле заметная, но искренняя улыбка.

Я в очередной раз благодарю судьбу за то, что эта русалка на нашей стороне.

В отличие от улиц Икае, покрытых разноцветным стеклом, и потрескавшихся булыжных дорог Кероста, Зудо встречает нас возвышающимися серыми высокими скалами и известняковыми пещерами, которые тянутся вдоль пляжа и уходят вглубь острова. К счастью, эта местность давно заброшена, и никто не мог увидеть, как мы выбрались на берег. В небе нет ни одной птицы, которая могла бы издать приветственный клич. Я крепко обхватываю себя руками, пока мы идем вдоль берега. Морозный воздух впивается в кожу, все еще влажную из-за сырой одежды и мокрых волос, заставляя меня дрожать от холода. Впереди, в нескольких метрах от нас, виднеются очертания огромного здания с отражающим стеклом, которое сияет от солнечного света, постепенно пробивающегося сквозь серый туман. Я щурюсь, глядя на свое отражение. Прежде я не встречала таких огромных зданий: это гладкая белая постройка со странными панелями на крыше.