— Я… я… — Мне было нечего ей ответить.

Я сомневалась в её словах. Сердце хотело верить в услышанное, но разум… боялся.

— Понимаю, ты потрясена и совершенно мне не веришь. Но думаю, что вам с Захаром стоит поговорить. Откровенно. Вы потеряли столько времени, пока обижались друг на друга, Дарина. — Наташа накрыла мою руку ладонью. — Будь умной, не дай обиде взять верх.

После нашего разговора я была обескуражена и растеряна. Мы с ней ещё несколько минут посидели и поговорили, но больше не касались темы развода с Захаром. По всей видимости, Наташа поняла, что мне требовалось время, чтобы привыкнуть к открывшейся правде. Переварить, так сказать, информацию. И поверить в неё. Впрочем, червячок сомнения всё же грыз меня. Может, подобное было потому, что я своими глазами видела другую женщину в нашей постели? Или потому, что сама слышала его обидные слова?

Подумав, я решила незамедлительно поговорить с Захаром. Оставив Марину с Наташей, которая сразу всё поняла и согласилась за ней присмотреть, я пообещала дочери, что вернусь завтра. Она не стала плакать, а даже была рада возможности подольше оставаться с малышом тёти. Меня очень радовало то, как дочка кружилась вокруг Наташкиного сына. Рустаму Захаровичу повезло иметь такую заботливую сестру, как она.

Домой я вернулась с водителем. Пока ждала возвращения мужа с работы, то не находила себе места. Всё прокручивала и прокручивала прошлое в голове, пытаясь вспомнить, когда наша жизнь с Захаром зашла в тупик. До того рокового дня, когда на наших с ним отношениях был поставлен жирный крест, всё в нашем браке казалось безупречным. Идеальным. Таким, что я порой боялась, что всё окажется сном или иллюзией. Впрочем, сколько бы я ни ломала голову, но так и не нашла ни единого случая, когда мы с мужем серьёзно ссорились. Да, мы иногда обижались за что-нибудь друг на друга, но потом быстро мирились. В такие дни Захар подолгу не выпускал меня из постели. А потом… Потом последовали его предательство, наш развод и трудная беременность. «Неужели слова Наташи правда? Разве я зря обвиняла его всё прошедшее время?» — не верилось мне.

Уйдя в собственные размышления, я вздрогнула, когда в двери повернулся ключ. Подскочила с места, как ужаленная и, быстро оказавшись на пороге гостиной, с нетерпением и с каким-то волнением в груди стала ждать появления Захара.

— Ты почему не спишь?

Муж выглядел усталым и каким-то помятым, но это меня не остановило. Остановившись, он собрался поцеловать меня, когда тишину разорвал резкий звук пощёчины. Его голова дёрнулась вбок, а мою ладонь обожгло адской болью. Захар сглотнул, его кадык дёрнулся, черты лица заострились, а кулаки сжались. Я должна была остановиться, ведь видела, как потемнели его глаза, а ноздри расширились. По всему было видно, что моя выходка изрядно его разозлила. Только вот я была настолько в ярости, что не отдавала себе отчёта. Я хлестала его по щекам, пока силы окончательно не иссякли, а из глаз не брызнули слёзы. И тогда, схватившись за его пиджак, чтобы не упасть, громко зарыдала.

— Как же я ненавижу тебя, Муратов! — выдала с очередным всхлипом, после чего слабо ударила его кулаком в грудь. — Ты сукин сын! Ты не имел право решать за нас двоих! Ты лишил нашу дочь отца! Ты… Ты… Ты просто бездушное чудовище!

Захлёбываясь в слезах, я резко оттолкнула его от себя, но он удержал меня, притягивая обратно и накрывая мои губы своими.

Глава 45

Дарина

— Успокоилась? — вкрадчиво поинтересовался муж, когда отпустил меня.

Отстранившись, я посмотрела на него сквозь слёзы в глазах.

— Расскажешь, что случилось, или мне придется вытаскивать из тебя каждое слово?

Он окинул меня внимательным взглядом, а затем обошёл и позвал дочь по имени. Когда же никто не отозвался, а вместе ответа была тишина и мои негромкие всхлипы, Захар повернулся ко мне.

— Я оставила её у Наташи. Нам надо поговорить. Серьёзно. И, чёрт дери тебя за ногу, открыто! — не сдержавшись, процедила я, почти выкрикивая последнее слово.

Муж нахмурился и, избавившись от галстука, отшвырнул тот на диван, куда полетел и пиджак. Расстегнул пуговицы, закатал рукава до локтя. Все его действия казались суетливыми и напряжёнными. Он избегал смотреть мне в лицо, пока я молча наблюдала за ним. За окном лил дождь, а у меня почему-то была уверенность, что завтра нас ожидал снег. Наступил конец октября, но дни стали такими холодными, словно на дворе царила зима.

— Если ты хочешь поговорить о Лере, то ответ ты знаешь! — жёстко сказал Муратов.

Я помнила, что он не любил заводить разговор о бывшей, которая, как оказалось, обманула его. И меня в том числе, из-за чего я едва не потеряла малыша. Валерия не была беременной, а её слова оказались частью их со Станиславой Тарасовной планов. Только вот последняя после всего произошедшего была невероятно тихой.

— Не о ней, а о нас. Точнее, о твоём обмане шесть лет назад!

Захар вскинул на меня полный злости взгляд, но меня подобное не впечатлило.

— Я знаю правду. И перестань смотреть вот так!

Подойдя к окну, муж открыл то нараспашку, и я поёжилась от холода. Он достал из кармана пачку сигарет, которых я раньше никогда за ним не замечала, однако видимо вспомнил, что не один. Скрывшись в кухне, вскоре вернулся с бокалом, наполненным янтарной жидкостью. Его спокойствия просто убивало меня. В конце концов не выдержав такое давления, я нарушила тишину вопросом:

— Собираешь и дальше молчать?

— А что ты хочешь услышать? Что я должен сказать, чтобы тебя успокоить?

— Я знаю, что не было никакой измены! Просто хочу услышать всё от тебя.

— Так ты знаешь или просто не веришь?

— Захар…

— Что ты хочешь услышать? — повторил он, гневно швырнув стакан в стену, отчего тот разбился на мелкие осколки.

— Правду. — Сглотнув ком в горле, я смело встретила его свирепый взгляд.

— Правду?

Захар демонически усмехнулся. Его взгляд стал стеклянным, а усмешка недоброй. Мне стало страшно, но я и виду не подала.

— Тогда слушай! Да, не было никакой измены. Я, как самый последний трус, оставил тебя, поскольку боялся, что ты узнаешь об мне правду. О моей семье. Тайну, которую мы оберегаем уже больше тридцати лет! Да ты просто побрезговала бы мной, когда узнала бы, что мы из себя представляем!

— Ты не сможешь быть в этом уверенным!

— Да? Тогда ты так не ответила бы! Если я бы