земле, двое его спутников колотили друг друга так осатанело, словно желали вышибить друг из друга все дерьмо. В принципе, так оно и было.

— Довольно! — начал было Джек, но он, как и дерущиеся, понимал, что коротышка не соперник Гюрзе. Она, может быть, и не лучший в мире боец, но, безусловно, намного ловчее и сноровистее Сола. Поэтому, ничего удивительного, что и без его вмешательства, через пару минут неудавшийся беглец уже стонал от боли, безуспешно пытаясь защититься от оседлавшей его женщины, продолжавшей раз за разом бить того по морде крепко сжатыми кулаками. Нос уже был сломан.

Гюрза ударила еще раз. Кровища брызнула из губы. Она впечатала с левой. Сол завыл, схватившись за подбитый глаз.

— Хорош! — Джек с заметным усилием стащил ее со скулящего коротышки. — Довольно, Маллиган! Успокойся! Он нужен нам! Нужен!!!

Она отпихнула мальчишку и отошла в сторону. Крепко сжав зубы. Тяжело дыша. Джек поднял скулящего Сола, с трудом удерживаясь, чтобы не добавить этому говнюку от себя.

— Почему они не преследуют нас? — услышал он голос женщины.

— Хотел бы я знать, — пробормотал Джек, надевая наручники на коротышку, трижды проклиная себя за то, что поддержал идею расковать того, — но, думаю, никому не захочется выяснять причины.

Подобрав укатившийся рюкзак и оружие, женщина мотнула головой.

— Пошли, нужно поскорее убраться отсюда. Теперь, я, думаю, у нашего приятеля желание смыться больше не возникнет.

Пропустив их вперед, она оглянулась на мерцающие огни, которые были видны даже с этого расстояния.

Поежившись, женщина закинула на плечо рюкзак, и двинулась следом за спутниками, стараясь избавиться от отвратительных мыслей. Даже сейчас, когда их скрыла сгустившаяся ночь, она продолжала чувствовать на себе назойливые взгляды.

Почему они не преследовали их? Почему?

Они сделали привал спустя несколько часов. Удостоверившись, что погони нет, расположились на небольшой поляне, окруженной стеной из высоких деревьев. Костер разжигать не стали.

Расправляя свое покрывало, предусмотрительно прихваченное Джеком, Гюрза в который раз мысленно поблагодарила мальчишку. Мысль о третьей ночи подряд под открытым небом в прежние времена вселила бы в нее большую порцию ужаса, единственное, что помогало справиться с отвратительным страхом, так это то, что она была не одна.

Гюрза не совсем определилась в своем отношении к мальчишке, как и он в своем к Гюрзе, но тот факт, что он чертовски помог ей, женщина не могла отрицать.

Джек держался настоящим молодцом.

Закутавшись в одеяла, они наскоро перекусили, хотя особого аппетита ни у кого не наблюдалось. Солу выделили его пусть и скудную, но все же порцию. Ровно столько, чтобы коротышка не загнулся где-нибудь по дороге. Хотя, он, скорее, их в могилы загонит, чем подохнет сам. С ублюдка станется. Оставалось утешиться тем, что они уже почти добрались до места. Впереди оставался самый опасный отрезок, и им нужно было восстановить силы.

Ночь была холодной.

Она могла в буквальном смысле слышать, как стучали зубы этого гребаного коротышки. Естественно, для него у мальчишки одеяла не нашлось. Присутствие Сола доводило Гюрзу до бешенства. Ей хотелось убить его, причем сделать это очень медленно, наслаждаясь каждым криком, каждым мучительным стоном, который будет вырываться из его проклятой глотки, пока она будет медленно и со смаком отрезать от него по кусочку. Она знала, что он сейчас думал примерно о том же самом, просчитывая варианты очередного побега. Забавно, но злость помогала им обоим держаться так упорно и так долго.

Думая об этом, Гюрза не могла заснуть.

Фактически, никто из них не спал. Джек, может быть, и дремал, но только не они двое.

Через пару минут ей удалось в этом убедиться.

— Эй, Маллиган! Только не прикидывайся, что дрыхнешь. Мне отлить нужно, отстегни меня!

— Можешь сходить под себя, — равнодушно ответила Гюрза, плотнее кутаясь в покрывало и не забывая про оружие.

— Я еще сохранил каплю достоинства.

— Значит, потерпишь.

— Сучка.

Она не удостоила его ответом.

— Почему не убьешь меня, а, Маллиган? Ведь я же приложил руку к смерти твоего ненаглядного муженька. Ну, че молчишь? Давай потолкуем уж, раз у нас с тобой бессонница

— Не вынуждай меня затыкать тебе рот.

— А ты послушай, может, поумнеешь. Думаешь, мой братец по головке тебя погладит? Что ему от того, что ты меня передашь ему? Порежет он нас всех, как пить дать…

— Надо сделать так, чтобы не порезал, — произнесла Гюрза, сосредоточенно что-то обдумывая, — это и есть твоя первоочередная задача.

— Чего ради?

Он услышал, как она усмехнулась:

— Разве ты не хочешь жить? — спросив это, она уловила его тяжелое сопение, — конечно, хочешь, как и любой из нас. Так вот, я, может быть, подумаю над сохранностью твоей шкуры, ну, или, по крайней мере, дам тебе шанс побороться за свою жизнь.

Конечно, он не поверил. Другого Гюрза и не ожидала:

— Спустишь мне мои грешки? Брось, Маллиган, — прошипел Сол, — не

прикидывайся святой. Я прекрасно знаю, какая ты на самом деле. Ты и все твое семейство. Думаешь, ты лучше меня? Не-е-ет. Ты ничем не лучше. Мы одной породы. Понимаешь? И там, у себя на континенте, вы творили не меньшие зверства, чем мы здесь, на островах. Мне все известно. О каждом из вас. И то, что ты решила вдруг измениться, бросить ремесло наемника и сделаться порядочной и ничем не примечательной домохозяйкой, обзавестись домиком, мужем, ребенком и собакой, это ничего не значит. Скажи, когда ты собиралась рассказать о себе своему благоверному? Он ведь ни черта не знал, даже не подозревал, что его любимая жена разыскивается за совершение массовых убийств и прочего дерьма, которое не то, что творить, говорить об этом просто страшно… а, Маллиган, ты вообще собиралась рассказать ему об этом? Нет? Ну конечно, в твоей новой счастливой и безмятежной жизни прошлому не должно было быть места. Что ж, вынужден тебя огорчить. Как бы ты ни старалась, свою суть не изменишь. Какие бы маски ты не примеряла, ты все равно остаешься волчицей. Такой же, какой была раньше, Маллиган.

Он ожидал всплеска эмоций. Ярости. Ненависти. Даже физической боли. Но, к удивлению Сола, ничего такого не последовало. Он практически не мог различить в темноте ее силуэт, но понимал, что она не двигается и продолжает сидеть на том же самом месте. Казалось, она вовсе перестала дышать. Ее тихий голос, достигший его через ночной холод, заставил Сола испытать какое-то неприятное чувство.

Она сказала:

— Расплата настигнет каждого. Неважно кто ты, и сколько ты впоследствии сделал добрых дел или дурных. Тебя все равно ждет один конец.

— Я всего