– Он заменил «е» на «а» в слове «суперинтендент», – заметил Балаж.

– И на что это указывает? – спросил Грейс.

– На ошибку в правописании.

– Значит, ошибки он все же делает!

Все трое усмехнулись.

– В «Аргусе» есть запись с камеры наблюдения за прошлую ночь? – спросил Суитмен. – Тот, кто это подбросил, попал на камеру?

– Да. Выглядит как тот тип из старого фильма «Человек-невидимка». Шляпа, темные очки, лицо под шарфом спрятано. Там сейчас работают эксперты и Хейди Келли, проверяют, нет ли следов для сравнения с отпечатком в подземном гараже на Чешам-Гейт. В том месте, где располагается «Аргус», по ночам никто особенно не ходит, так что следов должно быть немного. Кроме того, мы проверяем записи с других камер – ищем припаркованный поблизости или медленно двигавшийся автомобиль.

Грейс отошел к своему столу, взял папку, раскрыл и стал читать:

– «Дениза Паттерсон значилась в нашем списке пропавших, отобранных по соответствию возрасту и описанию неизвестной женщины. При некотором везении мы смогли бы официально, с помощью анализа ДНК или по стоматологической карте, установить, что неизвестная женщина – Дениза Паттерсон». Полученные документы, эти вот водительские права, дают нам определенную связь с расследованием. Вас эта записка на какие-то мысли наводит?

– Да, – кивнул Балаж. – Прежде всего, это человек с огромным и хрупким эго. Одно только предположение о том, что он допустил ошибку, задело его так, как мы и надеялись. Факт сохранения водительских прав говорит о том, что он берет сувениры. – Психолог посмотрел на документы. – Интересно, берет ли он также и трофеи.

Трофеями могли быть пряди волос жертвы, украшения, предметы одежды или полоски кожи. Грейс знал, что трофеи обычно берут одиночки, замещающие вещами друзей.

– Этой запиской он пытается занять доминирующее положение, – сказал старший инспектор Суитмен.

– Согласен, – кивнул Балаж. – Клеймовщик думает, что преимущество за ним и что это он помог вам опознать ее. Полагаю, нам надо ударить по его самомнению.

– Мы могли бы преуменьшить значимость документов, объявив об этом на полуденном брифинге. Посмотрим, не пришлет ли он еще какие-то трофеи. Я просто сообщу, что «Аргус» получил их по почте от кого-то, выдающего себя за Клеймовщика.

– Если он такой умный, каким себя считает, – сказал Суитмен, – то поймет, что мы ведем с ним игру, и, думаю, решится на какие-то действия, чтобы доказать свое превосходство.

– Какого рода действия, Пол? Еще одно убийство? – спросил Грейс.

– Вполне возможно. Но мы знаем, что убьет он в любом случае, это лишь вопрос времени. Будем надеяться, что, спровоцировав Клеймовщика нанести удар без достаточной подготовки, мы заставим его совершить ошибку и получим свой шанс.

После совещания, решив получить санкцию помощника главного констебля, Грейс позвонил Кэссиану Пью и рассказал о намеченном и согласованном со старшим инспектором Суитменом плане действий.

– Рой, я не думаю, что вы поступили благоразумно, выйдя со всем этим на публику, – ледяным тоном заявил Пью. – Как мы и опасались, весь город на грани паники.

– Сэр, эту стратегию мы с главным констеблем выработали вместе, вечером в воскресенье.

– Неужели вы не понимаете, какой ужас вызвало ваше заявление на брифинге? – Голос Пью поднялся еще выше и зазвучал еще гнусавее. – До Рождества всего одна неделя. Мне сегодня утром звонили из «Посетите Брайтон». Отели получают массу отказов от забронированных мест; та же ситуация в ресторанном бизнесе. Вы перепугали весь город.

– При всем уважении, сэр, но город напугал не я, а убийца.

– Мне только что звонила Никола Ройгард – выразила обеспокоенность общественной реакцией.

– Полагаю, комиссар по делам полиции и борьбе с преступностью и должна беспокоиться. Было бы странно, если бы она не беспокоилась.

– Не умничайте со мной.

Грейс отнес трубку от уха и несколько секунд только смотрел на нее – слушать противный, с подвыванием, голос было невозможно. В прошлом году он нарушил все правила и рискнул собственной жизнью, чтобы спасти Пью. Такая уж работа, приходится и нарушать правила, и рисковать. Но вот прозвучали первые залпы, и его босс уже готов улизнуть в кусты.

– Сэр, если вы желаете дать мне указания, я их выполню.

В трубке долго молчали, потом Пью все же нарушил паузу.

– Вы руководите операцией, – недовольным тоном сказал он, – вам и решения принимать.

– Я бы чувствовал себя комфортнее, заручившись вашим согласием с предлагаемым ответственным решением.

– На что именно я должен согласиться?

– В понедельник, на дневном брифинге, я сообщу, что «Аргус» получил два документа, водительские права, выданные Кэти Уэстерэм и Денизе Паттерсон, тело которой нашли в Лагуне. Документы, предположительно, присланы серийным убийцей. Если Клеймовщик свяжется с нами, мы предложим ему предъявить убедительные доказательства того, что он – это он. Я также намерен сыграть на его самомнении и объявить, что личность Денизы Паттерсон мы установили еще до получения водительских прав.

Выслушав предложение суперинтендента, Пью, пусть и неохотно, дал согласие и добавил, что проинформирует обо всем главного констебля и комиссара.

Положив трубку, Грейс аккуратно записал в рабочий журнал дату, время и содержание последнего телефонного разговора.

Среда, 17 декабря

Ноги, особенно левую, сводило все сильнее. Иногда боль была настолько острой, что Логан кричала. Вот и сейчас она чувствовала приближение судорог. Мышцы как будто превращались в резиновые ленты, которые вот-вот лопнут от напряжения и разорвут плоть. Ей отчаянно, нестерпимо хотелось вытянуть ногу. Встать.

Сражаясь с болью, Логан дышала все быстрее и быстрее, и боль наконец отступила, притихла. Сил не осталось, но остались колючие слезы, вытереть которые она не могла.

Сколько? Сколько она здесь? Ее трясло от холода и страха. Логан помнила, чему ее учили когда-то: хочешь расслабиться – дыши глубже. Она сделала несколько глубоких вдохов, медленно наполняя легкие. Потом повертелась – сколько могла, пока ремни не врезались в запястья и лодыжки, – поднимая голову на несколько дюймов, насколько позволял ремень на шее.

Логан пыталась строить планы. Если бы заставить этого ублюдка развязать ее, пусть лишь на несколько секунд, его можно было бы боднуть головой. Руки у нее сильные; если удастся оглушить и ухватить за шею, то, может быть, получится и задушить.

Но если попытка сорвется, что тогда?

Логан думала об этом постоянно, снова и снова перебирая варианты. Рано или поздно ему, конечно, придется развязать ее. Или нет?

Чтобы отвлечься и попытаться вернуть позитивный настрой, она мысленно возвращалась к разным счастливым моментам прошлой жизни. Как ребенком, на летних каникулах, каждый год ездила с родителями в Корнуолл, где они снимали коттедж. Как ходила на лодке по реке, а потом устраивала пикник на берегу – с родителями, братом и сестрой. Как чистила сваренное вкрутую яйцо, тыкала им в горку соли на картонной тарелке и откусывала; как набивала рот хрустящим хлебом с маслом; как впивалась зубами в помидор, сорванный утром в теплице.