Можно вывернуться наизнанку, бредить ею, каждый день доказывать свои чувства, но поверит она тебе только тогда, когда ты это узаконишь чертовой подписью в какой-то книге, в каком-то ЗАГСе. Именно это мне назвала Ксюха одной из причин вашего разрыва.

— У нас шестнадцать лет разницы, нах*р Яне такой брак? — разливаю водку по рюмкам. — Когда ей будет сорок, посчитай, сколько будет мне. Да и взвоет она от моих ограничений, а я по-другому не смогу, я ее только сам к себе не ревную. Я бл*дь, Матвею по голове из-за нее настучал!

— А ты с ней об этом разговаривал? Или решил все за двоих?

— Хочу, чтобы она была счастлива.

— А ты? Будешь счастлив?

Подкуриваю сигарету, вдыхаю горький дым. Я слишком ее люблю, чтобы думать о своем счастье за счет отнятых у нее возможностей.

— Знаешь, — продолжает Корнев, — я ведь, раньше тоже воспринимал все по-другому. Казалось, так надоело жить в обязательствах. Ксюхины претензии, скандалы, вечные шифры, чтобы просто трахнуть подвернувшуюся телку. А когда она подала на развод и дала мне свободу, оказалось, что это все такая х*рня. Нет той эйфории, которую, казалось бы, должен испытывать человек, все время желавший свободы. Я каждый вечер провожу в ресторане, меняю баб, как перчатки, живу, как мечтал. Но все чаще хочется поехать домой к Ксюхе. Чтобы дети выбежали навстречу и кинулись на шею, чтобы жена ужином накормила, а потом лечь в свою кровать и заняться с ней сексом, а утром услышать ее: «Рома, хватит дрыхнуть, давай кофе пить»…

Но всего этого больше не будет, понимаешь? Она уже поняла, что можно жить и без меня, что конец света не наступил, что я не сделал ничего, чтобы хотя бы попытаться спасти наш брак, а значит, я не нужен ей такой. И Яна научится, а когда ты поймешь, что ты совершил ошибку, будет поздно, Вадик.

* * *

А потом я узнал, что она уехала в Москву, устроилась работать в престижное агентство, стала лицом компании, производящей эксклюзивные ювелирные украшения, и решил, что я, все-таки, все сделал правильно. Она заслуживает быть счастливой.

Глава 35

Яна

Двенадцатое сентября. Сегодня мне двадцать пять. Утро началось с растормошившей меня Снежаны с воздушными шариками в руках и подарком в виде сертификата на курс массажа в бьюти-салон.

С ней не то, что не соскучишься, временами мне ее бывает даже слишком много. Эта рыжая заводила не знает, что такое усталость или недосып, ей постоянно нужен движ, общество и признание. В свои двадцать три, она довольно известна не только в своих кругах и по работе, но имеет связи даже с большими людьми столицы. Причем становиться своей у нее получается налегке, общительность и умение привлечь к себе внимание — ее первые козыри.

Со Снежаной Корниловой мы вместе работаем и снимаем квартиру уже четвертый месяц, и за все это время мне ни разу не удалось увидеть соседку скучающей.

Наверное, для меня это сейчас спасение, не будь рядом этот генератор энергии, я бы сошла с ума от тоски в воспоминаниях о Никольском. Я думаю о нем в любую свободную минуту, он не отпускает даже на расстоянии. Да, это не так, как в первые дни, после расставания, но горький, подтачивающий изнутри, осадок все время мешает жить и двигаться дальше.

Сегодня работы было немного, несколько часов и мы свободны. Давно такого не было, еще один подарок.

Когда мы после съемки заходим переодеться в свою одежду, Снежанка бузит на фотографа.

— Слушай, достал! То не так, это не так. Нужно ему найти кого-то, у него явно недотрах. Я уже хотела предложить в следующий раз сначала ему дать, а потом приступать к работе. Но все больше подозреваю, что он по мальчикам, тебе не кажутся его манеры странными?

Смеясь, достаю из сумки телефон.

— Кажутся. И думаю, он по мальчикам.

Несколько непрочитанных смс, пропущенный от Маши, потом перезвоню, а еще аудиопоздравление от Ростика с ее телефона. Прослушиваю и умиляюсь, мой маленький любимчик, как я за ними соскучилась.

Только успеваю закрыть видео, на экране с характерным звуком появляется смс от Вадима.

Резкая встряска. Руки немеют, а в голове проносится ураган.

Мы ни разу не общались с того дня. Вообще.

Может, не из памяти, но из жизни, не сговариваясь, вычеркнули друг друга, без возможности сделать шаг назад. Я — в надежде быстрее забыть и влиться в новую жизнь, он — по каким-то своим причинам.

Открываю и сглатываю скопившийся в горле ком.

«Привет. С Днем рождения! Пусть жизнь будет яркой и насыщенной. Успехов тебе, самореализации и счастья!»

Слезы, непрошенными гостями, начинают течь по щекам. До боли сжимаю губы. Только и могу напечатать в ответ «Спасибо». Так остро ощущаю потребность увидеть, прикоснуться, нет, обнять, прижаться крепко-крепко, сказать, как сильно люблю, как без него плохо, и моя жизнь не такая уж и счастливая.

— Яна! Что случилось? — Снежанка оказывается возле меня, заглядывает в глаза.

Стираю слезы. Вдох-выдох.

— Все нормально. Поздравление пришло от человека, по которому соскучилась.

— Бывший?

Киваю, никогда никому не рассказывала здесь про Вадима, заталкивала воспоминания в самые дальние уголки памяти, даже озвучивать запретила себе.

— Нет, так нельзя! Не люблю клише типа «Все будет хорошо» или «Плюнь и разотри», они не работают, проверено. Но могу предложить переключиться на другую волну — это помогает практически всегда, — улыбается подруга. — Давай ка мы куда-нибудь рванем?

— Нет настроения, хочу домой, поваляться в кровати…

— Угу, поплакать, пожалеть себя… Поехали отдохнем, а потом на шопинг, в Авиапарке сейчас такие скидки и распродажи, закачаешься! А вечером пойдем в клуб.

— Куда?

— В ночной клуб. Танцевать, Яна, тебе двадцать пять, а не пятьдесят!

— С тобой и в пятьдесят не соскучишься.

* * *

Надеваю новые светлые джинсы свободного кроя и модный белый свитшот в пайетках, на ноги — закрытые черные лабутены. У меня не очень много одежды, которую можно надеть в такие места. Волосы просто распускаю, еще пару месяцев назад, мне пришлось их обрезать, слишком много мороки они доставляли парикмахерам, когда во время фотосессии нужно было быстро менять образы и прически. Теперь они чуть ниже лопаток.

Сначала большое скопление народа, громкая музыка, и яркие лазерные и прожекторные блики вызывают во мне дискомфорт, но после слабоалкогольного коктейля, обстановка становится уже не такой напрягающей.

Мы сидим за барной стойкой. Снежана отрывается по полной, кивает в такт ударным головой, смеется и отвязно радуется