— Филинов, как ты обрушил на ханьцев целый лес⁈ — Устранитель сразу хватает рогогора за рога. Ну и правильно. Тибет не ждет. Пока темно, надо выспаться и с рассветом трогаться.

— Дар друида, — даю честный ответ, мои слова эхом раздаются в тишине. Можно было наплести что-то про артефакты, но вранье легко вскоре вскроется. Как-никак сейчас мы с ликвидатором работаем в одной связке.

В белесых глазах Фирсова вспыхивает гамма чувств: удивление, подозрение и даже опаска. Он пристально смотрит на меня, его губы плотно сжаты.

— В свои годы ты слишком быстро освоил Рой, — замечает он, голос низкий, как гул далекого грома. Его слова повисают в воздухе, наполняя ночную тишину весомым значением. Только каким именно — непонятно.

— Приятно слышать похвалу от лучшего царского ликвидатора, — с улыбкой киваю.

— Это не похвала, а подозрение, Филинов, — бурчит он.

— Мне всегда импонировала ваша честность, командир, — парирую. — Но предлагаю отложить разговор о Рое. Сейчас всё же первостепенна наша миссия. Нельзя упустить Странника.

— Твое предложение принимается, заместитель, — погладив бороду, решает Фирсов. — Размещай лагерь. Там еще где-то бродят бывшие пленные. Они переходят под твое начало. Сам решай, что с ними делать: домой отправлять или брать с собой.

— Есть.

После нашего разговора осталось много непонятного. Фирсов — тертый калач, его опыт боевого телепата и ликвидатора исчисляется десятилетиями. Опаска в его белесых глазах значит очень многое. Вот только что? Он уже сталкивался с таким прогрессом Роя? Может, да, а может, нет.

На следующий день мы выступаем еще до рассвета. Бывших пленных русских всё же взяли с собой. Их лейтенант напрямую попросил меня дать им шанс оплатить свое спасение.

— Вы рискнули жизнью, чтобы освободить нас, господин, — почтительно поклонился офицер. Высокий мускулистый здоровяк два метра ростом. — Не думаю, что двадцать штыков будут вам лишние.

— А какое у вас подразделение? — задумчиво уточнил я.

— Десантники, — с гордостью выпятил широкую грудь лейтенант. — «Никто, кроме нас!». Мы проводили ночную высадку в тылу врага, но чертовых сканеров нельзя предусмотреть. Мелкие ханьцы взяли нас числом.

— Хорошо, оставайтесь, — кивнул я. — Оружие вам выдадут, как и экипировку.

— Благодарю, — расцвел улыбкой лейтенант, как ребенок, которому купили рожок мороженого.

А почему бы и не да? Кого попало во вражеский тыл бы не послали. Это опытные бойцы, которые еще как пригодятся. Да и мест в транспорте хватит еще на пару десятков человек. Запасные боекомплекты тоже найдутся. Договориться с командованием вообще не составило труда. Мы связались с Охранкой, а те уже договорились с военными.

Ближе к обеду дорога упирается в огромную половодную реку. На другой берег ведет широкий каменный мост старинной кладки, но проехать по нему не так просто. Над мостом надстроен огромный стеклянно-бетонный дом, почти небоскреб. Причем это сооружение имеет мощные защитные укрепления: средневековую стену на берегу, а также вкрапленные в неё бетонные доты.

— Что это еще за несуразный сарай? — презрительно спрашивает Фирсов.

— Это Хрустальный навесной дворец сиятельной госпожи Ай Чен, — поясняет наш провожатый толстяк Цяо. — Нам необходимо проехать сквозь него, но не стоит волноваться. Госпожа Ай — союзница господина Чжу.

— Жалко, что объехать никак, — вздыхает Фирсов, бросив взгляд по сторонам. Огромную реку больше не пересекал ни один мост.

В ворота нас впускают без проблем. Огромные железные створки раскрываются сами собой, тихо жужжит автоматика, намекая, что это никакая не магия. Мы проезжаем через мощеный двор-мост под стеклянным дворцом. Вообще планировка интересная. Дворец держат бетонные сваи, вмонтированные прямо в мост. Издали же кажется, что он будто парит над рекой.

Вообще в мирное время Дворец Чен использовался как контрольно-пропускной пункт для многих товаропотоков из Царства в Хань и обратно. Конечно, за проезд по мосту брались пошлины. Были и другие обходные пути — паромы, другие мосты в отдалении — но и там переправа стоила денег.

Никто нас не задерживает. И всё бы, казалось, обошлось, но головные машины резко останавливаются, что по цепочке тормозит всю колонну.

— Гридень. Почему встали? Прием, — спрашивает по рации Гансов.

— Ворота на противоположной стороне не открываются. Прием, — докладывают из головы.

Фирсов бросает грозный взгляд на толстого ханьца, и тот испуганно блеет:

— Возможно, какие-то технические проблемы с затворным механизмом.

Продолжаем стоять, но никто не спешит объяснить причину задержки.

— Если это ловушка, — ворчит Шаровой, — мы здесь камня на камне не оставим.

— Не похоже на ловушку, — киваю я в окно. — Слишком уж броская униформа.

Из глубины двора появляется шеренга людей в ярких красочных нарядах. Куча размалеванных ханьцев в длинных традиционных одеждах. Гвардейцы с автоматами тоже присутствуют, но они держатся за спинами разряженных, словно телохранители, а значит, ханьцы выглянули пообщаться. Делегацию же возглавляет миловидная черноволосая ханька с пышными формами. Двигается она изящно и плавно, словно лебедь, обмахиваясь веером. А еще у красотки накопитель под стать Мастеру.

— Это что еще за фифа? — недоброжелательно буркает Света.

— Красивая… — восторженно произносит Лена, которой чужд сопернический дух.

— Принцесса Ай Чен, — выдыхает толстяк Цяо. — Это большая честь, что она сама вышла к нам. Мало кто её удостаивается.

— Я бы предпочел удостоиться чести проехать на другой берег, — ворчит Фирсов.

Делегация останавливается посреди двора, и напудренный ханец, не уступающий в толщине дружище Цяо, произносит на такой высокой ноте, что уши режет:

— Добрый день, уважаемые путники! Сиятельная принцесса Ай Чен приветствует Победителя Желтоглазого Тигра Ван Юньи. Принцесса приглашает великого воина на трапезу. Также приглашается и его свита.

Жены заинтригованно переглядываются, Шаровой с Мерзляком присвистывают и сально усмехаются.

— Столько лет службы и вот дослужился до того, — ворчит Фирсов, — что меня обозвали свитой Филинова.

— Командир, я не специально, — улыбаюсь.