— Мейсоны изъяли содержимое дела Джима, не забывай об этом, — подал голос Киплинг.

— Вот именно.

— Но тут остались следы крови, — прошептала Уитли. Включив фонарик на своем телефоне, она осветила место, на котором стоял «ниссан». — Полицейские сразу обнаружили бы следы насилия.

— Мы их удалили, — сказал Киплинг. — Я заметил кровь, и мы убили примерно час на то, чтобы выдрать траву со следами крови. Я запихнул ее в рюкзак и потом, уже в школе, по частям спустил в унитаз.

— Ну вот, я же говорю, — сказала Марта. — Чумовое совпадение.

Что тут скажешь, что сделаешь? Оставалось лишь переваривать странную историю, которую Марта изложила нам с видом профессора, растолковывающего студентам новый закон гравитации. Какое-то время для меня не существовало ничего, кроме моего прерывистого дыхания, хора цикад и ночи, одушевленной, полной вздохов.

Такой правды я не могла даже вообразить.

— Это все слишком необычно, — прошептала Уитли, обнимая себя за плечи, чтобы унять дрожь. — Если подумать, мы все убили Джима. Я отправила Кэннона сюда. А Кэннон переехал Джима на машине. А Киплинг помог ему замести следы. Мы все виноваты. Все, кроме Марты и Беатрис. Вы тут ни при чем.

— Это не так! — вырвалось у меня.

Слезы жгли мне глаза, в горле стоял комок.

— Пора выбираться отсюда.

Прошептав это, Марта озабоченно нахмурилась и устремила взгляд поверх наших голов. Озадаченные, мы не сдвинулись с места. Тогда она принялась подталкивать нас. Я вскинула голову и ошеломленно осознала, что, сама того не подозревая, все это время стояла слишком близко к одной из стальных опор вышки. Теперь вся конструкция шаталась. Дерево скрипело и трескалось.

Внезапно металл и стекло с оглушительным стоном лопнули, вышка начала заваливаться набок, и на нас посыпались ржавые гвозди, болты и деревянные балки. Бежать было поздно. Я бросилась в высокие заросли травы, обеими руками раздвигая острые листья, хлеставшие меня по лицу. Едва я успела пригнуться и прикрыть голову, как сооружение с грохотом обрушилось. Где-то позади закричали Киплинг и Уитли. Меня швырнуло вперед.

Наконец я открыла глаза. Я лежала ничком, ощущая, как ноги придавливает к земле свинцовой тяжестью надвигающегося пробуждения. С трудом перевернувшись на спину, я стала смотреть в небо.

Раздались чьи-то голоса, и в следующую минуту надо мной склонились Марта и остальные.

— Ее пробуждение подходит к концу, — сказала Марта. — У нас мало времени. Нужно отыскать Кэннона.

— Думаю, я знаю, где он, — проговорила Уитли с мрачным видом.

Она назвала место. Никто не проронил ни слова. Из всех возможных точек во времени и в пространстве эта казалась самой пугающей, совершенно немыслимой.

— Нет, — произнесла наконец Марта. — Ни в коем случае. Это слишком рискованно для Би. — Она помогла мне подняться на ноги и подвела к краю карьера. — Нужно вернуться в Уинкрофт.

— Без Кэннона мы не сможем проголосовать, — сказала я. — Я отправлюсь туда. Разыщу его и верну обратно.

Марта явно встревожилась. Но спорить было некогда. Мурашки приближающегося пробуждения ползли по моей шее. Я знала, что делать. Я посмотрела на карьер, на воду, поблескивавшую далеко внизу.

Это путешествие уже совершил Джим. Мой Джим.

— Увидимся, — прошептала я.

Все испуганно смотрели на меня, но у меня не было ни времени, ни слов, чтобы ободрить их. Я пожала руки каждому по очереди.

А потом прыгнула.

Когда я открыла глаза, вокруг была ледяная вода.

Перед моими глазами колыхалась молочно-голубая жидкость. Я принялась барахтаться, едва чувствуя собственные ноги, не понимая, куда надо двигаться, чтобы выплыть на поверхность. Преодолевая надсадную боль в легких, я выдула изо рта пузыри, оцепенело глядя, как они плывут в направлении, прямо противоположном тому, которое я выбрала. Я рванулась вслед за ними в мутной темноте, чувствуя, как с каждым мгновением вода становится все холоднее. Вокруг меня скользили стаи смутно различимых рыб, задевая мои руки и ноги своими холодными, склизкими плавниками.

Мне хотелось визжать.

Я вновь принялась барахтаться и вдруг вынырнула на поверхность, хватая ртом ледяной воздух.

Я огляделась по сторонам. Повсюду клубился густой белесый туман, похожий на меловую взвесь, насыщенную крохотными кристалликами. Выныривая, я пробила тонкую корочку льда на поверхности озера и стала искать, за что можно ухватиться — но ничего не нашла. Разглядеть что-нибудь дальше чем на фут было невозможно. Вокруг меня из воды торчали мертвые белые деревья, исчезавшие в молочной пелене над моей головой.

Мне все-таки удалось переместиться туда, куда велела Уитли. Голубой пруд, Птичья клетка Кэннона, 15:33, день его рождения в прошлом году. Это было реально существующее место с фотографии в баге, который Кэннон обнаружил в операционной системе «Эппл» на втором году обучения в Дарроу. Призрачный пейзаж: тонкие черные лиственницы и березы, растущие прямо из покрытого льдом голубого озера, среди молочно-белого тумана.

Больше здесь ничего не было.

— Кэннон?

Мой голос, хриплый и нетвердый, разнесся всего на несколько футов и бессильно затих. Ноги заледенели настолько, что казались чем-то отдельным от меня. Холод кинжалом вонзался в спину.

— Кэннон!

Где-то у меня за спиной взревел лодочный мотор. Вздрогнув от неожиданности, я обернулась и увидела, как из тумана прямо на меня несется моторная лодка с облупившимся носом. Краем глаза я успела заметить на борту выцветшие синие буквы названия — «Маленькая птичка» — и Кэннона, склонившегося над мотором. Его бородатое лицо было красным, а волосы — длинными и сальными. Лодка наехала на меня, удар пришелся по голове. Ослепительно-белая боль взорвала череп. Я ушла под воду, и мой потрясенный вскрик заглох сам собой.

Все затопила чернота.

Когда я вновь открыла глаза, вокруг была ледяная вода.

Было тихо.

Молочно-голубая вода перед глазами. Я видела какие-то плавающие обломки, водоросли, осколки ракушек и поднятую со дна муть. Вокруг меня плавали длинные темные рыбы с выдающимися челюстями и выпученными глазами. Они казались мертвыми, но когда я задела одну из рыб, та вильнула хвостом и скрылась во мраке.

Болели только легкие. Я выдула изо рта струйку пузырей и устремилась за ними. Не прошло и нескольких секунд, как я уже хватала ртом воздух, проломив ледяную корку на поверхности воды.

То же самое место. Голубой пруд, Птичья клетка Кэннона.

Взревел мотор. Я обернулась и вновь увидела несущуюся на меня лодку.

Я нырнула и лихорадочно заработала руками и ногами, прорываясь сквозь облако пузырей. Лодка прошла в считаных дюймах от моей головы. Левую ступню, которую задел винт, обожгла острая боль. Когда я вновь вынырнула на поверхность, Кэннон уже развернулся и вновь плыл прямо на меня.