мраморных статуй и элегантной мебели его поношенный плащ выглядел неуместно. Но Джербера это не заботило, он направился в «Атриум-бар», где когда-то они с Сильвией назначали друг другу свидания, отмечали памятные даты или особенные события, либо просто ходили туда по любому радостному поводу. На самом деле это она выбрала место. Джербер не мог бы себе такого позволить, если бы не работа бывшей жены, консультанта по вопросам семьи и брака. Сильвия была более амбициозна и, когда, получив диплом, зашла сюда в первый раз, чтобы выпить в одиночку за будущие успехи, уже отчетливо представляла себе, чего хочет добиться в жизни. И впрямь, ее пациенты принадлежали к высшим кругам и были готовы щедро оплачивать время, которое она тратила на то, чтобы выслушивать всякого рода жалобы, рассказы об изменах, разочарованиях и скуке супружеской жизни.

Пьетро Джербер вошел в просторное помещение, где были расставлены диваны и кресла и располагалась стойка из корневой древесины, за которой сверкали десятки дорогущих бутылок с элитным алкоголем. Пьетро сразу узнал лица нескольких старых знакомых. Людей, с которыми он делил трапезу, ездил в отпуск и которые после развода исчезли из его жизни, предпочтя Сильвию. Они тотчас обернулись к нему, глядели вопросительно. Да-да, это я, хотелось ему со всей дерзостью крикнуть с порога. Но он ограничился вежливой улыбкой.

Совсем недавно он думал, что опоздает и приглашенные разойдутся по домам. Однако же все они были здесь.

Джербер разглядел виновницу торжества: она с кем-то беседовала, повернувшись спиной, в открытом вечернем платье. Джербер узнал ее непринужденную позу: в одной руке бокал шампанского, другая теребит длинную нитку жемчуга. Но лишь изгиб шеи уверил его, что это именно Сильвия: наклон, неотразимо прелестный, хотя женщина, некогда любимая, редко его показывала: только когда решалась убрать волосы наверх.

Рядом с ней сидел мужчина. По тому, как он смотрел на Сильвию, Джербер понял, что это и есть пресловутый Лука, новый друг или жених. Он направился к паре, намереваясь поздороваться, поблагодарить за приглашение и распрощаться. Именно так он с самого начала собирался поступить.

Пока он шел, лучшая подруга Сильвии ненавязчиво пододвинулась к ней и что-то сказала: видимо, заметила Пьетро и сообщила Сильвии, что он здесь. Та обернулась, и Джербер уловил выражение ее лица. Удивленное, как ему показалось.

Чудесно, сказал он себе, мне удалось произвести впечатление.

Сильвия извинилась перед гостями и пошла ему навстречу прежде, чем он успел присоединиться к их тесному кружку.

– Пьетро, – проговорила она с запинкой.

Очевидно, не предупредила никого о том, что пригласила бывшего мужа или что он, возможно, придет. В самом деле, все внимание присутствующих было обращено на них. Как в старые времена, подумал Джербер.

– Я пришел с пустыми руками, – повинился он. – Хотел принести тебе желтых тюльпанов, но не знал, где их раздобыть в такой поздний час.

– Пьетро… – повторила она, не зная с чего начать. Даже потупила взгляд, будто на полу искала нужные слова. – Что происходит? – спросила наконец, не найдя ничего лучшего.

Он не понял, оглядел себя.

– Конечно, костюм неподобающий, но я решил, что для тебя важно мое присутствие, и пришел в чем был.

– Для меня важно?

– Я подумал, что это хороший случай показать всем, что мы цивилизованные люди.

Сильвия уставилась на него, потом подошла ближе и заговорила вполголоса:

– Ума не приложу, зачем ты ставишь в неловкое положение нас всех, да и себя самого. – И под конец спросила: – Что ты хочешь этим доказать?

Джербер в ту же секунду понял, что чуть раньше, за столом, она не удивилась. Испугалась. А он не произвел впечатление, а ранил, попал в больное место.

– Эсэмэс, – заикнулся он в свое оправдание.

– Какая эсэмэс? – недоуменно спросила она.

– И все твои звонки… – лепетал Пьетро.

– О чем ты говоришь? Мы не созванивались как минимум две недели, – отрезала Сильвия. – Да и при чем здесь это?

Две недели? Что значит – они не созванивались две недели? Джербер никак не мог собраться с мыслями, приспособиться к новой версии реальности. Он заметил, что Лука наблюдает за сценой, готовый вмешаться, если нужно. Но Сильвия сделала ему знак, давая понять, что все под контролем. Когда-то и они так же тонко чувствовали друг друга, подумал психолог, на миг забыв о том, что все происходящее не имеет никакого смысла. Он молчал, не зная, что сказать в свое оправдание. У него кружилась голова.

Бывшая жена положила ему руку на плечо.

– Пьетро, с тобой все хорошо? – спросила с беспокойством.

Ее снисходительное сочувствие причиняло больше боли, чем устремленные на него колючие взгляды гостей. Сильвия обращалась с ним как с несчастным безумцем, которому нужно подыгрывать, и это было ужасно.

– Все хорошо, – заверил ее Пьетро, хотя сам не был в этом убежден. – Извини, – сказал он. – Извините, – повторил громче, обращаясь к онемевшим гостям, в том числе к Луке.

Потом, положив конец жалкому зрелищу, быстро зашагал к выходу. Но успел заметить сострадание во взгляде той, которая в прошлой жизни была его супругой. И подумал, что нет ничего хуже, чем разочарование в глазах тех, кто когда-то тебя любил.

48

С кем он говорил по телефону все это время?

Вопрос преследовал его, но ответ был прост. Прост, как самый простой из обманов. В его уме голос сказочника превращался в голос Сильвии. Куда уж проще.

Придя домой, Джербер даже не снял плащ, уселся на диван, на свое привычное место перед выключенным телевизором.

И с мобильником в руке.

Десять раз сличив номер бывшей жены в списке контактов, вынужден был смириться с очевидностью и больше до мобильника не дотрагивался.

Звонили с другого номера.

Когда он занес новый номер в список контактов вместо первоначального? Ведь он сам проделал это, нет никакого сомнения. Но его волю обратали, вытеснили, исключили.

Улестителя детей самого улестили.

Когда это случилось? Как? Он и сейчас во власти этой темной силы? Что еще он натворил, сам того не замечая? И какие еще команды вложены в его мозг и ждут, когда сработает спусковой механизм, велящий их исполнить? Вопросы следовали один за другим, и ни на одном он не мог сосредоточиться.

Начнем с начала, сказал он себе, как всегда говорил своим самым юным пациентам.

Девочка в зеркале.

Пьетро Джербер впервые приобщился к практике гипноза много лет назад, когда помог умирающей девочке, которая отчаянно хотела в последний раз поговорить с отцом. Синьор Б. объяснил, как подменить его собой в воображении маленькой Амбры. И нечто вроде чуда