— Но начинать с чего-то надо, — согласился Белый Волк. — До этой гряды около сотни километров, район большой. Думаю, что к ночи я вернусь. Связи по понятным причинам не будет. Если не вернусь к утру, значит, меня что-то задержало.

— Идите. И будьте осторожны.

— Я всегда осторожен, — серьёзно заверил он и пошёл в сторону расщелины, чтоб подняться наверх.

Белый Волк ушёл, и нам ничего не оставалось кроме, как терпеливо ждать. Утром мы были заняты делом, и это отвлекало от мыслей о гибели баркентины и тех, кто на ней находился. Теперь эти мысли опять подступили, и глухое отчаяние накатило волной. Невольно вспоминались имена, лица, голоса, разговоры. Не хотелось думать о том, кто из них оказался предателем и остался жив. Все они были потеряны, так или иначе.

Я вдруг подумала о том, как сообщу Вадиму Булатову о гибели его внука. Для этого ещё нужно было выбраться из этой передряги, но моё сердце уже сейчас сжималась от одной только мысли об этом разговоре. Я была уверена, что Юрий Булатов предателем не был.

И, пожалуй, Вербицкий тоже. Почему он раньше не сказал, что работал с Андреем Радчуком? Для многих звездолётчиков голос Радчука был голосом Земли. Он был тем далеким другом, который всегда рад слышать тебя и сделать для тебя всё. О нём ходили легенды. Говорили даже, что Радчук может вызвать на связь любую радиофицированную точку Галактики, и даже не радиофицированную. Радист, проработавший в его смене два года, должен быть прекрасным специалистом и надёжным помощником. От ненадёжных Андрей избавлялся деликатно, но решительно. Вербицкий удержался, значит, Андрей ему доверял. У меня в экипаже, оказывается, был отличный радист, и я узнала об этом буквально за несколько часов до того, как потеряла его.

Мне было жаль всех, но почему-то об этих двоих я сожалела более всего. И о баркентине, прекрасной как сон скитальца. Она была не просто творением множества умных и талантливых людей, она была почти живым существом, носившим в себе частички душ своих создателей, впитавшей их мечты, их надежды. Она была прекрасной и сильной космической птицей, рождённой для долгой и интересной жизни, но погибла, едва вылетев из гнезда. И труд множества людей в течение нескольких лет мгновенно разлетелся в космическую пыль, не оставив после себя ничего, кроме обгоревших обломков, разбросанных на тысячу километров на поверхности чужой, далёкой планеты.

И кто, как не командир, должен отвечать за всё это? Можно сколько угодно говорить о неподготовленном экипаже, о том, что у меня не было достаточной информации, что в экипаже оказались чужаки, всё равно ответственность за всё лежала на мне. И именно я что-то сделала не так.

— Не нужно об этом думать, — услышала я голос Джулиана. Он подошёл и присел рядом, глядя в рыжий шар костра.

— Откуда ты знаешь, о чём я думаю?

— По лицу вижу.

— Я считала себя хорошим командиром, — призналась я. — И потеряла звездолёт вместе с экипажем во время первого же задания. И какой из меня после этого командир?

— Иногда обстоятельства могут быть сильнее самого хорошего командира. От того, что ты травишь себе душу, ничего не изменится. Ты по-прежнему командир, и тебе нужна холодная голова, чтоб развернуть ситуацию в свою сторону.

— Кто спорит… — вяло согласилась я.

Волки быстро бегают и могут без отдыха проходить сотни километров. К тому же у них отличное чутьё и хорошо развитая интуиция. А наш разведчик был не простым волком, он был наполовину человеком. Может быть, поэтому уже первый его рейд увенчался определёнными успехами.

Он вернулся в сумерках и, подойдя, сразу же протянул мне этот маленький предмет. Я какое-то время задумчиво вертела его в руках, а потом вопросительно взглянула на Хока. Он молча взял его у меня и нажал на кнопку на потемневшем от грязи исцарапанном корпусе. На конце продолговатой трубки загорелся крохотный язычок пламени.

— Зажигалка, — кивнул Белый Волк. — Я нашёл в небольшом подлеске их стоянку. Подлесок находится в глубокой седловине между двумя горами и хорошо защищён со всех сторон. Видимо, они останавливались там на привал. Я нашёл засыпанные землей угли костра и в стороне — зарытые в землю кости двух небольших животных. Трава примята. Ясно чувствуется запах людей. Там у кострища я и отыскал эту зажигалку.

— Сколько их было? — спросил Хок.

— Думаю не меньше шести человек. Следы не совсем свежие. Прошло дней пять-шесть, но я смог бы взять след.

— Всё сходится, — Хок посмотрел на меня. — У них давно кончились топливные резервы и нормальная еда, поэтому они вынуждены разводить костры и убивать животных, чтоб питаться.

— Зажигалка тоже говорит о многом, — согласилась я. — Ею пользовались очень часто и, хотя она давно утратила всякий вид, её берегли много лет, потому что с её помощью легче зажечь огонь. Вряд ли там были те, кто базируется на озере. Тем незачем прятаться в седловине и гоняться за животными, чтоб поесть. Наверняка, они получают припасы и пищу из-за пределов этого мира. Где это место?

Белый Волк с готовностью указал его на планшете, подставленном Хоком. Это было немного в стороне от того района, который я ему указала.

— А почему вы пошли туда?

— Я не смог перейти через каньон, — пояснил он. — Решил сперва обследовать то, что находится по эту сторону. И вот тут мне показалось, что я чувствую запах человека. Очень слабый, почти развеявшийся, и я пошёл дальше и нашёл эту стоянку.

— Собираемся, — проговорила я, взглянув на Хока. — Нам нужно найти этих людей. Идти лучше ночью.

— Вы уверены, что это разумно? — спросил Дакоста, тревожно глядя на меня. — Почему вы так уверены, что эти люди не окажутся нашими врагами? Потому что они враги наших врагов?

— Потому что здесь на этой планете может быть до шестидесяти человек землян, — ответила я. — И двадцать пять из них — профессиональные поисковики. Поверьте мне, нас готовят достаточно хорошо, чтоб у нас был шанс выжить в любых условиях и не сдаться на милость врагу. Эти люди умеют выживать и наверняка много знают о том, что здесь происходит.

— Но мы всё равно будем осторожны? — не унимался он.

— Естественно, — успокоил его Хок. — Мы всегда осторожны.

Мы быстро собрали палатки, костёр и упаковали вещевые мешки. Снимать силовое поле вокруг площадки мы не стали, а «грумы» с помощью дистанционного управления прикрыли радоновой защитой и замаскировали экран-полем.

Поднявшись на берег, мы направились вслед за Белым Волком вдоль течения реки. Наверно, не имеет смысла описывать этот марш-бросок по горам. Совершенно неожиданно этот бесконечный бег по пересечённой местности с грузом за плечами оказался для меня серьёзным испытанием. Я уже отвыкла от длительных нагрузок и вскоре думала только о том, чтоб не запнуться и не угодить ногой в какую-нибудь трещину, а также, чтоб не отстать от лидера, который бежал быстро и ровно, словно не пробежал до этого больше двухсот километров. Впрочем, волка ноги кормят и ему, в отличие от меня, не привыкать.