— Веди, — до смешного просто согласился Николай. Покинул провал окна и переместился в зальную гладь. Пиво допито, экипировка собрана, демонический этап отыгран. Что ждет в дальнейшем, Опустошитель не знал, но в кои веки интересно настоящее. К хренам одиночество Башни…

— Цепляйся… — Михаил обратился к текущим мимо спектрам. Вот знакомые нити, что стремительно выстраивались в лазурный рисунок, прорезавший тронный зал биением портала. Усилился призрачный ветер, тянущий димпов к приглашающим всполохам тоннеля, пробитого Силой. Необходимо просто поддаться…

Желудок, подкативший к горлу, Николаю не понравился. За утихавшей мутью переброски он сумел разглядеть точку прибытия — весьма неожиданный полумрак шатра. Купол желтовато-белой ткани, пара табуретов, аккуратно застеленная лежанка, стойка для амуниции и сундучок для личных принадлежностей. Стандартное убранство. Из-за плотно закрытого полога доносились неясные шумы противостояния. Тоже знакомо. На миг Николай ощутил диссонанс; полагал вернуться во главе армии, удовлетворяя жажду мести, пройтись по Ладору огнем и мечом…

От столь яркого видения димп вздрогнул; привычная ярость по отношению к родственникам таяла ледком под жарким солнцем. Виноват ли посланник? Хмель и солод? Ему полегчало — точно расстался с частью непомерного груза.

— Надо же, прошли сутки, — определился Михаил.

Смутная тень мелькнула у вершины стойки. Легкое движение, за которым скрывалась нешуточная угроза. Воткнутый меж крючьев кувшин угрожающе накренился и, мгновение помедлив, спланировал вниз, к голове Михаила. Он и моргнуть не успел; просто понял, что простертая рука Опустошителя удерживает над ним емкость для умывания. Феноменальная реакция; сам рывок лорда он благополучно пропустил.

— Резкий, дерзкий… — Михаил озадаченно потер лоб. Осознав, что произошло, воззрился на стойку, откуда незамедлительно спланировал Ласковый. Обогнув кувшин, солий завис перед Настройщиком и состроил зверскую мордочку. Более того, зверская мордочка удалась: оскал, глаза на выкате — как положено.

— Извини, не мог взять. — Димп смутился. — Никак не мог.

Ласковый принюхался. И от возмущения раздулся вдвое. Осмотрел шатер в поисках шатких предметов и неожиданно заметил любопытствующего Николая.

Черное и Белое. Демон.

Солий ощетинился клубком игл. В воздухе разлилось шипение. Призывно оглянувшись на друга, зверек вздыбил хвост. Если действовать сообща, черно-белый ляжет на раз.

— Осади, Ласковый, свои. — Михаил улыбнулся.

Парящий енот на секунду опустил шерстку, отрицательно мотнул головой и вновь распушился. Забавный смертоносный шар из заточенного хрусталя.

— Выделывается, — пояснил Настройщик. — Не обращай внимания. Злится, что остался без приключения.

Шумно вздохнув, Ласковый обреченно пал на лежанку. Взять лордов на испуг не получилось, пора возобновить отдых и проследить за порядком… Зверек аккуратно выглянул из-под хвоста, прикрывшего мордочку. Установил, что Груэлл на месте, и вздохнул еще разок — с надеждой.

— Располагайся. — Михаил запалил лампаду. Мягкий свет наполнил шатер теплом. — Договорим.

Примиренный с действительностью воцарившимся уютом Николай обстоятельно сдвинул табуреты к сундуку. Чиркнул по крышке ладонью, убирая возможный мусор, немного подумал и… избавился от полиморфа, оставшись в джинсах и футболке. Следующим шагом достал баночку маринованных помидоров. Да продлятся дни лорда Дэма. Мировая закуска под достойный эквивалент годокского — настойки, некогда сотворенной в охотничьем баре Управления.

Михаил удивлённо приподнял бровь. Давненько не встречал столь оперативного сервиса. Жизнь удивительна — лови момент, пока никто не сунулся с проверкой.

— Спишешь на дипломатию, — понял Николай. — Типа уговаривал, я ломался, ты в отчаянии зашел с козырей…

Со стороны Ласкового послышалось фырканье.

Новоявленные родственники молниеносно подготовились к следующему этапу переговоров. В качестве акта открытия Михаил вопрошающе поднял стопку:

— Представимся?

— Николай Рос. Палач. Опустошитель. Филантроп.

— Михаил Яров. Настройщик. Чего добавить не придумал.

— Вздрогнули.

Звон не впечатлил. А вот глоток — да. Напиток вспыхнул сверхновой. Михаил торопливо хватанул из банки пару помидоров. Вроде усвоилось… Разлилась теплота, за которой потерялось большинство проблем.

— Получается, Ник, ты нагнул Хаос? — Михаил устроился поудобнее. Вошел в штопор.

— Не, я не такой… Но штука хреновая. — Николай с удивлением осознал, что хочет поделиться режущим прошлым. — Кругом летает разноцветное говно, а ты такой правильный… Как дрессированная букашка — не понимаешь, но делаешь.

— А вправду похоже на одуванчик?

— Средоточие? Да… Очень белое… — Димпа кольнула грусть. Наполнив рюмки, возвестил: — За белое.

— За белое. — Михаил залил не глядя. — А мы защиту держали… Четверка бравых…

— Видел вас, — кивнул Николай. — Подумал, еб… на почве стресса.

— Мы тоже удивились.

За импровизированным столиком воцарилось согласие. Творения Импульса делились памятными моментами. Кто, кого, когда и зачем. Незаметно летело время, размеряя картины прошлого, возникавшие в мягком свете лампы. Где-то шумела равнина. А реальность спокойно текла — слово за слово, впечатление за впечатление — много лишнего и ничего лишнего.

— Че-то тихо, — осенило Николая. Однообразная акустическая картина никоим образом не соответствовала душевности родственной встречи. Он махнул Мику — сигнал на разлитие. Сам занялся полузабытым спектром… Хотя, поспешил. Спектральная матрица, которую планировал воссоздать по крохам, резкой вспышкой сложилась в четкий многомерный рисунок. Столь быстрого успеха Охотник не ожидал. В руках округлыми формами блеснул миниатюрный кристалл-проигрыватель, пара мобильных динамиков и фиш с записью, способный напомнить времена Дар Кор Рона.

Михаил замер, не донеся бутылку до пункта назначения. Созерцая процесс воссоединения деталей устройства, заказанного Ником, пытался уловить суть происходящего.

— Тебе понравится. — Опустошитель подвесил проигрыватель и динамики на стойку. Крохотный сенсор режима воспроизведения загорелся изумрудной искрой.

Первый симфонический удар показался Михаилу красивым. Глубокая, переливавшаяся волнами мелодия, чью прелесть как нельзя лучше подчеркивал регулятор громкости, выведенный на максимум — точно распахнулось окно с видом на штормовой океан. Набирая силу и объем, композиция разливалась по шатру предвестником чего-то грандиозного… Интересно чего? — Михаил прицельно выудил из банки упругий помидорчик, полускрытый рассолом. И от жесткого музыкального перехода едва не швырнул помидорину в кристалл-проигрыватель. В игру классических инструментов ворвались гитарные риффы — распороли гармонию сотней клинков…

— Сейчас… — Николай сглотнул, борясь с наплывом впечатлений. Хвала небесам, у него налито. — Сейчас пойдет в отрыв.

Он недвусмысленным жестом поторопил собеседника. Под растущее музыкальное напряжение полагалось задушевно чокнуться. Под взрыв песни — опрокинуть спиртное в горящее нутро.

— Как? — Николай подался вперед. В бездонно черных глазах зажглось нешуточное ожидание признания сочинения.

Поглощаемый ритмом Михаил закивал головой. Удивительно контрастное исполнение, что захватывало целиком, будоража нервы. Внеплановой вспышкой сознания Настройщик констатировал тот факт, что не в состоянии остановить покачивания головой.

— Сечешь… — Николай склонился к родственнику.

Михаил усмехнулся — ему хорошо, тепло и комфортно. Громко. Сто против одного, палатка надулась пузырем под напором акустических водопадов. Ласковый одурело потряс мордочкой: судя по жестикуляции лордов, веселье наступило.

***

Т’хар возвращался — степенно и величественно. Подчеркивая непринужденной посадкой в седле спокойствие момента, неявно