Плотно питаясь, занимаясь и проводя управляемую мутацию под присмотром Куклы, вернул порядка процентов тридцати былых сил. Если бы сейчас в гимназии проводилось тестирование, точно бы вышел на нижний срез второй ступени. Только не металлокинетика, а Воина. А это, с учетом жизненного опыта и навыков причинения вреда здоровью, делало меня для сверстников уже не такой легкой добычей.

На чем в первый же день и погорел Ландыш. Подзуживаемый Мельниковым, который никак не мог принять новую реальность, он опять нарвался на конфликт. Слово за слово и мы снова пришли к учебной дуэли на школьном стадионе. Я даже условия менять не стал — оставил, как и в первую нашу с ним драку, ближний бой без способностей, и победу по потери сознания одним из противников, либо признания поражения.

Петя явно что-то замыслил, какую-то каверзу, так хитро и со значением на меня поглядывал. Но оказалось, что его тактический гений дошел лишь до рывка в самом начале боя. Которым он сразу рассчитывал сбить меня с ног, а потом уже, помятого, унижать и втаптывать в траву.

Формально, это даже способностью нельзя было назвать, иначе бы пришлось вообще все неординарные физические возможности новусов под них подводить. Просто резкое ускорение, которое превращало движение парня для взгляда неодаренного в мутное пятно. Так что, повторюсь, правил Ландыш не нарушал. Формально.

Другое дело, что у Дениса не было никакой возможности на эту скорость адекватно отреагировать, а значит «коварный план» вполне мог сработать. Ну, если бы у меня не было недели на восстановление своих прежних возможностей.

С ними же, даже пока неполноценными, я разгадал маневр Петра до того, как он еще двигаться не начал. Аналитик в голове, как и возросшая реакция — отличная связка. Так что, мне лишь потребовалось чуть отступить в сторону, позволив противнику пронестись мимо. И уже самостоятельно бороться с инерцией, которую, как и прочие физические законы, никто не отменял. После чего сам взялся за неугомонного одноклассника.

Я прекрасно понимал, что если буду действовать грубо, отвечая на силу силой, то привлеку к себе нездоровое внимание, как школьников, так и преподавательского состава. А то, понимаешь, жил-был слабосилок Пичуга, и вдруг расцвел и стал сильным. Не, бывает конечно, может быть мутация так запоздало началась или ген какой проснулся. Того и гляди потащат на тестирование, где может вскрыться мой истинный тип функции. А оно мене надо?

Поэтому я сделал ставку на старое доброе айкидо. Которое, к слову, уже демонстрировал этой публике, так что какая-никакая легенда имелась. А там ведь что? Никаких ударов, только броски, подлые подсечки, рычаги и использование энергии тела противника против него самого. На протяжение десяти минут изумленный Ландыш превратился в настоящего Ваньку-встаньку. В том смысле, что постоянно падал без всяких повреждений, вставал, кидался в бой и снова летел на землю. Когда же стала сдавать даже дыхалка новуса, поймал его на болевом и держал с вывернутым локтевым суставом, пока он не признал поражения.

На том вторая дуэль закончилась моей чистой победой. Причем, уже на опыте, я в момент озвучивания условий проговорил, что все желающие могут посмотреть на схватку. Так что на этот раз лещей Ландыш получал на глазах всего класса. Что здорово подняло мои акции, а его уронила ниже плинтуса. С такими теперь матч-реванш даже требовать будет неудобно. Так что парочка от меня либо отстанет, либо сам Мельников выйдет из тени, чтобы показать удаль молодецкую. Но точно не Ландыш.

Одно дело, когда ты раз упал от подсечки. Или два. Да даже три можно списать на случайность, везение противника или неудачное положение в начале боя — «я стоял против солнца!» И совсем другое, когда ты сам теряешь счет падениям. Тут о случайностях говорить уже не приходится.

Причем, сделано все без какой-то особой физической силы, почти на одной лишь технике, так что никто ничего не заподозрил. Максимум — одноклассники удивились как это я всего лишь за лето освоил такой стиль боя. Но результат они видели своими глазами, а киношку «Не отступать и не сдаваться» вообще никто не отменял. Привет мистеру Мияге, ага.

В общем, хорошо вышло.

А вот продолжение этого дивного школьного дня было уже не таким благостным. Сразу после учебы меня подобрал на машине очень хороший человек из Тайной Канцелярии… то есть из Комитета охраны престола, господин капитан Ледящев. И с загадочным видом куда-то повез. Вряд ли, конечно, прикапывать где-то за городом, устав от подростковой дерзости одного юного дворянчика. Но я все же напрягся.

— С матерью твоей я созвонился, получил добро. — известил он меня. — Сказал, что с тобой хочет познакомится старый друг твоего покойного отца. Она согласилась.

— А на самом деле?

— А это правда. — удивил меня коп. — Мы едем на встречу со старым другом и партнером твоего отца.

Вот как? Отец Дениса, Всеволод Андреевич Пичуга, до изгнания из рода — Ланской, умер четыре года назад при загадочных обстоятельствах. По официальной версии — в результате одного из террористических актов банды Козырей, называющих себя Смоляными. По имени их лидера — Смола.

Но Анна Алексеевна, как и обе ее дочери, не особенно в это верили. Считали, что род аристократов, исторгнувший их мужа и отца, наконец, свел с ним счеты. Убрав мозолившего глаза отпрыска, позорившего их благородное семейство неудобной связью с простачкой.

С того момента, лишившись главного кормильца, семья стала медленно дрейфовать в сторону дна. Дворянского, конечно же, многие простецы и похуже жили. Но, что характерно, никаких старых друзей и уж тем более — партнеров, все это время на горизонте не маячило. А тут вдруг появляется и сразу же хочет познакомится. Странно же, да?

Ехали мы недолго, минут, может, пятнадцать. И остановились у здания здоровенного, двадцатичетырехэтажного здания, фасад которого занимал почти половину квартала. Надпись над входом сообщала, что прибыли мы в гостиницу «Александръ». Пафосное строение, если память не изменяет, по архитектурному стилю относящееся к так называемому сталинскому ампиру. Массивному такому, имперскому. Если я прав, то оно, в своем роде, архитектурное наследие, ведь ему уже больше ста пятидесяти лет.

— Мы на месте. — Ледящев выбрался из машины, дождался пока выйду я. — Пойдем, нас ждут.

— Сергей Сергеевич, а можно чуть больше подробностей? — взмолился я. — Что еще за друг семьи, про которого я ничего не знаю? Да еще партнер отца? Как мне себя с ним вести?

— Уважительно. — хмыкнул коп. — Понимаю, нелегко для такого несдержанного на язык молодого человека, но ты уж постарайся. Очень сильно постарайся. Он человек уже пожилой, к тому же владелец этой гостиницы. Да и аристократ из числа тех, кто стоял