– Уйти красиво? Нет! У меня еще есть кое-что. – Здоровая рука Йо Хси метнулась как змея. Использовав как преимущество единственную слабость стенок клетки – пропускание неживого вещества, – он выстрелил отравленным дротиком из аппарата, прикрепленного к запястью.

Старец увернулся, но недостаточно быстро. Он задохнулся, зажав рукой рану, зашатался и медленно упал на колени. Он улыбнулся один раз насмешливо для Йо Хси, затем, счастливо, чему-то не видимому.

– Долго же пришлось тебе ждать, Черная Леди. – Он упал вниз лицом, наполовину внутрь магической конструкции Вартлоккура.

Ио Хси снова заметался вдоль стен своей клетки, разя ее самым мощным восточным оружием. Но, как он уже знал, выхода не было.

Вартлоккур? – Непанта дотянулась до его руки. Чувствуя головокружение, она оглядывала комнату. Йо Хси стоял молча на расстоянии дюжины футов. Наступила полная тишина. Ничто не шевелилось – кроме символов в устройстве Вартлоккура. – Что произошло?

Послышался звук. Йо Хси повернулся. В дверях стоял кто-то, кто мог быть близнецом пришельца с Востока.

– Ну Ли Хси. – Эта тень действительно была его близнецом. Давным-давно ради трона они вместе убили своего отца Туан Хоа и довели Империю Ужаса до ее теперешнего безумного состояния.

Новоприбывший слегка поклонился.

– Ты убил их всех?

Вартлоккур сел рядом с Непантой, не произнеся ни слова.

– Как видишь, – сказал Йо Хси. – У нас еще ничья.

– Даже моего Этриана? – Ну Ли Хси, которого звали также Принцем Драконов, сделал шаг в комнату и насторожился. – Здесь что-то странное. Что-то не так.

– Должно быть, Старец закрыл мою клетку, – прохрипел Вартлоккур.

– Ты, возможно, чувствуешь вот это. – Йо Хси указал на Вартлоккуровскую конструкцию Зимней Бури. – Это нечто новое.

– Ах. Несомненно. – Ну Ли Хси рассматривал Зимнюю Бурю с очевидным профессиональным восхищением. Он подошел ближе.

– Он не знает, – возликовал Вартлоккур. – Йо Хси может просто заманить его внутрь.

Йо Хси замер. Вартлоккур почти что мог прочитать его мысли. Может ли какое-нибудь органическое вещество пройти внутрь клетки? Йо Хси не мог допустить, чтобы Шинсан по случайной ошибке достался его брату. Он принял преувеличенно расслабленную позу.

И Ну Ли Хси вошел в клетку, остановившись только на миг, махнув перед своим лицом, слов отгоняя комара.

– А я молился, чтобы удалось поймать хоть одного, – сказал Вартлоккур. Его лицо стало прекрасным. – Полмира освободилось в минуты. Он щелкнул пальцами. – Так просто.

Чародей шутил с собой. Он понимал большее. Принцев-тауматургов заменят другие. Империя Ужаса будет существовать. Беспокойные наследники уже ожидают перемен Судьбы.

Безумный смех разорвал воздух.

– Это конец, братец. Ты погиб. – И менее маниакально: – Мы оба погибли. Меня просто корчило от мысли, что мне придется оставить империю в твоих паршивых лапах.

– О какой чертовщине ты разоряешься? До меня уже доходили слухи, что ты совсем лишился разума.

– Это ловушка. Наш ученик превзошел своих учителей. Мы не можем выйти. – Он снова захохотал, как безумный. – Он повернул все на нас, Дорогой братец.

Нахмурившись, Ну Ли Хси попытался подойти к Зимней буре.

Что-то преградило ему путь.

Нервничая, он направился к двери.

Снова что-то остановило его. В панике Ну Ли Хси ударил грозовым разрядом стенкам клетки. Без результата. Принцы-братья бросались друг на друга как звери, выкрикивая тысячи проклятий. Они сражались друг с другом колдовством, бронзовыми ножами, руками, ногами, зубами. Все напрасно. Каждый был сохранен непробиваемой защитой, совершенной реакцией и боевым мастерством.

Они могли наслаждаться обществом друг друга вечно.

Вартлоккур поднялся и подошел к ловушке.

– Не подходи слишком близко, – предупредила Непанта. – Им бы сильно понравилось, если бы они смогли заполучить тебя туда, к себе.

– Не беспокойся. Я смотрю снаружи. Хотя теперь они не смогли бы навредить мне. Они должны сначала суметь увидеть и коснуться меня. Посмотри туда. – Он указал.

Она посмотрела. И вскрикнула.

– Это мы? Мы мертвы? – Тела Непанты и Вартлоккура лежали в окровавленных, беспорядочно брошенных, пропотевших мехах. – Я не хочу умирать! – В ее голосе появились истеричные нотки.

Вартлоккур привлек ее к себе и попытался успокоить. Но он тоже был испуган, и она чувствовала это. Она хотела бежать, бежать, бежать, так же сильно, как предпоследней ночью в Кэндарине. Но отсюда не было пути к бегству. Удар меча уже свершился.

Как она пришла к этому? Что за злая Судьба? Она зачарованно смотрела на свой труп. Ее смертельная рана была едва видна, отмеченная тончайшей линией алого поперек груди.

Что происходит сейчас? Она не была религиозной и никогда прежде по-настоящему не верила, что смерть – это нечто, что может случиться с ней.

– Мы ждем. Не беспокойся. Все будет нормально. – Но его дрожащий голос звучал неуверенно.

– С вами все нормально? – Старец поднялся и направился к ним. Он выглядел озадаченным. На его пепельном лице застыло испуганное выражение, быстро сменившееся смущением.

– Все нормально? – Непанта снова запаниковала. Чувствуя себя глупо, она все же не могла остановиться и отрезала: – Прекрасно. Для трупа.

Старец отступил перед ее активностью.

– Успокойся, – умолял Вартлоккур.

– Варт. – В тот момент, когда большинство людей нуждается в ком-нибудь для поддержки и успокоения, она хотела только остаться одной. Она пыталась объяснить: – Это просто моя реакция. У меня то же, когда я болею или болит голова.

– Непанта, мы должны встретить это вместе. – Он не мог сказать: «Я нуждаюсь в тебе». – представь себе одинокое ожидание.

– Ожидание? – спросил Старец. Он был более ошеломлен, чем обычно. – Ожидание чего? Что происходит?

– Ты разве не помнишь? – Чародей показал. Старец обернулся и посмотрел на свой труп. Его глаза расширялись по мере понимания истинной ситуации.

– Сукин сын. После столь долгого ожидания. – Он пошел к своим останкам, старательно избегая клетки, и посмотрел в мертвое лицо. Он мягко прикоснулся к своей щеке и провел пальцами по застывшей улыбке.

– Она пришла ласково… Эти двое… Кто второй? Они в ловушке? Живые?

– Да. Оба тирана Империи Ужаса пойманы в клетку одним проходом челнока по неясному плану Судеб.

Выражение на лице Старца показало, что он считает принцев слишком дорогой ценой. Но когда он заговорил, то произнес: