class="p1">— Пешка — единственная фигура, которая, достигнув определенной клетки, может быть повышена в звании, — он подпер подбородок кулаком. — Она единственная, что может адаптироваться и развиваться.

— Мне всегда нравилось это правило, даже если оно казалось немного подлым, — призналась я.

— Почему?

Мой ответ показался мне важным для Нико, поэтому я немного подумала, прежде чем ответить.

— Потому что шансы на успех выше, если сделаны правильные ходы.

Его рот изогнулся.

— Совершенно, верно.

Спустя несколько минут, когда мы оба сделали несколько ходов, я ухмыльнулась.

— Шах и мат.

Нико не спешил убирать своего короля с дороги, вместо этого он убрал его с доски и повертел между большим и указательным пальцами.

— Не будь жуликом! — я запротестовала, указывая на квадрат, на котором фигура стояла. — Верни обратно.

Он вернул его на место и усмехнулся. Для человека, который, казалось, серьезно интересовался этим, он определенно не выглядел обеспокоенным игровым этикетом. Я просто бросила на него равнодушный взгляд.

— Почему ты убираешь мой потенциальный выигрыш? Как будто тебе все равно.

— Это жизненный урок. Не отставай.

— Чему меня учат?

Я подавила желание закатить глаза.

— Подготовка и стратегия. Какова цель шахмат, Ческа? — эти слова вертелись у меня на кончике языка, когда он сам ответил на свой вопрос. — Устранить короля.

— Хорошо…

— Король слаб, и ему нужна королева, которая поддержит его, что сделает его могущественным, даже несмотря на то, что у него уже есть доска с фигурами, готовыми защищать его до последнего вздоха. Но однажды хорошо поставленная пешка станет сильнее их обоих.

Тяжесть опустилась вокруг нас. Нико говорил не об игре.

Ранее я вернулась в свою спальню, ту самую, которую выбрала, когда меня впервые затащили на яхту. Она отличалась от главной спальни Нико — той, в которой я останавливалась, когда была на борту в последний раз, — но тогда мне нужно было держаться от него подальше, эмоционально и физически.

Быстро приняв душ, я положила руки на туалетный столик и посмотрела на свое отражение в зеркале. Не только моя кожа сияла, но и глаза блестели. Даже если наш разговор был отчасти тяжелым и открывал глаза с тех пор, как мы были здесь, я выглядела счастливой, я чувствовала себя счастливой.

Почистив зубы, я надела короткую пижаму и устроилась поудобнее в роскошной кровати. С улыбкой я ответила на несколько сообщений от моей мамы, которая стала сообщать мне новости из жизни по пустяковым вопросам. Это просто доказало мне, что расстояние не входит в уравнение, когда ты заботишься о ком-то. Эта мысль зажгла во мне луч надежды.

Не в силах уснуть некоторое время спустя, я раздраженно откинула одеяло и прошлепала в комнату Нико. Я вошла, он оторвал взгляд от телефона и быстро отложил его в сторону. На его лице появилась понимающая улыбка, как будто он ждал меня сегодня вечером.

Я присела на край кровати.

— Я не рассказывала тебе об этой странной ситуации, в которой оказалась, пока мы не разговаривали.

Нико кивнул головой.

— Продолжай.

— Кое-что о синдикате Ортиса, — подсказала я.

Его поведение мгновенно изменилось. Поднявшись с того места, где сидел, он опустился на колени у моих ног.

Он взял меня за подбородок.

— Расскажи мне, что случилось.

— Я пошла на встречу с женщиной, с которой познакомилась, и которая оказалась стервой без всякой причины, и мы встретились с группой ее друзей. Позже я пошла в ванную с Эллой — другой женщиной, с которой я подружилась — и вдруг она забаррикадировалась в ванной и включила запись с камеры. Она провела меня в потайное помещение, пока мужчины колотили в дверь, прежде чем сказать, что она в безопасности, и может выйти и встретиться с ними лицом к лицу. Почти час спустя мужчина забирает меня и благополучно провожает до машины. Когда я уходила, в баре было устрашающе тихо, но слова этого человека запали мне в душу. Потому что это был второй раз, когда я их слышала, и я знала, что встречала его раньше, неделями ранее.

— Как он выглядел? Что он сказал? — спросил Нико.

— В том-то и дело, что оба раза он прятался. Но это то, что он сказал: Делай правильный выбор.

Его ноздри раздулись, а хватка на моем подбородке на мгновение усилилась, прежде чем он провел большим пальцем по этому месту. Неизвестная эмоция промелькнула на его лице, прежде чем исчезнуть.

— Ты связан с ними? — спросила я, вспомнив мужчин, которые излучали опасность.

— Нет.

— Ты обещаешь?

— Я обещаю, что никогда добровольно не связался бы с ними, — сказал Нико, притягивая мой подбородок к себе.

Наши губы встретились, и его язык скользнул по моему, когда он попробовал мой вкус. Мои руки легли на его плечи, и поцелуй стал глубже. Нико поднялся, толкая меня обратно на кровать. Его тело обхватило мое, и одна из его рук запуталась в моих волосах. Он отстранился и нежно провел костяшками пальцев по моей щеке. В его глазах был блеск, говоривший о необузданном желании.

— Я собираюсь использовать твое тело для своего удовольствия, но тебе это понравится.

Я прикусила нижнюю губу, мое дыхание участилось в предвкушении.

— Ты мне доверяешь? — он задал взвешенный вопрос.

— Да, — я выдохнула.

— Хорошо. Теперь ложись постель и сложи руки вместе, — сказал он, доставая что-то сбоку, пока я делала то, что он сказал.

Мгновение спустя он опустился коленями на кровать с наручниками в руках и защелкнул их вокруг моего запястья. Затем он поднес ко мне небольшой кусочек ткани и сложил его, прикрыв мне глаза и закрепив сзади. Я непрерывно моргала и вертела головой в разные стороны, но ничего не могла разглядеть.

Смесь возбуждения и настороженности пробежала по мне. Я наклонила голову, прислушиваясь к каждому звуку. Мне пришлось напомнить себе, что я хочу пробовать что-то новое, но то, что у меня отняли одно из чувств, вывело меня из равновесия. Я догадалась, что в этом и был смысл.

Разгоряченная кожа Нико прижалась к моей. Его руки скользнули вниз по моим бокам и сняли штаны. Затем он расстегнул рубашку, которая была на мне. Прохладный воздух коснулся моей кожи, когда он обнажил мою грудь.

Я резко втянула воздух, когда Нико скользнул по мне, восемь пирсингов терлись о мой клитор. Мои бедра двигались в такт его движениям.

Мои руки лежали на животе. Я наклонилась, желая потрогать то, что мог видеть Нико, но он схватил оба моих запястья одной рукой и поднял их над моей головой.

— Держи их