Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Женя, по сути, тоже ваша преемница, как дочь, — вмешался Лев. — Что мешает отдать всё ваше хваленое наследство ей, а она потом так же вашим внукам? Что за блажь такая?
Этот вопрос неожиданно испортил всё блаженство на стариковском лице. Черты лица богатея стали жестче, а пальцы сжали подлокотники его навороченной коляски.
— А зачем мне дочь, воспитанная Бессоновым Ильей и испорченная дедовскими моралями и принципами?! Мне нужен тот, что ещё ничего из себя не представляет. Ребёнок, не знавший вкус этой жизни и её цену. Невинное дитя, которое можно слепить под себя. Податливая глина, девственная и чистая.
— Я тебе сейчас покажу податливую глину, козёл старый! — взорвался Вольных и налетел на Арских.
Только дотянуться до старика родитель не успел, охрана молниеносно отразила его нападение жутким ударом по лицу и под дых. Мужчина потерялся от боли, рухнув в их объятия.
— Лёва! — испугалась за бывшего Женя, видя, как тяжелые удары ногами посыпались на его тело. — Нет, хватит! Не трогай его!
Вырвалась из моих рук, метнувшись к амбалу.
— Женя, назад! — едва успел ухватить её за локоть, понимая, что эти сторожевые псы не посмотрят, что она женщина. — Виктор Леонидович!
Старик явно был более восприимчив ко мне. Арских поднял руку, веля своим верзилам отпустить Вольных.
— Лёва, — пискнула девушка, и я уже беспрепятственно отпустил её к нему. Из носа Вольных хлестала кровь, и мужчина морщился от боли. Алик с Женей рухнули возле него, пытаясь помочь.
Повернул взгляд на старика. Арских смотрел на меня в упор, и я с легкостью определил, что этому мерзавцу есть что сказать именно мне.
— Виктор Леонидович, есть более смягчающие варианты? Вижу, что вы всё решили, но мальчику нужна мать. Не портите психику ребёнка.
— Знаете, — вздохнул Арских и нагло улыбнулся. — На самом деле в моём доме нет места для пятилетнего мальчишки. Я абсолютно ещё к этому не подготовился. В моём понимании внук должен воспитываться родителями, но… Не в двухкомнатной квартире и не матерью-одиночкой, работающей в ночном клубе. Поймите, детство моего единственного наследника для меня так же важно. Всё же это его биография, которая позже станет достоянием прессы. Увы, на данный момент, жизнь моего внука — позор семьи Арских.
— И это говорит человек, лишивший дочь возможности найти достойную работу? — покачал я головой.
— Действительно, — усмехнулся Виктор, слегка спасовав. — Совсем забыл про свою маленькую шалость.
— Но несмотря на вашу "услугу", Женя нашла вполне хорошую работу в моей компании, — гордо отчеканил я.
— Неужели? Отчего же мои люди наблюдали за её похабными танцами в стрип-клубе. Или это она так по вечерам подрабатывает? Вы — скряга?
Понимал, что у этого старика есть информация на всё и убеждать его в обратном нет ни времени, ни средств, поэтому перешёл к более решительным действиям.
— Это моя вина. Дело в том, что Женя — моя невеста и, увы, порвала со мной две недели назад.
Заметил, как отец и мать Кости одновременно дернулись. Первый в ярости, вторая в шоке.
— Ваша дочь весьма гордая и упрямая натура и своим возвращением в клуб, она пыталась досадить мне. Глупо с её стороны, признаю.
— Невеста? — переспросил Арских. — Я бы был рад такому зятю. Только отчего-то не верю вам, господин Булатов.
— Отчего же? — провокационно повёл я плечами. — Не ваши ли люди ездили за нами хвостом, когда я и моя невеста покупали платье, готовясь к приёму в честь свадьбы моей сестры?
— Да, — задумчиво протянул старик, что-то перебирая в своей голове. — Я видел в прессе ваши совместные фото. Вы великолепно смотритесь вместе. И фамильное колье Булатовых. Его не носит кто попало.
— Вот вы и сами убедились в моих словах, — с достоинством кивнул я.
Арских посмотрел на присмиревшую дочь и удовлетворенно выдохнул:
— Тогда остаётся дело за малым. Узаконьте ваши отношения, и Костя может снова вернуться к матери. Планирую лично погулять на вашей свадьбе.
Метнул в Женю виноватый взгляд, понимая, что подписал девушке приговор. Нет, не таким образом я хотел сделать её своей. Боже…
Глава 23
ЕВГЕНИЯ
Слёзы не переставая катились по щекам, пока вся наша четверка молча ехала обратно в Москву. Я не чувствовала ни рук, ни ног, по-прежнему пребывая в той тёмной и унылой комнате второго этажа того огромного и чуждого поместья.
— Мам, я не хочу тут оставаться. Пожалуйста! — плакал Костя, цепляясь в мои руки и шею. — Мамочка! Забери меня отсюда… Забери! Не хочу! Мама!
— Сынок, придется… Это ненадолго. Я буду каждый день навещать тебя, обещаю, — давясь слезами, улыбалась мальчику, обнимая и гладя светлую голову.
— Почему?! Ну почему нельзя с тобой?! Я хочу домой… К бабе!
— Малыш, пожалуйста, будь смелым. Ты же мой настоящий мужчина. Ты ничего ведь не боишься, правда?!
Костя упрямо надул губки, сверля меня глазками.
— Мы все очень скоро тебя заберём отсюда, обещаю. В другой дом, где снова будем вместе. Ты не представляешь, как там здорово. А пока уважь дедушку. Он болен и желает, чтобы ты погостил у него немного, ладно? Не обижай его.
Мальчишка опустил голову, покоряясь моим увещаниям.
— Ты у меня такой умница, — обняла хрупкие детские плечи и поцеловала в макушку.
Уже в машине не могла сдержать тихо набегающие слёзы и поэтому, наплевав на мужчин, позволяла им катиться по щекам.
— Ну, идея неплохая, Славян, — уже подъезжая к Москве, сердито начал Лев.
Господи, только не сейчас, умоляю! Устало отвернулась в окно.
— Мы только не слышали ответ невесты. Да или нет? А? Чего молчишь, Женёк? — бывший явно бесился от происходящего и от бессилья что-либо сделать снова начал бросаться.
— Этот момент мы в состоянии обсудить и без вашего непосредственного участия, — достойно процедил Слава, окинув Вольных и Наумова взглядом.
— Отчего же? Меня, как не-по-сред-ствен-ного отца Кости, волнует кого изберет в мужья его мамочка. Хотя бы поинтересуйтесь моим мнение для приличия.
— Мнение его матери тебя не интересовало, когда ты женился на моей сестре, — парировал Слава, и я, увы, сейчас, не понимала, радоваться ли мне его защите.
— Господи! Я два года встречался с твоей сестрой, а вы? Вы же пару месяцев всего знаете друг друга…
— Что Вольных, больше не веришь в любовь с первого взгляда? — босс с издевкой посмотрел на шурина.
— Пошёл ты! — брызнул гневной слюной тот и, клянусь, если бы сейчас он не вёл машину,
