– Густаво, вы не знаете, где миссис Брендел? – выпалила я, подбежав к стойке консьержа.

– Сейчас сообразим, – отозвался он. – Встает она довольно поздно и сегодня, по-моему, еще не выходила к завтраку. А что, случилось что-нибудь? – Он тоже неодобрительно покосился на меня.

– Дело крайне срочное, – ответила я. – Не исключено, что ее жизнь в опасности.

– Хорошо, я пошлю мальчика к ней в номер. – Он жестом подозвал коридорного.

Но я боялась, что мальчик найдет там что-нибудь слишком ужасное.

– Густаво, мне кажется, лучше сходить вам самому, если вы не против.

– Ладно, – согласился он и подозвал помощника, чтобы тот занял его место за стойкой.

Я последовала за Густаво через холл и по парадной лестнице молча, как тень. Остановившись у двери миссис Брендел, он постучал. Никакого ответа не последовало. Он постучал второй раз и третий, но с тем же результатом. У меня от страха перехватило дыхание.

– Очень странно, – произнес Густаво, посмотрев на часы.

– Миссис Брендел! – крикнула я. – Миссис Брендел, вы у себя? Откройте, пожалуйста.

В дальнем конце коридора послышался скрип инвалидной коляски – кого-то везли. Густаво постучал еще раз, и снова без всякого успеха.

– Нет, так не годится, так совсем не годится, – сказал он, доставая ключи из кармана. – Пожалуйста, подождите меня здесь, я проверю, все ли в порядке.

Постучав в последний раз, он отпер дверь и распахнул ее. Ждать в коридоре я, естественно, не могла и зашла вслед за ним в полутемную комнату. В ней ощущался слабый запах розового мыла. Кровать была пуста. Я посоветовала Густаво посмотреть в гардеробе и прикрыла рот носовым платком, уверенная, что увижу труп с перерезанным горлом. Но в шкафу не оказалось ничего, кроме вешалок с платьями. Это было так неожиданно, что я чуть не вскрикнула. Густаво стал заглядывать во все углы, а я направилась к ванной и медленно открыла дверь. Что-то, застрявшее под дверью, заскрежетало, и я в испуге сделала шаг назад, но затем, набравшись храбрости, вошла в ванную. Пол усеивали жемчужины – одна из них и закатилась под дверь. Это было, по всей вероятности, рассыпавшееся ожерелье миссис Брендел, которое она всегда носила. Я уже поняла, что увижу, и медленно приблизилась к ванне. Она была наполнена водой, а в ней, полностью одетая, лежала миссис Брендел. Глаза ее были открыты, лицо – белым, как у призрака. Мне вспомнилась строка из шекспировской «Бури», которую процитировал Винниат на обеде, устроенном на «Джелрии» после отплытия из Саутгемптона: «Эти жемчужины были его глазами». Теперь двое из той компании мертвы.

– Густаво! – позвала я, чувствуя, как подгибаются ноги. – Она здесь.

– О, нет! – воскликнул он, войдя в ванную.

– Я опоздала, – сказала я, пытаясь заглушить рыдания носовым платком. – Она убита.

– Убита?! Как это? Кто мог это совершить?

Я ничего не ответила.

– Может быть, грабитель, которого спугнули? – предположил Густаво, глядя на мерцавший на полу жемчуг. – Интересно, это как-то связано с кражей ожерелья миссис Винниат? Ох, я надеялся, что скандала не будет, но теперь, наверное, все станет известно.

– Что станет известно? – спросила я.

– В прошлом году дама куда-то задевала изумрудную брошку, а в позапрошлом другая вдова потеряла браслет с бриллиантами и сапфирами. Мы решили, что виновата их рассеянность и беспечность.

– Густаво, найдите, пожалуйста, инспектора Нуньеса.

– Инспектор сказал, они поймали воров. Кто бы мог подумать, что гости «Таоро», мадам Жиру и этот – как его – мистер Блейк окажутся охотниками за бриллиантами? Но странно, до этого года они никогда не останавливались у нас, я уверен. Хотя, может быть, раньше они были загримированы. Или же забирались в отель глубокой ночью, чтобы украсть брошь и браслет. Когда инспектор арестовал их, он уверял меня, что больше нам не о чем беспокоиться. И вот – пожалуйста. – Он указал на тело в ванной.

Волосы миссис Брендел распустились в воде, образовав вокруг головы нимб из водорослей. На шее были видны красные пятна, оставленные тем, кто сдернул жемчужную нить. По-видимому, после этого убийца задушил ее, а потом, наполнив ванну водой, утопил.

– Бедная миссис Брендел, – вздохнула я. – Она говорила мне, что после пережитого на «Титанике» боится воды. И опять она стала жертвой жестокой иронии судьбы, утонув в ванной на глубине в один фут.

– Надеюсь, она не страдала, – сказал Густаво, уходя.

Я была не в силах ответить, потому что последние секунды жизни миссис Брендел наверняка были очень тяжелыми.

Карло открыла дверь нашего номера, и я упала в ее объятия.

– Господи боже мой! – сказала она. – Что происходит?

Из соседней комнаты влетела Розалинда.

– Мама! – закричала она и, подбежав, стала тянуть меня за юбку, спрашивая: – Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, и особенно теперь, когда вижу вас обеих. Это было ужасное недоразумение. Инспектор решил, что я ворую драгоценности.

– Он дурак! – воскликнула Розалинда.

– Увы, ты права, дорогая, – ответила я, заставив себя улыбнуться. – Он действительно дурак.

Карло мягко взяла меня под локоть. Я знала, что так просто от нее не отделаюсь. Она сразу поняла: случилось что-то очень плохое.

– Дорогая, Синему Мишке, наверное, пора спать, – обратилась она к Розалинде. – Пойди уложи его, а мы с мамой поговорим о делах.

– Его, наверно, еще не надо укладывать. Он говорит, что только встал.

– Надо, надо. Не отлынивай, пожалуйста, – приказала Карло.

– Ну ладно, но предупреждаю, он не уснет, – проворчала Розалинда, уходя со своим любимцем в смежную комнату.

– Ты выглядишь ужасно, – сказала Карло, плотно прикрыв дверь за Розалиндой. – Что все-таки происходит?

– Еще бы мне не выглядеть ужасно после ночи, проведенной в жуткой камере в полицейском участке, – ответила я, садясь без сил на кровать.

– Так инспектор действительно верил, что ты украла ожерелье миссис Винниат?

– Да, судя по всему, верил.

– А почему он тебя отпустил?

Мне не хотелось отвечать на вопросы Карло, потому что я не могла сказать ей всю правду, однако оставлять их без ответа тоже нельзя было.

– Инспектор нашел, как он считает, настоящего вора.

– Я чувствую, все не так просто. Ты чего-то недоговариваешь. Я права?

Меня мучила совесть из-за того, что я утаивала от Карло слишком многое. Она была не только моим секретарем и гувернанткой Розалинды по совместительству, но и близкой подругой. Но я никак не могла сообщить ей о сотрудничестве с Дэвисоном и раскрыть настоящую причину приезда на Тенерифе.