— Извините меня за статью, — произнес Николаев.

— Извиняю, — Дарья повернула к Кириллу лицо. Ресницы ее опустились на щеки, а потом снова вспорхнули, — вы нам очень помогли с пассажирами.

— Пустяки, — Кирилл обрадовался, — а со статьей, честное слово, я не хотел! Эта сумасшедшая Алиса Бранько написала такую ахинею! Мне и в голову не могло прийти. Я пытался найти ее, заставить дать опровержение. Но она словно испарилась…

— А я подумала, — Даша кокетливо взглянула на Кирилла, — это ваша любимая девушка.

— Боже упаси!

— Почему?

— Потому что, — неуверенно посмотрел на нее Кирилл, — я верен принципу «жизнь — короткая штука, и на искусство, и на любовь ее не хватит».

— Сомерсет Моэм, «Луна и грош».

— Точно! — Николаев, забыв даже об азах актерского мастерства, открыл от удивления рот. — Откуда вы знаете?

— Странный вопрос, — Даша пожала плечами, — читала. У меня мама актриса, она хотела, чтобы я поступила в театральное, вот и давала мне разные книги. Может быть, слышали про Анну Морозову.

Даша произнесла все это на одном дыхании и только потом сообразила, что впервые в жизни имя собственной матери не вызвало в ней ни единого из привычных чувств. Ни ревности. Ни обиды. Ни горечи. Сейчас она была просто счастлива.

— Вот я болван, — Николаев преобразился за долю секунды и красивым жестом сыграл отчаяние, — не мог понять, на кого вы похожи! На вашу гениальную мать!!!

Театральность последней фразы Кирилла Дарью ничуть не расстроила: она задорно рассмеялась в ответ.

— Для меня можете не играть, все равно не пройдет. На свою гениальную мать я похожа, как, скажем, колибри на павлина.

— Ладно, — кивнул Кирилл, — вы правы. Но колибри мне нравятся больше…

Даша не нашлась, что ответить, и снова стала смотреть в иллюминатор.

Странные ощущения подарила ей сегодняшняя ночь: жизненный опыт, за последние двадцать четыре часа словно обогатившийся в несколько раз, принес новое восприятие жизни. Подарил веру в себя. И это чувство было очень приятным.

Дашин телефон пропищал два раза, она торопливо достала его из сумки.

«Вези из Таиланда подарок на свадьбу. Скоро женюсь», — прочитала Даша вслух, удивляясь тому, как быстро среди сотрудников компании разнеслась новость о ее командировке. И еще больше — новым событиям в жизни Жоры.

— С ума сойти! — Даша засмеялась. — Жорка Жук женится!

— Это тот самый, с которым мы в милиции были? — поинтересовался он.

— Да!

Даша тут же написала ответ: «Жук ты, Георгий! От всех скрывал!» Телефон моментально отреагировал: «Господь с тобой, незабвенная. Сам только сегодня узнал».

А потом по салону разнесся голос Евгения. Даша отключила мобильный телефон и пристегнулась.

Она почувствовала, как самолет тронулся с места и поехал по летному полю к взлетно-посадочной полосе. Неужели?! Даша замерла в предвкушении волшебного момента, когда машина начнет разгоняться и, набрав невероятную скорость, оторвется от земли. Ей хотелось почувствовать самый первый миг в небе каждой клеточкой своего существа, каждой частичкой души.

— Экипажу занять свои места, приготовиться к взлету, — раздался голос Андрея Антонова.

Прикрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, Даша целиком растворилась в своих ощущениях. Остановка. Движение. Быстрее! Быстрее! Быстрее!!! Самолет оторвался от земли, наполняя ее сердце счастьем.

Всего через восемь с половиной часов они все окажутся в другой части планеты, увидят иной, не похожий на повседневность мир. Жизнь расширит перед ними свои границы, позволит столкнуться с чудом перемещения в пространстве, о котором всего каких-нибудь сто лет назад человек мог только мечтать. Разве не волшебство?!

— Вы так любите летать? — услышала она рядом со своим ухом изумленный голос Кирилла.

— Обожаю! — не открывая глаз, призналась она.

Фадеев клевал носом в правом кресле за спиной Михалыча — тот настоял, чтобы на этот раз пилотировал Антонов. Конечно, в присутствии пилота-инструктора второй пилот имеет право управлять воздушным судном, но все равно на такой вариант Михаил Вячеславович согласился без особого удовольствия. Не понимал он до конца этого Антонова, честное слово. Фадеев приоткрыл левый глаз и взглянул на Андрея.

Тот сиял как начищенный, вперив счастливый взгляд в лобовое стекло. И чего он там увидел?! Небо как небо.

На секунду из-за этого самого взгляда Фадееву показалось, что, может, прав был Михалыч, когда, отозвав его в сторону, начал прочищать мозги. Говорил, что Антонов — летчик от бога, что профессионал высшего класса, что надо дать человеку шанс: он с таким мастерством и энергией горы свернет. А старый козел Михаил Вячеславович затирает мальчишку только из-за старческой ревности. Мол, не может смириться с тем, что у Антонова, первоклассного летчика, вся жизнь еще впереди, а у него, у Фадеева, мастера высшего класса, большая часть жизни уже позади! Вот и придирается к человеку по пустякам.

Это Михалыч, конечно, загнул. Есть у него такая манера молодых любой ценой выгораживать. Четко же видно: не хватает Антонову опыта работы в команде. Пусть сначала потренируется, научится общаться с людьми, а там уж можно и в командиры. При чем тут какая-то ревность?!

Фадеев снова закрыл глаза. Голова была свинцовой после бессонной ночи и свалившихся на нее переживаний. Окончательно добило его известие о том, что террористов телефонных, которых они с Сергеем вычислили и даже нашли, к ответственности призвать не могут! Доказательств в милиции, видите ли, нет. Про запись звонка капитан умолчал, а когда Сергей Романович спросил, понес такую ахинею, что слушать больно. Якобы ничего не сохранилась. Какая-то там дурочка телефонистка, по его версии, в программе вместо «save» нажала «delete». И все. Голос подозреваемых сравнивать не с чем. Фадеев не сомневался, что капитан бессовестно лжет — цифровая запись разговоров в любой справочной службе ведется автоматически. Никаких кнопок сотрудники не жмут, чтобы сохранить или удалить разговор с абонентом. С Сергеем они решили, что надо выходить на руководство колл-центра аэропорта и просить о помощи. Не может быть, чтобы у них ничего не осталось — по правилам все записи разговоров в электронных архивах хранятся минимум год. Если они что и предоставляли по письменному требованию милиции, то только копию. А капитан не знает нюансов и, похоже, их с Сергеем Романовичем держит за дураков.

Дальше — больше. Девушка, с телефона которой звонил Раздрогин, оказывается, уже недоступна. И поскольку она гражданка другого государства, взять у нее показания в ближайшее время случая не предвидится. Надо действовать через какие-то государственные запросы, куда-то писать. Если только девушка сама не проявит добрую волю и не прилетит в Москву.