– Что за операция?

– Как только мы узнаем, что русские действительно установили контроль над Куполом, ударим по озеру крылатой ракетой.

Хейгел в немом изумлении брызнул себе в рот прямо из сифона.

– Вы с ума сошли, Джеймс?! Это же… это равносильно объявлению войны!

– Ничего они не сделают, – огрызнулся министр, – проглотят, как всегда. Мы ударили по Югославии и Чехословакии – русские вмешались? Нет! Мы захватили Ирак и Ливию, русские рассвирепели? Нет! Мы забрали у русских Украину, они полезли туда для защиты своих соотечественников? Нет! Мы успешно науськали Турцию на Россию, и что сделал их президент? Встал в позу: мы вам не простим! И что? Простил! Все уже забыли об инциденте. Никуда они не денутся, покричат о демократии, о правах человека, и всё. В мире должен быть только один хозяин – США, и никто это не может оспорить! А до войны не дойдёт, уверяю вас. Во‑первых, русские не настолько сильны, чтобы серьёзно рассчитывать на победу. К тому же союзников у России раз‑два и обчёлся, в то время как за нами вся мощь НАТО. Во‑вторых, у меня есть серьёзные подозрения, что на дне озера Восток располагается некий объект, обладание которым наверняка склонит чашу весов на сторону того, кто им завладеет.

– Подозрения?

– Кроме полковника Девенпорта в экипаж «Мистика» вошёл военспец, посланец DARPA Генри Форестер.

– Любимец Лэйбра, насколько помнится, Томас говорил о нём с восхищением.

– Форестер тоже полковник, но не это главное: он спец по палеотехнологиям.

– Как?

– Вы наверняка изучали в лицее строительство египетских пирамид, помните? Составители учебников утверждали, что блоки пирамид доставлялись из каменоломен к месту установки пирамид с помощью катков и рычагов.

– Что‑то такое припоминается, но при чём тут Форестер?

– Так вот, по современным представлениям, блоки пирамид и других древнейших сооружений типа Баальбекской веранды перемещались по воздуху! Эти технологии забыты, но они существовали, и Форестер один из редких специалистов, изучающий артефакты с целью открыть тайны этих технологий. Он уверял нас, что на дне озера Восток прячется одна из машин атлантов, применение которой разрушило цивилизацию противника.

Хейгел поморщился. Слушать фантазии министра не хотелось.

– Джеймс, не грузите меня вашей псевдонаучной ахинеей. Я бы с радостью сбросил крылатую ракету на Кремль, не то что на Антарктиду, но боюсь, президент вам этого не разрешит.

Лицо Уилсона пошло пятнами, он прикусил губу.

– Речь идёт о глобальном превосходстве, Бруно! Может быть, даже о судьбе Штатов! Мы не имеем права отдать в руки русских колоссальное оружие!

– Это ещё нужно доказать, что в озере прячется оружие.

Глаза Уилсона метнули молнии.

– Не надо доказывать, я знаю! Форестер мой родственник по матери, он посвятил меня… – Министр осекся, помолчал, покусывая губы, закончил тоном ниже: – Мы пошлём ракету, которую никто не обнаружит и не собьёт, и взорвётся она точно на дне озера, уничтожив Купол.

– Не вешайте мне лапшу на уши, Джеймс, – рассмеялся сенатор. – Я заканчивал Вест‑Пойнт. Ни одна ракета в мире не способна пробить четыре километра льда.

– Я оговорился, не ракету – торпеду, специально запрограммированную, этим сейчас занимаются специалисты на «Висконсине». Она пройдёт тем же тоннелем, что и «Мистик», найдёт Купол и уничтожит его вместе с русским десантом.

– Но ведь погибнут и наши парни?

– Ради великой цели все средства хороши, можно пожертвовать и целым флотом! Цена вопроса – власть над миром!

Хейгел покачал головой, удивляясь горячности секдефа.

– Вы меня заинтриговали, Джеймс. Пришлите мне свои соображения, доказательства присутствия в озере Восток объекта, который можно будет использовать в наших целях, и план операции, может быть, я напрошусь на приём к президенту.

– Это надо сделать завтра, Бруно. Времени в обрез, русские уже в Куполе.

– Хорошо, хорошо, позвоните мне завтра утром.

– Дорогой, я готова, – донёсся из гостиной голос жены.

– Иду, дорогая, – ответил он, подумав с улыбкой, что план министра обороны хорош, но войну с Россией всё‑таки лучше не начинать.

Озеро Восток. Ночь со 2 на 3 января

Перед тем как окунуться в дымно‑световое облако, надели противогазы: дышать становилось всё трудней, духота увеличивалась, температура росла.

– А мы там не сгорим? – со смешком осведомился капитан Ренделл; голос его звучал глухо из‑за маски противогаза.

– Если какие‑то русские ватники прошли, и мы пройдём, – пренебрежительно буркнул полковник Девенпорт.

– Но они могли войти и сгореть.

– Вы останетесь, – сказал Форестер извиняющимся тоном. – Мы проверим, что нас ждёт впереди, и вернёмся.

– Только недолго бродите, запаса кислорода хватит всего на три часа.

– Не дрейфь, капитан, – хохотнул вдруг Девенпорт. – Ты знал, на что шёл, бумаги подписывал. Постреляем русских и захватим Купол.

– А потом?

– Потом будем думать, как отсюда выбираться.

– Лучше было бы подумать сейчас, а не потом, – проворчал Ренделл, но его уже никто не слушал.

– Я иду первым, – храбро объявил Девенпорт; надо отдать ему должное, трусом он не был. – Затем вы, Генри, и последним Боб. Держаться рядом, не отходить.

Полковник шагнул в текучую световую стену… и через пару мгновений выскочил обратно как ошпаренный. Глаза у него стали квадратными.

– Год демент!

Спутники схватились за оружие.

– Отставить! Я просто не ожидал… такого верчения и сверкания… ничего не видно.

– А русские? – спросил Ренделл.

– Ничего не видно, – повторил полковник уже спокойнее, – только световые вспышки и фонтаны. Идёмте все вместе.

Он сделал вдох, как перед прыжком в воду, и все трое шагнули в переливчатое облако световых бликов. С минуту вглядывались в обрушившуюся на них световую метель, пытаясь найти в ней определённые геометрические фигуры и силуэты.

– Генри, что скажете? – нарушил молчание Девенпорт.

– Краевая зона матрицы, – ответил Форестер, – зона пространственных искажений. Такое впечатление, что Буфер находится в режиме криптоожидания.

– Только без этой вашей терминологии, пожалуйста.

– Мы вошли в операционный интерфейс Буфера, и его излучение создаёт такие эффекты.

– Это не опасно? Радиация – вещь неприятная…

– Радиации тут нет или она не намного выше естественного фона. Пройдём внешний брейн‑слой и увидим реальные вещи.