— Ты только двоих упокоил, а я всех остальных. — Еще бы, ее учили этому, а я все сам, на ощупь, можно сказать, учился убивать врагов.

— Я рад твоему энтузиазму, а ты камешки серые подбирала с убиенных тобою?

— Ой, нет, а надо было?

— Думаю, да, так что побыстрее собери и возвращайся. — А мне стало любопытно, и пока никто не нападал вновь, достал скальпель.

— Зачем ты его потрошишь? — Через десять минут вернулась Марли, я как раз заканчивал изучать внутренности.

— Что тебе ответить. Судя по всему, строение внутренних органов у этих тварей совпадает с нашим. Единственная странность вот здесь, смотри, — указал скальпелем на сердце. — Видишь, выемка непонятная, а вот если туда вставить этот серый камушек, то он подойдет идеально.

— Ну, узнал ты это, и что, легче стало?

— Не легче. Уверен на все сто, тут было хирургическое вмешательство. А это значит, дорогая ты моя диверсантка, где-то тут есть тот, кто это сделал. Не забывай, это только наши первые шаги здесь, и кто может ожидать в дальнейшем, никому не известно.

— Опять какой-то чокнутый урод. Тогда пошли, найдем его и надерем зад.

— Вот это по-нашему, по земному. Тогда идем, не будем терять время попусту.

— Ага, это не я любительница вскрывать трупы. — Язва не могла не оставить последнее слово за собой.

Пусть, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не паниковало.

До места, где раньше видел новогодних героев, добрались без происшествий. Единственное, что нас заинтересовало, так это бывшие гирлянды, а ныне нечто черное, испускавшее серый цвет. Подойдя ближе, я невольно сморщил нос, вонь шла от этих осветительных приборов еще та, ну точно некромантские шуточки, ведь в роли лампочек были мужские чл… агрегаты, да женские си… холмики. Марли промолчала, но по ее взгляду было видно, как ей противно. Больной урод мог создать такое, нормальный разумный вряд ли.

А вот когда думали, что спокойно пройдем, то неожиданно пришел мешок с подарками. И на этот раз мы оба его видели. Лицо у него было того артиста, о котором упоминала диверсантка, а вот все остальное как положено, шуба, борода и посох с навершием из праздничного черепка. Хорошо, что мы были морально и психически готовы к любой ситуации. Из навершия ударил в нашу сторону черный луч, но за мгновенье до этого Марли успела крикнуть «В стороны!», я и прыгнул вправо от себя. Взгляд сам собой проследил за лучом, который на своем пути встретил небольшую деревянную конструкцию. Так вот, она в один миг распылилась на атомы. Невольно я нервно сглотнул.

— Вы плохо вели себя, детишки, и будете наказаны. — Охренеть, кто ему текст-то писал в сценарии?

— А стишок можно рассказать? — само вырвалось у меня.

— Рассказывай, но если не понравится он мне, умрешь первым.

— Раз, два, три, четыре, пять.

Слышишь счёт мой? Убегай.

Если ты не убежишь,

То убью тебя, малыш.

Пять, четыре, три и два.

Скоро кончится игра.

Я надеюсь, ты готов?

Скоро я закончу счёт.

Учитывая, что я еще в движении гримасничал, паясничал, то дедушка очень внимательно следил за мной.

Раз.

Вот и кончилась игра!

Извини, но мне пора.

Убежал ты в этот раз.

Но клянусь я, в другой раз,

Я поймаю и убью.

— Ты не убежал! — Не понравилось ему, кажется, но и не важно.

— Дедушка, это тебе нужно было убегать, пока не поздно. — В ответ он разразился смехом, хотя скорее это можно было назвать скрипом несмазанных колес, а уж зубки его — жуть просто. Черные и острые, как у акулы.

— Рассмешил ты меня, мальчуган. За это убью тебя быстро.

— Да-да, прощай, Дед Мороз! — Марли свалилась на него сверху, а нечего забывать о плохих девочках.

Он как раз приподнял посох, намереваясь вновь его использовать. Диверсантка одной рукой вырвала его, а в другой у нее был подаренный мною кинжал. Удар в затылок деда конечно же не убил, но зато это дало мне шанс приблизиться и в упор выстрелить из арбалета. Зря дедушка встал под непонятно зачем здесь находившейся высокой аркой, девочка в спецперчатках быстро забралась наверх.

Посох, недолго думая, я спрятал в пространственную барсетку. А вот Марли с любопытством раскрыла мешок, после чего стремительно отбежала в сторону, желудок не выдержал увиденного, мне стало интересно. М-да, подарки еще те, для маньяков, людоедов и компании. Каких только органов там не было, но все они принадлежали людям, это я вам как "профессионал'' говорю.

— Откуда у него в мешке столько органов? — вернулась диверсанта, вытирая рот рукавом.

— У меня только одно предположение. Это принадлежало тем бедолагам, которые не смогли выжить тут. — Надеюсь, Тайгер жив.

— Жуть какая. — Я с ней был согласен, но не забыл облутать Мороза, у этого засранца камушек был побольше и поярче. Знать бы еще, зачем они вообще нужны.

— Пора идти дальше. — Она может и не хотела, но выбора не осталось у нас обоих. А вот выход здесь был только один. Неширокая тропа вела строго на… вела, короче, куда-то вперед. И чуял я, чем дальше, тем будет сложнее.

Минут двадцать нас никто не беспокоил, никто не покушался на наши жизни, еще бы солнце светило над головой, так вообще почти курорт, а не странный парк. Заставило нас остановиться не появление врага, а скопление тумана, самое противное, обойти его стороной возможности не было. Единственный путь — сунуться прямо в него. Марли невольно схватила меня за ладонь и прилипла. Первый шаг мы сделали одновременно, потом второй, затем окунулись в туманную область, на всякий случай, не договариваясь, задержали дыхание.

Слава Диасу, нам не пришлось блуждать внутри долго. Раз, и то, о чем только что грезил, появилось. Солнце, яркое и почему-то оранжевое, будто апельсин.

— Красиво, жарко и непонятно. — Марли была права. Перед нами расстелилось зеленое поле размером с три футбольных. Да и ладно, фиг бы с этим, но по центру мы сейчас наблюдали странную картину и до боли мне в какой-то степени знакомую. Бабка за дедку, тянут-потянут, а вытянуть не могут. Думаю, большинство поняли, на что я намекнул.

— Ты сейчас видишь то, что и я?

— Кучка придурков, пытающихся вытянуть не пойми что. Ты это имеешь в виду?

— Значит оба одно и то же наблюдаем. Подозрительно. Лучше давай-ка обойдем их по краю поля, вдруг не заметят. — Ага, размечтался, не успели и десяти шагов сделать.

— Добрый молодец и красна девица. Не подсобите ли бедным крестьянам вытащить их единственный урожай. Не дайте с голоду помереть, умоляем сердечно вас.

— Поможем? — Вот же доброта подростковая. Правда, признаюсь вам честно, увидеть героев детской сказки, блин, да просто прикольно. Пусть они наверняка не те, кем являлись, но погладить Жучку, дать по попке внучке (кстати ей тут было лет восемнадцать) — чем не мечта детства, не моего, если что.