И тут Шейлу словно прорвало, машина затряслась от ее рыданий. Оказывается, моя милая, бедная девочка все это время находилась в отчаянии, считая, что я убила ее любимого дядюшку. И как ей только могло такое в голову прийти?

Я вышла из машины, обошла вокруг капота и открыла дверцу со стороны Шейлы.

— Пересаживайся, девочка, я сама поведу машину.

Шейла захлебывалась рыданиями. Если я ее сейчас не успокою, ей в конце концов станет дурно. В последний раз моя дочь так плакала, когда Вернелл собрал вещички и ушел из дому. Тогда я ничем не могла облегчить ее страдания, но сейчас другое дело. Шейла растерянна, она все перепутала, но как только мы доберемся до дома, я ей все объясню.

Я медленно развернулась и поехала обратно. Медленно — во-первых, потому, что не знала точно, где Уэдерз, а во-вторых, потому, что у меня по-прежнему слегка двоилось в глазах. Кое-как я сумела добраться до своего заднего двора и помочь своей всхлипывающей дочери подняться по лестнице в спальню. Там мы обе рухнули на кровать, и я принялась за дело: нужно было избавить дочь от заблуждения, что ее мать — убийца.

Я приподнялась, опираясь на локоть, дотянулась до тумбочки, взяла пачку бумажных носовых платков и сунула ее в руки Шейле.

— Шейла, давай сразу внесем ясность. Я не убивала твоего дядю Джимми, уясни себе это раз и навсегда. Также могу тебя заверить, что ты — дочь своего отца, моего бывшего мужа.

Шейла тихонько всхлипывала, но по крайней мере уже не рыдала, как прежде. Мне удалось привлечь ее внимание.

— Твой дядя Джимми говорил, что любит меня, но если честно, на самом деле он не меня любил, просто ему хотелось иметь все, что было у его брата. — Шейла громко высморкалась. — С годами мы с Джимми стали друзьями, хорошими друзьями, и не более того.

Я села на кровать, Шейла — тоже. Она подтянула колени к груди и внимательно смотрела на меня покрасневшими от слез глазами. Кажется, она мне не верила, во всяком случае, не до конца. Что на нее нашло?

— Ладно, теперь твоя очередь говорить, — сказала я. — Объясни, почему ты решила, что я убила дядю Джимми?

Шейла молчала. Она напустила на себя так хорошо знакомый мне хмурый вид, по-детски надула губы и уставилась на собственные колени.

— Шейла, ты что-то скрываешь, — сказала я. — По-моему, тебя что-то гложет с того самого дня, как убили Джимми. Думаю, тебе лучше все рассказать мне, потому что правда так или иначе все равно откроется.

Шейла еще немного помолчала и вдруг словно взорвалась:

— Конечно, откроется, мама! Этого-то я и боюсь! Если полиция все узнает, тебя арестуют!

— Дорогая, если дело и дальше так пойдет, они меня все равно рано или поздно арестуют. Лучше расскажи мне, в чем дело, чтобы я могла решить, как мне быть.

Шейла выглядела такой напуганной, что я всерьез забеспокоилась. Правда, у меня было перед ней по крайней мере одно преимущество: я точно знала, что не убивала своего деверя.

Шейла отбросила с лица прядь волос и уставилась на меня. Она наконец была готова заговорить, но, глядя на ее хмурое лицо и упрямо вздернутый подбородок, я приготовилась услышать нечто нелицеприятное.

— Кита никто не любит: ни ты, ни папа, даже Джолин и та его терпеть не может. Но это ничего не изменит, потому что у нас с ним все очень серьезно.

Она посмотрела на меня с вызовом, но я промолчала. Это ее своего рода декларация о независимости — что ж, у каждого подростка она своя, и с ней лучше не спорить.

— Мы никогда не остаемся наедине ни у него дома, ни у нас. Джолин все время крутится поблизости, все время за мной следит. Нам больше некуда было пойти.

Кажется, я начинала понимать, что к чему. Кусочки головоломки вдруг встали на свои места. Кольцо, забытое в ванной. Кит, рыскающий по моему дому якобы для того, чтобы найти непрошеных гостей.

— Значит, вы приехали ко мне в мое отсутствие? У тебя остались ключи от дома. Кит живет неподалеку. Ничего не скажешь, идеальный вариант.

Я рассердилась, но куда больше расстроилась. Все должно было сложиться по-другому.

— Мама, мы собираемся пожениться, это лишь вопрос времени. Не потому, что у нас с ним несерьезные отношения, и не потому, что я не уверена в своих чувствах… Ладно, — Шейла заговорила быстрее, — я не об этом хотела рассказать, вернее, не только об этом.

А о чем же еще? Что может быть важнее?

Шейла снова побледнела. Устремив невидящий взгляд на бумажный носовой платок, она разорвала его на мелкие кусочки.

— Я слышала, как был убит дядя Джимми. Тогда-то я и узнала, что это сделала ты.

Я схватила ее за руки и встряхнула:

— Слышала? Что ты хочешь этим сказать?

— В тот день я пришла сюда раньше Кита и была в своей комнате, когда открылась входная дверь. Кит знает, в каком месте ударить в дверь, чтобы она открылась, поэтому, естественно, я решила, что это он пришел. Я была занята и не стала выходить — задергивала занавески и зажигала свечи. — Она умолкла, и мне отчетливо представилось, как моя девочка готовит свой будуар для этого бритоголового. — Мы собирались впервые дойти до самого конца… ты понимаешь, о чем я.

— И что произошло?

— Кит не прошел сразу в мою комнату, меня это удивило, и я собиралась выйти, но в это время услышала голос дяди Джимми. Я испугалась и бросилась тушить свечи. Если бы он меня застукал, то рассказал бы все тебе, а ты бы нас просто убила… — Она снова замолчала. — Дядя Джимми сказал: «Что ты тут делаешь? Тебе давно следовало убраться». Потом прогремел выстрел, дядя Джимми закричал, и стало тихо.

Шейла смотрела на меня, в ее больших карих глазах застыл ужас.

— Не знаю, сколько времени я пролежала под кроватью. После выстрела хлопнула входная дверь, но я не знала точно, одна осталась или нет. Мама, я испугалась! Понимаешь, я боялась тебя!

— Ох, девочка моя…

— Потом я услышала Кита. Он стукнул в дверь, дверь открылась, и он вошел. Когда я услышала, как он пробормотал что-то вроде «о Господи», то поняла, что дядя Джимми убит. Тогда я выбежала из комнаты. Кит был в гостиной, он склонился над дядей Джимми, и взгляд у него был такой странный… Кит сказал: «Он мертв, Шейла. Что произошло?»

Шейла взглянула на меня и тут же потупилась.

— Он сначала решил, что дядю убила я, но я уверяла, что это не так. Кит посмотрел мне в глаза и все понял. И тогда он задал вопрос: «Это сделала твоя мать?» Видишь, мама, даже он догадался.

Я дышала ртом, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Мысли, как облака в ветреный день, проносились в голове так быстро, что я не успевала их ухватить.

— Почему ты не позвонила в полицию? — спросила я наконец.

Шейла посмотрела на меня как на ненормальную.

— Мама, ну ты и скажешь! Копы решили бы, что это сделал кто-то из нас! — Шейла сцепила пальцы и снова уставилась на свои руки. — Я к нему прикасалась, и у меня на руках и на джинсах осталась кровь, — прошептала она. — Кит сразу сказал, что он мертв, но мне нужно было самой удостовериться.