Преследователи нагоняли. В громкоговоритель приказали остановиться, пообещали стрелять.

— Надо остановиться. Вы же из органов. Объясните им все.

— Если остановимся, нас закопают в этом же лесу.

Полицейский выстрелил. Пуля угодила в кузов чуть выше обода заднего колеса.

Матлаков вскрикнул.

Преследователи перестроились и оказались справа. Еще выстрел. Пуля попала в колесный диск.

Максимов резко надавил на тормоз. Поравнявшись с полицейской машиной, он вывернул руль вправо. Удар пришелся в область багажника. Машину ДПС развернуло поперек дороги. Следовавший сзади внедорожник со всего маху врезался во, внезапно возникшее, препятствие. Сомкнувшись в единый сплав покорёженного металла, автомобили улетели в кювет.

В зеркале заднего вида Максимов разглядел тонкие падающие сосенки с краю обочины.

— Боже мой, — воскликнул Матлаков. — Они же живые, правда?

— Главное, что мы живые.

* * *

Максимов стоял у ворот въезда в зону посадки Домодедово и наблюдал за взлетающими самолетами.

К воротам приблизились два черных автомобиля. Кортеж Певчего.

Максимов пошел вперед по направлению движения, а когда автомобили приблизились вплотную вышел на дорогу и перекрыл движение. Мерседес встал колом в десяти сантиметрах от его ноги.

С автомобиля вышли трое мужчин. Все они одеты в черные костюмы, под которыми скрывается бронежилет, предающий хозяину ложный вид накаченного торса.

Двое осмотрели окрестности, а третий проследовал к Максимову.

— Мне нужно поговорить с ним. Скажи, моя фамилия Максимов.

Максимов мог бы показать удостоверение и не пришлось бы разыгрывать этот цирк, но он оставил его в машине, сушиться на печке.

Охранник положил руку на кобуру и приближался.

Из дальней машины вышел Певчий.

— Пропусти его.

Максимов проследовал мимо агрессивного охранника в машину.

— Вышли все, — скомандовал Певчий.

Водитель с охранником повиновались.

Скулы Певчего сжимались и разжимались, словно жевали стальную жевательную резинку.

— Ты что нахрен натворил? — Певчий сомкнул кулаки и едва не бросился на Максимова. — Ты кем себя возомнил?

— Игорь Федорович, я не понимаю, — Максимов съежился под натиском начальника.

— В городе объявлен перехват Вулкан-5, твое фото по всем инстанциям разослали. Приказано стрелять на поражение, а ты тут расхаживаешь по аэропорту и еще посмел ко мне прийти.

Певчий хлопнул ладошкой по кожаному сидению.

— Бузунов уничтожает улики, скрыл свидетеля моего. Если бы я его не вытащил, они бы его закопали, — сказал Максимов.

— Что ты несешь вообще? Николай Валерьевич мне уже телефон оборвал, что ты выкрал человека, которого везли на допрос в управление. Между прочим, по моему указанию.

— Но Бузунов сказал, что не знает…

Певчий оборвал его еще одним шлепком по сидению. Если следующий удар угодит ему по лицу, он лишиться нескольких зубов.

— А ты вообще понимаешь, какое на нем сейчас давление и ответственность? Любой может запамятовать. Он ко мне сразу после совещания подошел и сказал, что свидетель у него и в безопасности.

— Я думал, он следы заметает. Еще это заявление на пресс-конференции.

— А что, по-твоему, мы должны были сказать общественности? Что существует неизвестная болезнь, делающая из обычного человека психа?

— Я ничего не понимаю, — Максимов подпер ладонями голову.

— Дурак ты, пробитый. Ты знаешь, что в аварии, которую ты устроил полицейский погиб, двое серьезно ранены?

Максимов зарылся в ладони и молчал.

— Ты что не мог просто позвонить? Тебе же звонили все, кто только мог.

— Мой телефон сломался.

— Сломался, — Певчий выдохнул, достал платочек из кармана и вытер лицо. — Я не знаю, как тебя мазать и не буду. Свидетель где?

— Там, на первом этаже сидит, ждет.

Певчий приоткрыл окно и приказал охраннику привести Матлакова. Губы его ездили друг по другу слева на право, как аттракцион «Лодочка» в парке развлечений.

— Игорь Федорович, я не знаю, что на меня нашло. Я совершенно запутался.

— Только мне теперь это распутывать.

— Простите меня.

Певчий выдохнул и заговорил спокойнее:

— Осколок нашли в свинцовой коробочке за пределами аэропорта, в лесополосе возле трассы. Его отнесло взрывом, вместе с останками стюардессы. Кенжабетов сказал, это ты попросил.

Максимов кивнул.

— Это было правильным решением. Бузунов человек старой закалки, привыкший все ракетами решать, но он никогда не ставит личный амбиции выше государственных интересов и ошибки признавать умеет. Если бы ты это понял, вы бы вместе могли решить все минимумом жертв.

Из дверей аэропорта вышел охранник с Матлаковым. Они направились к машине.

— Местные ядерщики уже проверили осколок, и только руками развели. Проверили всеми возможными дозиметрами и ничего.

Матлакова усадили в машину. Увидев Максимова, он слегка успокоился.

Певчий представился.

— Как раз звонил заместитель министра обороны. По вашу душу, Владилен Михайлович.

Матлаков осторожно оглядывался в поиске разъяснений.

— Я прошу прощения за некоторые неудобства связанные с Владимиром Ивановичем. Он несколько преувеличил ситуацию. Тот самый осколок, или как там его правильно называете, найден и находится под защитой.

— Это отличные новости, — Матлаков посмотрел на Максимова в поиске поддержки, но в ответ ничего не получил.

— Его сегодня же доставят спецрейсом в институт военных исследований под патронажем Министерства обороны.

Улыбка на лице Матлакова исчезла.

— Чтобы что? Изучать?

— Минобороны хочет, чтобы вы приняли в этом непосредственное участие.

Матлаков замолчал, а потом, будто размороженный, выкрикнул:

— Нет! И нет, и нет. Я не приближусь к нему и на километр. Одумайтесь, это не игрушка и никакой пользы не принесет. Его нужно уничтожить. Сегодня же.

— Пострадали сотни людей, десятки погибших. Эта угроза, о которой нам не было известно ранее. Чтобы предупредить ее возникновение в дальнейшем мы должны знать ее природу. Научиться противостоять.

— Вы не представляете, с чем имеете дело. Эту угрозу не побороть.

— Именно поэтому мы и хотим привлечь человека, который сталкивался с ней. Вы же геофизик. Эта работу никто не сделает лучше.