по нескольку лет прикованными к галерному веслу, они просто испугались, вдруг оказавшись свободными. Ведь каждый из этих людей уже смирился со своей участью и считал себя погибшим. А тут такая резкая смена положения. И мало того, что их освободили. Их еще отмыли, накормили, одели и начали лечить. Так с чего бы им уходить?

– То есть вы специально сделали все, чтобы бывшие рабы остались в вашем распоряжении? – тут же извратил все фанфарон из «Ведомостей».

– Я понимаю, что вы очень хотите выставить меня в дурном свете, – презрительно скривился Сашка. – Но зачем же делать это так нагло? Поверьте, подобное поведение не делает вам чести.

На репортера зашикали, а кто-то из особо нетерпеливых даже сунул ему кулаком в бок.

– Господа. В свете данной перепалки я считаю своим долгом предупредить вас, что любая попытка извратить мои слова станет серьезным поводом для судебного разбирательства. Я нахожусь в трезвом уме и твердой памяти и легко вспомню все, что сказал, отвечая на ваши вопросы, – объявил Сашка, чуть повысив голос. – К моему большому сожалению, вот из-за таких людей с вами не хотят иметь дела, – подлил он масла в огонь. – Вместо того, чтобы честно делать свое дело и прямо освещать то или иное происшествие, эти люди сознательно штампуют заказные статьи, обливая грязью ни в чем неповинных. Это мерзко, господа, – закончил Сашка и, развернувшись, сделал вид, что собирается уйти.

– Князь, еще несколько вопросов. Пожалуйста! – раздались вопли на всю улицу. – Никто не станет ничего перевирать. Мы сами за этим проследим.

Сделав вид, что задумался, Сашка остановился и, удрученно покачав головой, вернулся на место.

– Хорошо. Мне очень хочется верить, что здесь собрались порядочные люди. Профессионалы своего дела, – вздохнул он и, сунув руки в карманы пальто, спросил: – Кто следующий?

– Вы можете рассказать о нападении на императорскую семью? – спросила женщина-репортер, очевидно придя в себя после полученной отповеди.

– Тут нечего больше рассказывать, – пожал парень плечами. – Всю информацию об этом варварском акте вам уже озвучили.

– А может, вам запретили об этом говорить? – раздался ехидный вопрос откуда-то из толпы.

– А смысл? – равнодушно поинтересовался парень.

– Смысл в том, чтобы скрыть истинных виновников нападения, – не унимался неизвестный.

– А зачем? – удивился Сашка. – Чтобы избавить их от суда, а потом снова получить заговор? Вам не кажется, что это глупость? К тому же перестрелка была весьма оживленной, и выжило нападавших не так много. Впрочем, это уже не важно. Главное, что семья его императорского величества жива и здорова. Как и он сам, слава богу.

– Вы продолжите изобретать оружие? – снова встала на свои рельсы женщина.

– Сударыня. Есть такая замечательная фраза. Страна, которая не желает кормить свою армию, очень скоро станет кормить чужую, – наставительно ответил парень. – И мой долг, как человека, принадлежащего к одной из самых известный фамилий государства, сделать все, чтобы наши солдаты имели возможность побеждать, если кому-то вдумается навязать нам войну. Не я придумал этот мир, и не мне отменять его законы. Но то, что зависит от меня, я делал и делать буду.

– Значит, вы считаете себя патриотом России? – влез в разговор еще один репортер.

– Сударь. Много лет подряд я был сиротой, не имевшим ничего, кроме собственного имени. Думаю, история эта вам хорошо известна. И только здесь, в России, я обрел семью и дом. А значит, я сделаю все, чтобы сохранить все это. Увы, к службе в армии я больше не годен. Но это не значит, что могу забыть обо всем и просто почивать на лаврах. За свой дом я буду драться. С кем угодно.

* * *

– Значит, говоришь, политикой тебе заниматься не нравится? – иронично хмыкнул Алексей Михайлович, бросая на стол свежую газету. – Тогда как вот это называется?

«Пресс-конференция это называется», – подумал Сашка и, пожав плечами, ответил:

– Так языком молоть – не мешки ворочать. Плечи не болят. Главное, не врать в мелочах. Тогда чему угодно поверят.

– Ну, Саша… – князь расхохотался громко, до слез. – Ну, уморил. Как есть уморил. Это ж надо удумать?! Собрал целую толпу щелкоперов и повел их за собой, как дудочник крыс. И ведь как складно все получилось? Где только научился?

– Так яблочко от вишенки не далеко падает, – усмехнулся в ответ Сашка.

– Да ну тебя, – отмахнулся князь, снова рассмеявшись. – Вон, почитай сам.

– Так, – с усмешкой протянул парень, плюхаясь в кресло и разворачивая первую попавшуюся газету. – Ох мать твою! – охнул он, разглядев заголовок. – Солдат, не верящий в любовь! Это ж надо такое ляпнуть, – фыркнул он и, припомнив фразу из популярного фильма своего прошлого, в голос расхохотался. – «Донна Роза, я старый солдат и не знаю слов любви…» – ржал он, словно застоявшийся жеребец. – Ой, не могу… – выронив газету, парень корчился от смеха, едва не выпадая из кресла.

– Сам виноват, – утирая слезы, проворчал Алексей Михайлович. – Думать надо, кому и что говоришь.

– Вот такого бреда я точно не произносил, – простонал Сашка сквозь смех.

– Да ладно тебе смеяться, – попытался урезонить его князь. – Прочти лучше.

– Не могу, дед, – отмахнулся Сашка, пытаясь успокоиться. – Я как этот заголовок вижу, меня на смех пробивает. Лучше сам в двух словах расскажи, чего там та дура накарябала.

– Пишет, что ты считаешь все западные страны врагами империи и что простые человеческие чувства тебе плохо известны, – скривившись, коротко пересказал князь содержание статьи.

– Ну, с первым полностью согласен, а вот насчет второго она сильно заблуждается, – отмахнулся Сашка. – Ладно, что у нас еще интересного? А то я состав почти сформировал. Скоро в дорогу.

– Все-таки уедешь? – грустно спросил Алексей Михайлович.

– Деда, ну сам же видишь, то и дело дожди. Сырость эта. Ну не могу я тут долго жить. Тоскливо. Поехали со мной. Там у нас дел во, – Сашка провел ребром ладони поперек горла. – Да и ты отдохнешь от этого гадюшника. Пусть молодые в этом болоте бултыхаются. Не вечно же тебе их за ручку водить.

– Не могу пока, – вздохнул князь с явным сожалением. – На Дальнем Востоке с каждым днем дела все хуже.

– Дед. Сведи меня с тем полковником, что гранаты принимал, – вспомнив о своей идее, попросил Сашка.

– Зачем тебе? – удивился князь.

– Есть толковая идея. Легкая переносная мортира. Он, как я успел понять, артиллерист и сможет понять меня гораздо лучше других.

– Только идея, или уже успел продумать что-то конкретное? – подобравшись, уточнил Алексей Михайлович.

– Хоть завтра можно будет опытный образец собрать.

– Тогда тебе не к нему, а снова на Путиловский завод надо. Собери, проверь, а уж потом будешь с ним говорить.