За… чем?.. — из последних сил прохрипел Фома, цепляясь ослабевшими пальцами за куртку Беса.

Тот лишь покачал головой. В черных глазах мелькнуло что-то, похожее на жалость.

— Так надо, — повторил он, — Иначе никак. Прости.

Тени за его спиной слаженно шагнули вперед. Подхватили обмякшее тело Лисовского под руки и поволокли прочь. Фома безвольно мотался меж ними, будто тряпичная кукла. Голова бессильно болталась, ноги заплетались.

Самое паршивое — он даже сопротивляться не мог. Все силы будто вышли, ни магией шарахнуть, ни на ноги встать. Вот же дрянь какая!

Уже теряя сознание, краем глаза Фома заметил знакомую фигуру, неспешно вышагивающую вдоль коридора. Щегольские ботинки цокали по бетонному полу, отбрасывая причудливые блики от магических светильников. Тонкие пальцы привычным жестом поигрывали неизменной тростью.

Кривотолков собственной персоной! Все-таки нашел, змей! Выследил, вычислил по горячим следам! Вот же сволочь хитромудрая…

Лисовский из последних сил рванулся, забился в руках конвоиров. Кажется, что-то прохрипел, то ли ругательство, то ли проклятие. Но наркотик уже делал свое дело. Сознание меркло, растворялось в липкой мгле.

— Наконец-то! — расплылся в удовлетворенной ухмылке князь, подходя к пленнику, — А ты неплохо поупирался, Фома, уважаю! Люблю готовых побарахтаться. Сразу видно — дух Истребителя силен…

Последнее, что увидел Лисовский, прежде чем провалиться в небытие — издевательский прищур Дмитрия Александровича и белоснежный платок в его руке. Которым князь брезгливо утирал кровь Фомы с его черного плаща…

— Будет не очень хорошо, если он испачкает любимый ковер Илоны…

Дмитрий Александрович стиснул пальцами подбородок Фомы, вздернул его голову вверх. Всмотрелся в мутные глаза не меньше минуты. А потом расхохотался:

— Эх, Лисовский! Растерял ты чуйку Истребителя, растерял. А я ведь знал, что ты именно сюда и сбежишь… Мою птички давно заприметили, что ты здесь уже много раз ошивался…

Князь покачал головой. Отстранился и повернулся к своим людям:

— В подвал особняка его. И проследите, чтобы алхимики хорошенько поработали. Этот бедолага нам еще ой как сгодится… в самом ближайшем будущем!

Он сделал характерный жест пальцами. Из темноты тут же вынырнул давешний Илья Бес, почтительно склонил голову:

— Слушаюсь, господин. Все будет исполнено в лучшем виде.

— Отличная работа, Бес! — кивнул ему Кривотолков, — Я знал, что такой ценный кадр, как ты, очень пригодится в моей службе безопасности. И это… как Фома очнется, дай-ка ему чего-нибудь для опохмела, что ли. Негоже нашему ценному партнеру идти на допрос с дурной головой.

Бес кивнул, пряча усмешку. Рявкнул на бойцов, понукая. Те дружно взвалили бесчувственное тело Фомы на плечи и потащили вглубь коридоров.

Лисовский безвольно болтался в их руках, словно тряпичная кукла. Безумные обрывки видений проносились в его угасающем сознании. Черные щупальца, обезумевший алхимик Гришин, сияние Черного солнца…

Глава 22

И даже сиськи бессильны, когда я серьезен!

Несколько дней спустя

— Ну что, Кристи, — произнес я, оторвавшись от бумаг и вопросительно глянув на свою собеседницу, — Как у нас дела с поставками артефактов и ингредиентов для алхимической фабрики? Вроде бы договорились уже закупить крупную партию?

Кристина Валерьевна кивнула, с какой-то рассеянной улыбкой постукивая пальцами по столешнице. Похоже, мысли ее витали где-то далеко.

— Да, Костенька, все верно. Соколовы и Менегелевы с удовольствием раскупают наш мед, спасибо девочкам-мирмециям.

Пока Айсштиль, Настя и другие девушки залечивали раны, я с Кристиной Валерьевной погрузился поплотнее в делопроизводство. За время подготовки к турниру накопился ряд дел, которые требовали моего личного вмешательства.

По сути Кристина стала моей единственной собеседнице в эти дни. Мелинта, как обычно, посвящала себя дочерям и исследованиям магии мирмеций. Лилия обосновала себе логово где-то глубоко в подвале. Её волчьи инстинкты говорили ей защищать ее будущее потомство. И она выбрала самое безопасное с ее точки зрения место.

Вафелька до сих пор не пришла в себя. Её состояние оставалось стабильно тяжелым. Доктор регулярно навещал ее, что-то отмечал там у себя в блокноте, давал рекомендации… но на этом все.

— И с некоторыми контрабандистами из Диких земель удалось договориться, — продолжала Кристина, — Опять же, не без помощи Перчинки нашей. Умеет она с этим народцем ладить, ничего не скажешь…

Я слегка нахмурился при упоминании средней дочери. Давненько я ее не видел — с самой заварушки на базе банды Стервятников, кажется? Или еще раньше? Она как с цепи сорвалась — носится по этим Диким землям, ведет какие-то свои дела. Даже на турнир не явилась, представляете? Будто корни пустила среди этого сброда. И что ее там держит?

Видать, что-то такое отразилось у меня на лице. Потому что Кристина поспешила успокоить:

— Не переживай ты так, Костя. Перчинка — девочка самостоятельная, со всем управится. Да и на связь регулярно выходит, обо всех делах докладывает. Сам знаешь — она свое дело крепко знает.

Я только вздохнул, потирая переносицу. Знаю-знаю… Уж кто-кто, а Перчинка точно не пропадет. Самая смышленая из дочерей, не в обиду Сахаринке будет сказано.

Да только все одно неспокойно. Мало ли что учудит, горячая голова? Ей же всего пару месяцев от рождения… Другие мирмеции по большей части не выходят за пределы особняка и фабрики. А Перчинка вот по Диким Землям куролесит, куда не каждый Одаренный сунется без подготовки.

Кристина будто мысли мои прочитала. Сочувственно улыбнулась, накрыла мою ладонь своей. Теплой, мягкой… я невольно вздрогнул от прикосновения.

— Ничего, Костенька. Все образуется. Перчинка наша умница, лишнего не натворит. Да и какая от нее сейчас польза на турнире? Только под ногами путалась бы. Сахаринка куда полезнее будет. А так, глядишь, и впрямь дельце выгорит — налаживает ведь связи с контрабандистами, расширяет влияние рода. Сам подумай, сколько пользы принести может!

Я неопределенно хмыкнул. Может оно и так.

Но тут в голову пришла другая мысль. Я вскинул глаза на Кристину, нахмурился:

— А что там с Бельскими? Как у них дела